Кто это был – не знаю, но уж явно не верный Хатико и даже не обычный кот. Может, мышь, а может, даже и крыса. Прижавшись к стене, я тряслась мелкой дрожью, каждую минуту ожидая почувствовать на своей шее острые зубы грызуна – слышала, что крупные особи нападают и на людей.

Но время шло, а ничего подобного не происходило, – если и имелись у местных обитателей на меня какие-то планы, они явно не торопились с их реализацией. Да и куда им, собственно, торопиться, подождут, пока ослабну, тогда и нападут. Чтобы уж наверняка, как говорится.

Минуты шли одна за одной, складываясь в часы. Как же мне хотелось сейчас забыться сном, а проснувшись, обнаружить, что все это не более чем ночной кошмар. Увы, обстановка условия для свидания с Морфеем не создавала – древнегреческий бог сновидений сюда, конечно, и носа не покажет. Да и пусть бы, мне все равно сейчас не до них, в данный момент я бы обрадовалась даже самому завалящему, самому обычному сну, который, конечно, никак не желал прийти в мою возбужденную от нервного напряжения голову.

Зато очень скоро меня посетили другие желания – жажда, голод и еще кое-что. Ни одно из них, кроме последнего, не могли быть удовлетворены, но с ним я решила подождать настолько, насколько возможно, – условия не те.

Вот только они, судя по всему, не слишком заботили мой мочевой пузырь, посылающий все более настойчивые и совсем недвусмысленные сигналы мозгу. Игнорировать их становилось все труднее, и в конце концов я сдалась. Конечно, пришлось очень постараться, учитывая ограниченность доступных мне маневров и пространства.

Решив все возможные из текущих задач, я задумалась о главной – как мне отсюда выбраться. Ощупав металлическую трубу, в очередной раз убедилась, что она приварена к стене намертво. А поэтому даже и думать не стоило о том, чтобы ее отодрать. Оставались наручники, но и их без соответствующих инструментов не открыть.

Тут я вспомнила историю про человека, который, оказавшись ровно в такой же ситуации, отгрыз себе руку. Может, конечно, это всего лишь легенда, но попытаться стоило. Я примерилась зубами к запястью и тряхнула головой, отгоняя идиотские мысли. Господи, чего только в голову не придет от отчаяния!

Не то чтобы я совсем отказалась от этого плана, но решила отложить его реализацию до лучших, а точнее, худших времен. Которые, правда, уже не за горами – сколько там человек может прожить без еды и воды?

Небо в окошке под потолком начало светлеть, оповещая о наступающем утре. В тусклых лучах восходящего солнца струилась пыль, создавая яркую и очень красивую картину, которой, впрочем, мне довелось любоваться недолго. Двигаясь по небосводу, светило поднималось все выше, постепенно охватывая своими лучами всю комнату. В итоге они добрались и до моего угла. Это оказалось весьма кстати, при мало-мальски достойном освещении я наконец-то смогла оценить свое положение. Впрочем, лишь для того, чтобы убедиться в его отчаянности. Не имелось ни малейшего шанса отодрать трубу радиатора от стены.

Значит, оставались наручники. В кино я не раз видела, как герой или героиня лихо открывали их шпилькой, которая всегда весьма кстати оказывалась под рукой. Я же подобным везением не обладала. Оглядевшись по сторонам в поисках хотя бы самого завалящего гвоздя, я обнаружила только лежавший на солидном удалении кусок арматуры. Даже если мне удастся дотянуться до него каким-то чудом, размер металлического прута не оставлял ни малейшей надежды вскрыть замок.

С другой стороны, железную палку тоже ведь как-то можно использовать… Попытаться в любом случае стоило, если не освобожусь из плена, то хотя бы время убью, – не умирать же, в самом деле, даже не предприняв попытки спастись. Кроме того, палка могла пригодиться в борьбе со здешними обитателями.

Я аккуратно легла на пол, стараясь не испачкаться продуктами своей же собственной жизнедеятельности. Удалось не очень хорошо, но об этом я подумаю позже. В данный момент мне нужно любой ценой дотянуться до металлического прута. Сначала я попробовала это сделать, используя свободную руку, попытка, заранее обреченная на провал, но попробовать все равно стоило. Затем я «подключила» ноги. Вытянувшись во весь рост я, кажется, даже стала на несколько сантиметров длиннее. Увы, и это не помогло. Максимум, чего удалось достичь, – коснуться арматуры пальцами ног.

Я передохнула, сменила положение тела и повторила попытку. На этот раз весь акцент сделала на кисть руки, прикованной к батарее. Не обращая внимания на острую боль, снова и снова я пробовала дотянуться до металлической палки. Ступни скребли по полу, то и дело натыкаясь на строительный мусор. Вскоре я заметила, что весь пол в этом месте испачкан кровью. Надо же, а я даже не почувствовала, что поранилась, сосредоточившись на боли в руке.

Наконец мне удалось обхватить пальцами холодную сталь металла. Аккуратно, боясь неосторожным движением откатить прут еще дальше, в этом случае нечего будет и думать достать его вновь, попыталась я сдвинуть арматуру. Ничего не произошло – тяжелая палка даже не пошевелилась. Я передохнула и повторила попытку вновь. А затем снова и снова, снова и снова, пока не завыла от отчаяния и злости. Видимо, это придало мне сил, потому что в какой-то момент случилось чудо – металлический прут сдвинулся в мою сторону. Совсем немного – буквально на пару сантиметров, но успех окрылил меня, и дальше дело пошло веселее.

Сколько именно минут, а может, и часов я провела, двигая миллиметр за миллиметром тяжелый предмет, не знаю, но в конце концов мне удалось дотянуться до него рукой. Схватив палку, я радостно прижала ее к груди, будто новорожденного ребенка.

Затем осмотрела руку, которая отчаянно саднила. Да уж, зрелище не для слабонервных – лишенная в течение длительного времени кровообращения, кисть посинела и распухла. Или в обратном порядке – я не сильна в медицинской терминологии. Как бы то ни было, но выглядела конечность так себе. Впрочем, как и ступни, представляющие собой кровавое месиво, щедро припудренное цементной пылью. Интересно, от чего я умру быстрее – от гангрены или от заражения крови? Или это одно и то же?

Впрочем, какая разница, если, вполне вероятно, мне суждено скончаться еще раньше от жажды – пить хотелось нестерпимо. Привалившись спиной к стене, я закрыла глаза, не в силах пошевелиться. Конечно, мне следовало немедленно заняться своим освобождением – благо теперь у меня есть для этого какой-никакой инструмент, но сил не осталось – все они ушли на операцию под кодовым названием «Добудь прут».

И приснился мне сон о жаркой пустыне. С трудом шагала я по барханам, ощущая, как силы стремительно покидают мое израненное тело. Ноги, обожженные раскаленным песком, покрылись волдырями и отчаянно болели.

Пить хотелось нестерпимо, но куда хватало глаз, повсюду был виден лишь желтый песок, и ни единого намека на источник живительной влаги.

Я провела шершавым языком по пересохшим губам и открыла глаза. И тут же закричала что есть мочи, поймав взгляд огромной жирной крысы, которая нагло приблизилась ко мне на расстояние вытянутой руки и внимательно рассматривала, не иначе выискивая наиболее лакомую часть моего израненного тела. Размахнувшись прутом, я шарахнула что есть силы по чудовищу, проявив просто чудеса меткости, убив животное одним махом. Брезгливо откинув трупик крысы арматурой подальше, я расплакалась то ли от жалости к невинному, хоть и крайне мерзкому существу, то ли от отчаяния своего положения.