– Как Макс? – Не то чтобы мне было до этого дело, но маме приятно, когда я притворяюсь, будто мне не пофиг.

В свою защиту скажу: уверен, что отчим спрашивает ее обо мне по той же причине – только чтобы заработать очки. Макс терпит меня, потому что любит мою маму, но он никогда не пытался узнать меня получше. Чувак держался на расстоянии с первого дня. Подозреваю, что он был рад, когда я сказал им, что хочу перевестись в университет на восточном побережье. Он был так счастлив от меня избавиться, что дернул за все возможные ниточки, чтобы меня взяли в Брайар.

А я был не меньше рад уехать. Так часто бывает, что чувство вины до того изводит тебя, что ты уже на все готов, лишь бы спрятаться.

– У него все замечательно. Уехал сейчас из города по работе, но вернется утром в пятницу. Поэтому мы оба будем мысленно тебя поддерживать вечером. Игру случайно не покажут по телевизору?

– Вряд ли, – отвечаю я, приближаясь к парковке. – Если мы пройдем в финальный турнир, то уже точно покажут. Ладно, мам, мне надо идти. Я только после тренировки, надо ехать домой.

– Хорошо, милый. Напиши или позвони перед поездкой в Буффало.

– Обязательно.

Мы прощаемся, и я отключаюсь и иду к потрепанному черному джипу, которым пользуюсь вместе с Мэттом. Технически машина моя, но он скидывается на бензин и платит за замену масла, а это значит, что мне не приходится трогать счет, который Макс пополняет для меня каждый месяц. Зависеть от отчима ужасно, но на данный момент у меня нет выбора.

– Все в порядке? – спрашивает Мэтт, когда я прыгаю на пассажирское сиденье.

– Да, прости. Говорил с мамой.

Он выглядит разочарованным.

– Что? – Я прищуриваюсь.

– Я надеялся, что ты скажешь, что это твоя новая девушка, и тогда я смогу еще немного над тобой поиздеваться. Но мамы – табу.

Я хихикаю.

– С каких это пор? Ты почти каждый день дразнишь Баки перепихом с его матерью.

Хотя, к слову о моей «новой девушке», я ничего от нее не слышал с прошлого вечера, когда она мне ответила «ЛОЛ» на прикольное видео, которое я ей отправил. Просто «ЛОЛ». На видео с чихуахуа на серфе! Какого черта?

Пока Мэтт выезжает с парковки, я шлю Тейлор короткое сообщение.

Я: Че делаешь, горячая штучка?

Она не отвечает почти полчаса. Когда от нее наконец приходит сообщение, я уже у себя на кухне – делаю смузи.

ТЕЙЛОР: Работаю. Занятие в начальной школе Гастингса.

А, точно. Она упоминала, что работает помощником учителя, потому что это нужно для учебы.

Я: Поужинаем после?

ОНА: Не могу:(

ОНА: Собираемся с друзьями в кафе. Поговорим попозже?

Вот дерьмо. Давненько никто не отказывал мне в свидании, и то тогда это было только ради того, чтобы быстрее затащить меня в постель. Отказ Тейлор ранит так сильно, что я не знаю, что с этим делать, но у меня хорошо получается притворяться, будто мне все равно. Притворяйся, пока ложь не станет правдой, так?

Я: Конечно.

Я по уши в бабочках из бумаги и гусеницах из ершиков для чистки труб, когда звенит звонок с последнего урока. Дети бросают ножницы и клей и бегут к шкафчикам, где лежат их рюкзаки и куртки.

– Не так быстро, – напоминаю я им. – Идите уберите инструменты и повесьте сушиться свои работы.

– Мисс Марш? – Одна из девочек хлопает меня по руке. – Я не могу найти свой сапог.

Она потерянно стоит в одном фиолетовом резиновом сапоге и одном носке с мультяшными героями.

– Когда ты последний раз его видела, Кэти?

Она пожимает плечами.

– Вы с Тамарой опять поменялись обувью?

Опять пожимание плечами. На этот раз с выпячиванием нижней губы и опусканием взгляда на ноги – босую и обутую.

Я подавляю вздох.

– Иди найди Тамару и узнай, куда она положила твой сапог.

Кэти убегает. Я наблюдаю за ней, пока собираю обрезки бумаги и расставляю парты. Вместе с Тамарой, – к слову, совсем босой – они находят пропавшую обувь в углу с костюмами, которые использует миссис Гарднер, чтобы дети разыгрывали сценки по ролям, когда читают вслух.

Сложность работы с первоклассниками заключается в том, что они врут как дышат. Просто у них это еще не очень хорошо получается. А еще чертовски трудно уследить за тем, чтобы они не растеряли свою одежду. Половина моей работы – это просто удостовериться, что мы отправили их домой именно в том, в чем они пришли. Да. Это неблагодарная и нескончаемая борьба с коробками, полными забытых вещей.

– Если бы существовали ножные вши, – говорит миссис Гарднер, когда мы провожаем последних отставших, – этот класс закрыли бы на карантин.

Я усмехаюсь.

– По крайней мере, на улице достаточно холодно чтобы они носили носки. Страшно представить, что произойдет, когда станет теплее.

Она тяжело вздыхает.

– Вот поэтому я держу в столе противогрибковый спрей.

Это прекрасная идея.

Начальная школа Гастингса расположена в десяти минутах ходьбы от трехэтажного дома, в котором находится моя квартира. В Гастингсе нет высоток, только одноэтажные здания, магазины и жилые улицы с таунхаусами или хаотично расположенными старыми викторианскими домами. Это милый город, где все находится в пешей доступности, чему я рада, потому что у меня нет машины.

Я захожу в свою крошечную квартиру-студию и беру из буфета злаковый батончик. Кусая его, пишу свободной рукой Саше.

Я: Мне же не надо наряжаться к ужину, да?

Я никогда никуда не ходила с Лизой и этими девочками, поэтому понятия не имею, чего ожидать. Но это просто встреча в кафе, не стоит наряжаться ради этого.

САША: Наряжаться?? Я пас. Джинсы + майка + кожаная куртка + ботинки = я.

Я: Хорошо. Я тоже оденусь как обычно.

ОНА: Ты возьмешь с собой Конора?

Я: Зачем мне брать с собой Конора?

ОНА: Лиза сказала, что мы можем привести своих парней…

Я: Хаха.

Саша прекрасно знает, что Конор на самом деле мне не парень, но ей нравится дразнить меня по этому поводу. Или, может быть, она думает, что если будет постоянно называть его моим парнем, то это волшебным образом станет реальностью. Бедная наивная Саша. Я не сомневаюсь, что Конору скоро станет скучно, поэтому это представление долго не продлится. Жалко, конечно, потому что наша предполагаемая любовная связь продолжает чертовски бесить Абигейл.