а при социализме мы были каждый друг другу товарищ, но личное эго не дало нам построить коммунизм, так же как и религия, существующая в церквях – общество построенное на морали – вот цель религии и коммунизма, но мы заботимся о себе, имеем свои предпочтения, и живём в своё благо, это наш принцип жизни.

Жанна Д’Арк прожила 19 лет, а я был уже старше её на двадцать лет относительно её прожитой жизни. В один из вечеров, который я проводил у костра, я представил Жанну Д’Арк, я с ней разговаривал, но потом она ушла. Прошло 600 лет с момента её жизни, а я знал её по информации, которую я получил в веку. Что мы можем знать о ней? Немного по тому, что предоставлено памятью людей, переданной письменно, запечатлённой в кино. И я думал, что она за 1 год жизни вошла в историю человечества, а я прожил 39 лет, разрушил этот мир и остался неизвестным.

У Бога была мораль, это понимал Александр, он дышал ею, но мои страсти погасил мой путь. Я полагал, что Богу была необходима красота, благополучие, жизнь, которая должна быть у людей, но я чего-то не понимал. Как относились к этому другие люди, я знал немного: кто-то обличал себя в грехах, кто-то придерживался морали, угодной Богу, кто-то поступал так-же как я по отношению к Богу, другие же были без Бога. Бог нас не обязывал ни к чему, мы были свободны, но в тоже время мы имели мораль человеческую, даже если люди не понимали об этом, я понимал это. Я не помню, что было до моего рождения и где я был, Бог знал об этом. То выражение, что Бог – есть любовь, меня не устраивало, я как страждущий, хотел явность, но у меня было чувство, что Бог лишь намекал мне.

Я не понимал, как и многие люди, что у Бога на уме, когда существовали болезни, когда люди умирали молодыми, я лишь жил своим путём, это облегчало мою участь, но я был неведом людям, но всё же я надеялся, что кто-то обо мне может узнать. Елена исчезла, как призрак, Жанна жила в своём поселении без поиска причин и следствий, Даша была угнетённой, а Виктор страждущим. Возможно смысл был в энергии, вот и вся причина нашей жизни. Я не избегал классической философии, и в ней должна быть истина, но я имел свою философию. Я думал о будущем человечества, когда люди поймут больше, когда коммуникаций станет больше, но это было возможно лишь с развитием цивилизации, но сейчас цивилизация была в упадке. Да, я не говорил никому, что я Избранный, я считал, что для меня это слишком, но это было явностью, я же совершил крах мира, и я не считал, что это было угодно Богу.

Я должен был благодарить Бога за солнечный свет и обитель природы, которая меня окружала, но я был рождён матерью и отцом. Я знал, что есть атеисты и что можно жить без Бога, я знал, что я мог обратиться к Богу, когда мне было плохо, но в тоже время я понимал, что это не верно. Я не мог быть проповедником за свои грехи и тогда я должен был веровать в Бога в явности своей. Я знал, что с религией связана история человечества, и то, что считали верным ранее, сейчас считают не верным. Я знал о причинах и следствиях, о том, что есть науки, которые объясняют причины, о том, что есть знания, но мне виделось, что Бог оставался в стороне, а причина этого – это не явность его существования, а явность человеческого мира, так мы и жили.

Серафим молился Богу мысленно, я же не молился, я думал о Боге, но я наблюдал жизнь и продолжал жить. Цюдольфу же психиатр не рекомендовал верить в Бога, но Цюдольф выбрал свой путь.

Глава 14

Я вспомнил о том, что когда я не смог быть с тобой, я жёг страницы из своего дневника, а сейчас жалел об этом, ведь они могут быть вечными, но страницы поглотил огонь, разведённый мной. Моё время было записано дорогой, пройденной мной, обычность жизни была покрыта пеплом, это утешало, но это было печально. Я надеялся, что дневники, которые я писал раньше, хранятся в моём доме, но я не возвращался домой 9 лет. Люди могли объяснять проще речь и обстоятельства, но в тоже время, когда было мирное время, мы вели себя степенно при обществе, так мы ведём себя, общество заставляет нас вести себя корректно и более возвышенно.

Когда Дианон приходил к Даше, она подчинялась ему и выполняла его требования. А Виктор шёл по пустынным дорогам в запылённых ботинках. Он был без оружия, ему было всё равно, как встретить свою судьбу, он к ней не готовился, а видел лишь настоящий день, который был таким же, как и предыдущий, но он чувствовал, что его время всё ближе, когда наступит тот момент встречи с Дашей. Она хранила синий браслет из пластика в память о Викторе, а он забывал покинутые вёрсты. Он не замечал недостатков людей, бывших в своей уверенности, то, чего я не понимал и принимал скабрезно, Виктор лишь видел свет и окружающую действительность, которая была несколько не воспринятой им.

Думая о смысле жизни, я приходил к тому, что у человека есть речь, но мы не понимали этого значения, мы понимали слова, от которых получали обиду или довольство. Мне вспоминалась Жанна, как быстро она ушла, может быть я ей не сказал чего-то. Сейчас я начал чувствовать значительность времени, но в тоже время я был недоволен, что я просто иду куда-то, но это же было время постапокалипсиса, что я ещё мог? Ранее я размышлял, о чём думает Бог, но потом мне пришло в голову, что он не думает, он же всё знает, но я сомневался. Я думал о том, что Бог должен быть един для всех жителей планеты Земля, но ситуация была иной, когда существовали не только разные религии, но и разные конфессии у одной религии.

Я должен был доволен нормальному состоянию себя сейчас, но мы всегда хотим большего, в тоже время постапокалипсис сам по себе был ненормален, ну что же, таково положение вещей. Мне не на что было жаловаться, но когда я приду к Серафиму я не знал. Мне