Что ты хочешь показать мне, поганый ублюдок?

Пальцами, едва заметно дрожавшими, она ввела координаты в соответствующее окно. И вновь погрузилась в виртуальную реальность.

По-прежнему ночь. Перед ней окно, оттуда видна панорама города. Но не такая, как обычно. Призрачная.

Где я? В какой-то квартире, на одном из верхних этажей небоскреба. Она огляделась вокруг, графика далека от совершенства: очертания предметов расплываются, пиксели не укладываются в движение, поэтому картинка мерцает или появляются черные дыры. Квартира обставлена роскошно, со вкусом. Мила поняла, что находится в просторной гостиной, там – телевизор с плазменным экраном, газовый камин, вделанный в стену, белые диваны, передвижной бар.

Где-то в другой части квартиры кто-то напевал. Женский голос.

Песня завлекла ее в длинный коридор, туда выходила полуоткрытая дверь, из которой просачивалась полоска света. Мила подошла ближе, толкнула ее и оказалась в роскошной кухне с мебелью, покрытой черным лаком. Женщина стояла к ней спиной, готовила ужин. Потом обернулась: фигура почти неразличима, контуры лица двоятся – но Мила сразу узнала точную копию Фриды Андерсон.

Звонкий хрустальный смех. Две маленькие смутные тени вбежали в кухню из другой двери. Двойняшки, сразу поняла Мила. Эуджения и Карла играли в пятнашки, они пару раз обежали вокруг стола, накрытого к ужину, и снова выскочили вон.

Ни мать, ни дочери не замечали Милу. Что здесь происходит, интересно знать? Пусть это всего лишь цифровая копия реальности, Миле неловко было видеть их живыми, зная, что с ними приключилось на самом деле.

Тут она опустила взгляд и вдруг увидела, что в руке у нее длинный, отточенный клинок.

Боже мой, я – Энигма!

Неожиданно некая внешняя сила завладела аватаром, образ вышел из-под контроля. Мила помимо своей воли обнаружила, что воплощает убийцу. Еще не постигая до конца смысла происходящего, она увидела, как рука ее поднимается, потрясая оружием.

Она со всем неистовством набросилась на ничего не подозревающую Фриду и принялась наносить ей удар за ударом. По рукам, которыми та тщетно пыталась прикрыться. Потом – в грудь, в живот. И по лицу – раз за разом, изрубая его в куски, делая неузнаваемым.

Женщина рухнула на пол, бездыханная. Но аватар Милы продолжал колоть и рубить. Удар, еще удар – кровь лилась рекою, брызги попадали на мебель, на стены, и на убийцу тоже. Бывшая сотрудница Лимба знала, что все понарошку, что перед ней – несовершенное изображение, заданное компьютерной программой. И все-таки хотелось все прервать, скинуть очки – но она не могла. Она должна была видеть. Должна была знать. Она была уверена, что Энигма хочет показать ей то, что он сделал.

Она пока не задавалась вопросом, почему они не на ферме и почему в квартире присутствуют высокие технологии, от которых Андерсоны отказались. Рассуждать было некогда, поскольку Энигма оторвался от Фриды и двинулся дальше.

Мила знала, куда он направился. На поиски двойняшек.

Они теперь играли в прятки и ничего не замечали. Одна присела на корточки за креслом в спальне родителей. Увидев, как в дверях показывается монстр, в ужасе уставилась на него. Кричать не стала, вместо того сделала такое естественное движение, что Миле показалось, будто перед ней настоящая, живая девочка: закрыла глаза ладошками, словно этого достаточно, чтобы изгнать из мира всякий страх.

Снова свистнул в воздухе безжалостный клинок, обрушиваясь на невинную жертву. Снова кровь, и ни единой слезинки. Насытившись зрелищем, Энигма двинулся дальше, за другой сестренкой.

Она спряталась в маленькой комнатке, среди плюшевых игрушек. Встретила его неподвижным взглядом. Но было в ее глазах что-то непостижимое, никак не согласующееся с ситуацией.

Не страх, а изумление. Она как будто знает меня, сказала себе Мила.

Девочка хотела что-то сказать, но сабельный удар снес ей голову. Мила подергала джойстик, инстинктивно желая остановиться, спасти ребенка. Отрубленная голова покатилась к ее ногам, остекленевшие глаза встретились с ее взглядом.

Я убила ее, ужаснулась Мила. Нет, это был Энигма. Но когда воплощаешь монстра, все становится до абсурда выпуклым, живым.

В тишине, воцарившейся в комнате, слышалось только хриплое дыхание убийцы. Умиротворяющая усталость после бойни.

Случилось нечто неожиданное. Какая-то тень прошла перед ней.

– Посмотри на себя.

Кто-то находился рядом.

Дотронувшись до джойстика, Мила увидела, что может снова управлять аватаром. Она тотчас же отвернулась от резни. Но тут же заметила трюмо, изящное, в розовой раме, в такое смотрятся все девочки, когда у себя в комнате играют во взрослых.

– Посмотри на себя.

Мила приняла решение подчиниться шепоту и стала бочком, неохотно придвигаться к зеркалу. Потом сделала так, как ей сказали: посмотрела на себя. И остолбенела.

Не Энигма глядел на нее из зеркала, а Карл Андерсон.

Сцена, бывшая у нее перед глазами, внезапно исчезла, и без какого бы то ни было предуведомления экран почернел. Отключаясь от виртуального мира, Мила успела сказать:

– То был отец.

9

Мила проголодалась. Сколько времени она не ела? Кое-как второпях позавтракала, потом на протяжении дня пару раз выпила кофе. Ко всему прочему, кажется, еще и простудилась.

Она порылась в кармане кожаной куртки в поисках бумажных салфеток, но нащупала кое-что другое. Фотографию Энигмы, воссозданную на компьютере, без татуировок. Лицо обычного человека.

Впервые Мила отдала себе отчет в том, что знает его. Скажи, что ты не тот, на кого я думаю.

Она сидела на жутко неудобном пластиковом стуле в коридоре отдела насильственных преступлений, ОНП. Ждала результатов. Ей не вернули бедж с надписью «посетитель», поскольку ее нынешнее положение было под вопросом. Ее действиям будет дана оценка, и будет решено, есть ли основания для обвинения в проведении расследования без соответствующих полномочий, к тому же с привлечением базы данных Управления.

Ее судьба зависела от того, что происходило в другом, отдаленном месте. От того, что будет найдено там.

Она подсказала Судье, где можно найти трупы Андерсонов.

Но сейчас молилась о том, чтобы это оказалось ошибкой. Не потому, что питала надежду, будто Фрида, Эуджения и Карла еще оставались в живых, – она хорошо знала, что это невозможно. Но ради себя самой. Пусть даже это будет стоить ей обвинения.

Скажи, что ты не тот, на кого я думаю.

Она поняла, что ожидание закончилось, когда увидела Делакруа, идущего к ней по коридору. По мере того как он приближался, Мила могла прочесть на его лице подтверждение самым худшим своим прогнозам.

– Все так, как ты говорила, – заявил полицейский.