– Но ты же мне веришь, что я ни с кем... Что я не зналаникакого Вовчика...

– Самое смешное, верю, – сказал Мазур, подумав. –Не по благородству души или слепому доверию, а исключительно оттого, чтонаработал богатый опыт – определять, когда человек говорит правду, а когдабрешет, как сивый мерин. Когда-то, и не раз, от этого жизнь зависела. Прости запатетику, но именно так и обстояло... Если подбить баланс, что мы имеем?Безусловный плюс: моя любимая очаровательная супруга мне, похоже, не изменялане только с мужиками, но и с экстремалкой Катькой... Вот только этот плюс жирноперечеркнут минусом: означенная супруга дважды за короткий промежуток временивляпалась в нечто непонятное, за версту пахнущее криминалом... Мне думать нехочется, что может всплыть и в т о р о й комплект фотографий – в еще болеепоганых декорациях...

– Тупик получается, – сказала Нина. – Нет,серьезно. Ты сейчас снова начнешь мне пенять за разболтанность и легкомыслие. Ая тебе вновь повторю то, что уже говорила: дело тут не в моем преступномлегкомыслии, это кто-то т е б я достает из-за дел, к которым я никакогоотношения не имею... Что смотришь зверем?

– Это я от бессилия, – честно признался Мазур. –Совершеннейший туман, ни просвета... В одном я уверен: отныне ты шагу несделаешь из дома без надежного сопровождающего, а все свои эскапады – и бани, ирулетку – забросишь начисто. А сейчас расскажи-ка мне подробно и обстоятельно,что за птичка Катенька Кудинова и, главное, где ее можно перехватить, чтобыпобеседовать по душам.

– Но не думаешь же ты, что это она все затеяла? Кирилл, уКатюхи интеллекта – ноль, она, между нами, и есть классическая блондинка из анекдота...

– Охотно верю, – сказал Мазур. – Только в том-то,милая, и заключается цинизм нашего мира, что таких блондинок сплошь и рядом всвоих интересах умные люди используют, и не всегда постельно. Точно тебеговорю...

* * *

...Мазур и в этот раз терпеливо ждал изрядное время сотрешенностью крокодила, подстерегающего в воде случайную зебру. Он с самогоначала настроился на долгое ожидание: когда глупенькая и не стесненная всредствах блондиночка заваливается в модный, извините за выражение, бутик, всякомуясно, что вернется она ох как нескоро...

Так оно и оказалось: полтора часа пришлось торчать в машине,прежде чем появилась искомая добыча: нужно признать, создание очаровательное иэффектное, нагруженное кучей пакетов, которые эта самая Катька перла с блаженнойулыбкой первобытного охотника, завалившего наконец жирного мамонта посленедельной погони.

Мазур неторопливо вылез, неторопливо, вразвалочку направилсяк блестящему «фокусу». Остановился неподалеку, делая вид, что кого-то беспечнождет, – да вот такую же «добытчицу», нырнувшую в означенный бутик паручасов назад. Он дал Катьке сложить пакеты в багажник и на заднее сиденье,потом, прибавив прыти, двинулся к машине. Рванул дверцу и плюхнулся напассажирское сиденье аккурат в тот момент, когда она устроилась за рулем.

Естественно, глаза у нее моментально стали квадратными – тутвам не Чикаго, тут гораздо хуже, а впрочем, в любом крупном городе мира этакийвот прыгнувший в машину незнакомец вызывал самые отрицательные эмоции...

– Тихо, – сказал Мазур, – тихо-тихо. –Усмехнувшись, протянул руку и двумя пальцами, осторожненько вернул на месточуточку отвисшую нижнюю челюсть окаменевшей за рулем блондиночки. – Это неограбление, и насиловать тебя, дуреху, тоже никто не будет, размечталась...Заводи мотор и аккуратненько, соблюдая правила движения, выруливай наулицу... – Он грозно-ласково прикрикнул: – Живо! Непонятно что-то? Я ирассердиться могу...

Она испуганно закивала, повернула ключ и отъехала оттротуара, то и дело бросая на Мазура презрительные взгляды.

– На дорогу смотри, героиня анекдотов, – сказал Мазурвластно. – Только аварии нам не хватало... Видишь вон тот киоск? За нимсвернешь направо, будет уютная тихая улочка, где можно поговорить спокойно.Ходу, мышки резвые, ходу...

Катя повиновалась, украдкой косясь на него с вполне понятнымстрахом. Тихо спросила:

– Здесь?

– Чуть вперед, во-он туда, – показал Мазур. –Чтобы не загораживать проезд тем, кто со двора вздумает выехать... Моторвыключи... Катрин.

– Вы меня знаете? – спросила она с робким намеком накокетливую улыбку.

– Наслышан, – сказал Мазур.

– В чем тогда дело? Ничего не понимаю... – насимпатичном личике заиграла целая гамма чувств, от удивления до надежды, чтовсе обойдется миром. – Что за выходки... Подождите, подождите... –Она присмотрелась и облегченно вздохнула: – Вы же Нинкин муж! Мы как-то за нейзаезжали, вы стояли во дворе...

– Угадала, солнышко, – сказал Мазур. – Я и естьНинкин муж. Вот только сразу должен предупредить: это твоего положения ничутьне облегчает. Я бы даже сказал, наоборот...

– Ни черта не понимаю! – призналась Катя. – Вмашину прыгнули, как каскадер, напугали до полусмерти, я уж думала, или маньяк,или ограбят...

– Я же говорю, милая, – терпеливо сказал Мазур. –Маньяк бы тебя оттрахал и ушел. Грабитель – аналогично. Мелкие бытовыенеудобства. А я, не хвастаясь, могу твою жизнь превратить в постоянныйкошмар...

– Шутите?

Беседа приобретала неправильное направление – опознавМазура, красотка моментально перестала дрожать от страха. Нужно было в темпепереламывать ситуацию, и Мазур, аккуратно прижав двумя пальцами нежноегорлышко, сказал с надлежащей злобой в голосе:

– Из жизни твоей, говорю, сделаю сплошной многосерийныйкошмар. Так что улыбочку убери с физии...

И легонечко придушил – самую чуточку. Отпустил, увидев, чтоэффект достигнут.

– Вы что, охренели? – сердито вопросила Катя, отчаяннохватая ртом воздух. – Объясните, что за представление играете! Вы же вродебы серьезный человек, засекреченный генерал, я знаю, Нинка хвасталась...

– Держась ближе к истине – засекреченный адмирал, –сказал Мазур, – но разница невелика. Адмирал – это примерно то же самое,что генерал, только на море...

– Так разговариваете, будто я круглая дура. Да знаю я, чтотакое адмирал. Вы лучше объясните, что это все значит...

– Неделю назад, в сауне, вы, девушки, изволилидурачиться, – сказал Мазур. – Ты, Нинка и Людочка. И с твоей подачиначали фотографироваться голышом. Было дело?

Она недоуменно улыбнулась:

– Ага, было дело. Вы что, из-за этого так расходились? Мы жебыли без мужиков, развлекались просто. Неужели вы настолько несовременныйчеловек? Было бы из-за чего шум поднимать...

– Слушай внимательно и запоминай, – сказал Мазуржестким металлическим голосом, снова взяв ее за горло. – Буквально вчерапристрелили одного типа. Субъект был поганый, лично мне его нисколько не жалко,но так уж карта легла, золотце, что рядом с покойником была разбросана кучаНинкиных фотографий в голом виде. Тех самых, что ты нащелкала в сауне. Яснотеперь? Кто-то крупно подставил даже не ее – меня. Сама понимаешь: после такихсюрпризов я моментально начал копать землю на три метра вглубь, чтобы найтитого, кто так шутит, и оторвать ему все фаберже по самый корень. Ну, а начатьпришлось с тебя, потому что ты пока одна-одинешенька крайняя...