– Ну-у-у, – протянула Лариса. – Если мыслить штампами, то да. На самом деле образ сисадмина как такого типичного ботана давно уже неактуален. Сегодня технари бывают самыми разными. В том числе вполне себе брутальными.

– Да ладно, – я не удержалась и встряла в разговор, – Иван, скорее, исключение, чем правило. Слава Штыменко – вот типичный компьютерщик.

– Да брось ты! – распалилась Лариса. – Славка как раз то самое исключение. А не наоборот. Ну, назови еще кого-то похожего среди тех ребят, с которыми нам за эти десять лет пришлось работать.

– Девочки, не ссорьтесь, – миролюбиво поднял руки вверх Борисов, – какая разница? Я просто высказался, что вообще-то ваш Иван выглядит больно подозрительно. Я бы присмотрелся к нему повнимательнее.

– Присмотрись, – я надула губы, – но без меня. Я Ваньку своими подозрениями обижать не хочу. На нем вся контора держится – он просто гений в продвижении, без него мы бы не вышли на тот уровень, на котором находимся… Находились, в смысле, – поправилась я.

Тут принесли горячее, и на какое-то время обсуждение пришлось прервать. Я поглощала пищу без особого аппетита, в отличие от моих сотрапезников. Настроение не улучшал и тот факт, что Лариса с Борисовым, по ходу, спелись. Они весело болтали на отвлеченные темы, обменивались комментариями по поводу мастерства повара, шутили и балагурили.

Меня же отчего-то не покидало стойкое ощущение, что моя лучшая подруга вонзила мне нож в спину. Конечно, спроси она меня, в чем смысл этого метафорического выражения, у меня возникли бы серьезные трудности с формулировками, но все равно время от времени, когда Илья не видел, я бросала на нее испепеляющие взгляды, которые Лара, впрочем, полностью игнорировала.

Ну, погоди у меня! И так, и эдак я крутила в голове варианты отмщения, но ничего реально интересного не вырисовывалось. Максимум могу объявить ей бойкот, но подозреваю, что сама пострадаю от этого не меньше – ближе Ларисы у меня ведь и нет никого. Рыбки не в счет.

Я задумалась: а почему так? Как случилось, что, дожив до двадцати восьми лет, я не обзавелась семьей? Многие люди в моем возрасте уже детей в школу провожают, некоторые одноклассницы и вовсе приобрели статус многодетных матерей, а я даже собаку завести и то не решилась, ведь это же «такая ответственность»!

Тоска сдавила грудь – вид смеющихся собеседников настроения тоже не улучшал. Похоже, Илья с Ларисой отлично сошлись – давно я не видела подругу такой счастливой – в глазах плясали кокетливые искорки, щеки горели румянцем, покусываемые губы налились соком. А ведь девушка явно старалась произвести на Борисова впечатление!

Неожиданно я почувствовала себя лишней на этом празднике жизни. Может, послать все к черту и ретироваться домой? Забиться в свою норку, достать из морозилки сладкий «антидепрессант», включить «Гордость и предупреждение» и залиться слезами зависти, взирая на нереальную историю любви мистера Дарси и Элизабет Беннет?

Но тут я вспомнила про обитателей СИЗО и вмиг опустилась на землю. Действительно, нашла время для душевных терзаний – не ровен час вернусь в тюрьму, будет мне и просмотр сериала, и мороженое, и любовные переживания.

– Знаете что? – я решительно пододвинула к себе одну из солонок. – Я бы начала с этого.

Две пары глаз недоуменно уставились на меня.

– Если уж кого проверять первым, так это Славу Штыменко. Больно уж он тихий и неприметный. Такие зачастую и оказываются шпионами.

– А ты много видела шпионов? – сквозь смех поинтересовался Борисов.

Гневно сверкнув глазами, я показала ему язык и парировала:

– С чего-то начинать все равно нужно.

* * *

– Предлагаю устроить ему проверку на детекторе лжи, – решительно заявила я, как только мы отложили вилки и принялись за кофе. – В конце концов, многие компании так делают.

– Нет, это не выход, – мягко проговорила Лара и бросила взгляд на Илью, ища поддержки. Тот кивнул. Одобренная подруга продолжила более уверенно, я же слушала ее, закусив губу от досады: – Во-первых, по закону проверять сотрудников на полиграфе можно исключительно с их согласия. Откажется Слава, и что ты будешь делать? Только спугнешь парня. Во-вторых, нам нельзя раскрываться – истинный виновник, если такой, конечно, имеется, затаится и ляжет на дно. Или как там обычно в таких случаях говорят в детективах.

– Все верно, – Илья хлопнул в ладоши и потер их друг о друга. – Лариса права, тут нужно действовать очень осторожно и аккуратно.

Я усмехнулась и откинулась на мягкую спинку дивана. Пожалуй, вообще буду молчать – что ни скажу, все не в тему.

– Лен, не обижайся, – подруга миролюбиво похлопала меня по плечу. Щеки тут же вспыхнули, отозвавшись на этот невинный в общем-то жест. Чтобы скрыть смущение, мне даже пришлось ретироваться в дамскую комнату, сославшись на необходимость припудрить носик.

Холодная вода помогла притушить пламя, полыхающее на моем лице, но не погасить его полностью. Не понимаю, отчего меня так задевает происходящее.

– Лен, ты чего? – занятая своими мыслями, я не сразу заметила Ларису, материализовавшуюся в просторном холле туалета.

– Ничего, – буркнула я, выдергивая из держателя бумажное полотенце и прикладывая его к своему влажному лицу.

– Ну, ты что, обиделась? – полный раскаяния голос подруги и ее виноватый вид несколько убавили градус моего негодования. – Да брось ты, – девушка обняла меня за плечи. – Да нормальный он парень, в самом деле. И помочь хочет вроде искренне.

– Да? – язвительно поинтересовалась я. – А ты знаешь, что этот твой «нормальный парень» вовсю направо и налево дает интервью о моем деле? Чтобы ты знала, для него вся эта история – отличный пиар, – негодовала я. – Еще бы! Такое резонансное дело!

Лариса нахмурилась:

– Хм, – произнесла она и добавила, не очень, впрочем, уверенно: – И что тут такого в принципе? Какая тебе разница? Если для него это реклама, то уж, наверное, он не заинтересован, чтобы она оказалась со знаком минус. Следовательно, он сделает все возможное, чтобы вытащить тебя из этой переделки. Поэтому вполне себе взаимовыгодные условия сделки.

– И пусть, – я упрямо топнула ногой. – Все равно не склонна ему доверять и не вижу поводов считать его «своим» парнем.

– Хорошо, хорошо, – поднятые вверх руки Ларисы символизировали ее капитуляцию, – пусть будет по-твоему. На меня-то за что злишься? Или мне тоже нельзя с ним разговаривать как с человеком? – Лариса устремила на меня внимательный взгляд, в котором читались одновременно любопытство и настороженность.

– Можно, конечно, – пожала я плечами. – Не понимаю вообще, о чем ты? Кто с ним общается не как с человеком? Я, что ли?

– Ну-у-у-у, – протянула подруга, – как тебе сказать. Вообще-то со стороны выглядит так, будто ты его либо ненавидишь, либо…

– Никаких либо, – отрезала я и добавила намного спокойнее: – Лар, прости, пожалуйста. Столько всего навалилось за последнее время… Вот и веду себя, словно последняя истеричка. Сама не пойму, что на меня нашло. Ты во всем права, конечно. А я нет, – я невесело усмехнулась. – Устала как собака, не поверишь. Достало все, сил просто никаких нет. Ну и срываюсь по традиции на тех, кто ближе.