Господи боже…

Мой фальшивый парень танцует передо мной стриптиз.

– Двигай, детка! – подначивает Бет, пока Оливия и остальные девушки превращаются в очеловеченную версию эмодзи с глазами-сердечками.

Когда я пытаюсь закрыть лицо руками, он берет мои ладони и проводит ими по своему прессу, а потом прижимает их к своей заднице, вращаясь и качаясь передо мной под возгласы и свистки всего бара.

Хоть это внимание и унизительно, Конор изумительно хорош. И после того как ужас стихает, меня даже веселит то, что он ведет себя скорее глупо, чем сексуально. Я осознаю, что смеюсь с остальными, когда Фостер и Баки начинают выкрикивать припев песни.

Это все весело и забавно только до поры до времени. Потому что потом я моргаю, и веселье на красивом лице Конора превращается во что-то погорячее. Не отводя от меня взгляда серых глаз под тяжелыми веками, он слегка наклоняется и зарывается ладонью мне в волосы. Длинные пальцы запутываются в густых прядях.

Время останавливается.

Он больше не танцует. Не двигается. Точнее, не совсем так. Он приближается ко мне, и я понимаю, что он задумал. Он поцелует меня. Он поцелует меня здесь, прямо перед всеми «У Малоуна»? Хрена с два. Он сказал, что любит игры, но эта уже вышла из-под контроля.

До того как он успевает прильнуть губами к моим, я вскакиваю со стула так резко, что он чуть не падает на пол. Я секунду вижу его сбитый с толку взгляд и убегаю к черному ходу. Дверь там выходит в переулок рядом с парковкой, и я вываливаюсь на улицу, с облегчением обнаружив, что рядом никого нет.

С колотящимся как безумное сердцем я прислоняюсь к кирпичной стене за баром и стягиваю с себя свитер, подставляя кожу ледяному воздуху. Изо рта вырывается белый пар, но пот продолжает стекать по груди. На улице почти мороз, но мне все равно жарко в одном топе.

– Тейлор! – Дверь распахивается. – Тейлор, ты здесь?

Я не говорю ни слова, прячась в тени здания. Я просто хочу, чтобы он ушел.

– Черт, вот ты где. – Конор с печатью беспокойства на безупречном лице появляется передо мной. – В чем дело? Что случилось?

– Зачем ты это сделал? – бормочу я, уставившись в землю.

– Что? Я не понимаю. – Он тянется ко мне, но я уворачиваюсь. – Что я сделал не так? Просто скажи мне, и я исправлюсь.

– Я не могу. Я больше не хочу быть твоей игрушкой.

– Ты не игрушка, – возражает он.

– Ну что за чушь! Ты сказал, что тебе скучно и ты любишь игры. Поэтому ты сменил этот свой гребаный статус в «МойБрайар» и пришел сегодня в кафе. Для тебя это какая-то извращенная форма веселья. – Я качаю головой. – Что ж, а мне больше не весело.

– Тейлор…

– Прости. Я знаю, что это я виновата и я втянула тебя в это на вечеринке Каппы, но с меня хватит. Игра закончилась. – Я пытаюсь обойти его, но он преграждает мне путь. – Конор. Отойди.

– Нет.

– Пожалуйста. Просто отойди. Тебе больше не надо притворяться, что я тебе нравлюсь.

– Нет, – повторяет он. – Послушай меня. Ты не игрушка. В смысле, да, я правда думал, что будет весело поиздеваться над твоими сестрами, поговорить о свадебной подборке и всякой такой безумной хрени, но я не притворяюсь, что ты мне нравишься. В тот же вечер, когда мы встретились, я рассказал, какой горячей я тебя считаю.

Я ничего не отвечаю, избегая его взгляда.

– Я пришел сегодня не из-за того, что на нас кто-то будет смотреть. Я пришел, потому что сидел дома, думал о тебе и не мог больше ждать ни минуты.

Я медленно поднимаю голову.

– Полная чушь, – цежу я.

– Чистая правда. Мне нравится быть с тобой. Мне нравится с тобой разговаривать.

– Тогда зачем поступать так тупо и все портить, пытаясь меня поцеловать?

– Потому что я хотел понять, каково это – целоваться с тобой, и боялся, что так этого и не узнаю. – Уголок его рта дергается вверх. – Я решил, что если попробую это сделать на людях, то у меня будет больше шансов, потому что тогда ты сможешь для виду поцеловать меня в ответ.

– Это тупая причина.

– Я знаю. – Он неуверенно делает шаг ко мне.

На этот раз, когда он тянется, чтобы взять мою руку, я не отстраняюсь.

– Я думал, что выручаю тебя, – смущенно говорит он. – Я думал, что защищаю тебя от необходимости выполнять этот нелепый вызов и мы просто прикалываемся. Я понял все неправильно, и я прошу за это прощения. – Голос у него становится ниже. – Но я знаю, что это я понимаю правильно. – Он гладит большим пальцем мою ладонь, и я сглатываю. – Я тебе нравлюсь.

Ох. Несколько дней назад все было так просто. Так ведь? Маленький дружеский прикол. А теперь мы пересекли черту, и пути назад нет. Больше мы не сможем притворяться, что сексуальное напряжение – это шутка, что легкий флирт ничего не значит, что кому-то не будет больно.

В данном случае под «кем-то» я имею в виду себя.

– Я не знаю, что теперь делать, – неловко начинаю я, – если не считать того, что нам, наверное, лучше больше не общаться.

– Нет.

– Нет?

– Да, я накладываю вето на это предложение.

– У тебя нет права вето. Если я говорю, что больше не хочу с тобой общаться, то хрен тебе. Такие дела.

– Мне кажется, ты должна разрешить мне тебя поцеловать.

– Тебе так кажется, потому что тебя, видимо, уронили в детстве и ты башкой стукнулся, – парирую я.

На это Конор улыбается. Он выдыхает и сжимает мою руку, а потом кладет ее себе на грудь. Его сердце сильно колотится под моей ладонью.

– Мне кажется, тут что-то есть. – В его голосе слышится вызов. – И мне кажется, что ты боишься узнать, что это. Но я не понимаю почему. Может быть, ты думаешь, что не заслуживаешь этого, не знаю. Но это настоящая трагедия, черт бы ее побрал, потому что из всех людей ты точно заслуживаешь быть счастливой. В общем, так: я поцелую тебя, если ты мне не запретишь. Ладно?

Я пожалею об этом. Облизывая губы и запрокидывая голову, я уже понимаю, что пожалею. Но слово «нет» так и не срывается с губ.

– Ладно, – наконец шепчу я.

Он тут же спешит сполна воспользоваться моим согласием: наклоняется вперед, накрывает мои губы своими.

Сначала это нежнейшая из ласк, но вскоре его поцелуй становится глубже, настойчивее. Когда я провожу руками вверх по его плечам и зарываюсь пальцами в его волосы, он издает мне в рот самый сексуальный звук на свете. Полустон-полувздох.

Я чувствую все его тело, прижатое к моему. Он опускает руки мне на пояс, вцепляясь пальцами в мою голую кожу, и вжимает меня в стену, пока между нами совсем не остается пространства.

Его рот, такой мягкий, но при этом голодный, жар его тела, напор мышц, захвативших меня в плен… это сюрреалистично, волнительно. Страсть течет по моим венам, и я отчаянно целую его в ответ. Я забываюсь. Я забываю, где мы, и все причины, по которым мы не должны этого делать.