«Но он был, — думала Элоиза, — хотя сейчас не стоит думать об этом».

Лучше сосредоточиться на настоящем, на том, что сейчас она с Джоном. Он прав. Им надо провести какое-то время вместе, чтобы утолить голод, иначе она, да и он тоже будут вечно желать, вечно ждать.

Джон наклонился, ухватил платье Элоизы и снял его одним быстрым и ловким движением, оставив ее только в голубом бюстгальтере и трусиках.

— Известно ли тебе, что ты потрясающе выглядишь? — Джон стащил ленту, стягивающую ее волосы, и дал им свободу. — За этот год я провел много бессонных ночей, представляя тебя именно такой.

— Надеюсь, сегодня ты тоже не будешь спать.

Джона не надо было уговаривать. Он опять поцеловал Элоизу, наступая на нее, заставляя отступать. Они достигли лестницы. И остановились. Но ненадолго.

Джон подхватил ее на руки. Элоиза вскрикнула, но не стала сопротивляться, потому что он направился к ее спальне.

Джон осторожно положил женщину на кровать.

В это ее убежище еще никто не входил. До Джона.

Он прикоснулся к ключице Элоизы.

— Когда мне довелось смотреть на тебя, спящую, я прикидывал, какие драгоценные украшения лучше всего подойдут сюда, — Джон поцеловал то место, на которое указал его палец, — и сюда. — Он поцеловал ее ухо.

— А я была уверена, что в ту ночь ни на минуту не сомкнула глаз.

— Кроме того, — продолжал Джон шутливым тоном, — у меня очень пылкое воображение. — Он сжал зубами простое серебряное колечко, продетое в пупок Элоизы. — Здесь точно нужен бриллиант. — Губы Джона скользнули к ее бедру, затем он снял остававшуюся на нем и на ней одежду. — И браслеты на щиколотки. С разными драгоценными камнями. Я бы надел их на тебя, и мы пошли бы на пляж.

Вентилятор на потолке щелкнул, обдал кожу Элоизы потоком прохладного воздуха, пошевелил бамбуковые жалюзи. Ей казалось, что она дрожит, как эти жалюзи, и парит в воздухе, когда дыхание Джона касается ее тела.

Почему она так хочет Джона, если всего несколько часов назад они были вместе в ее кабинете? Голод желания должен был бы утихнуть, немного, по крайней мере, а он становился все сильнее и сильнее.

Элоиза провела ногой по ноге Джона, открываясь ему, приглашая его входить, дюйм за дюймом, сладким, сказочным.

— Тсс, — прошептал он ей в ухо. — Мы еще доберемся туда.

Она, будучи не в состоянии ждать, положила руку ему на живот, гладя, лаская, требуя, пока он не дрогнул. Джон наклонился к своим брюкам, лежащим на полу, и достал презерватив. Он открыл пакетик и надел презерватив, а Элоиза порадовалась, что хоть кто- то из них еще сохранил ясность мысли и позаботился о безопасности.

А потом он вошел в нее. Его проникновение было знакомо и ново одновременно. Но Джон всегда был непредсказуем, полон противоречий; он вносил хаос в ее идеально упорядоченный мир.

Приподнявшись на локте, он смотрел на Элоизу, держал ее под прицелом своих потрясающих голубых глазах. Его взгляд сказал ей, что он ждал этого так же нетерпеливо, как и она. В библиотеке Элоиза словно пребывала в тумане, но сейчас осознавала каждое движение, каждое ощущение. И это было прекрасно. Ее чувства обострились, стали ярче.

Джон не останавливался, кровать скрипела. О, как это хорошо — после столь долгой разлуки. Элоиза хотела быть с Джоном, гореть вместе с ним. Но она знала, что это не будет продолжаться вечно. Может v быть, еще один раз. Да, обязательно должен быть еще один раз.

Элоиза обхватила Джона ногами, отчаянно пытаясь удержать ощущения, удержать его.

— Элоиза…

Глаза Джона закрылись, зубы сжались, тем не менее он шептал ее имя опять и опять. Он хотел рассказать, как часто думал об Элоизе, как мечтал осыпать ее драгоценностями, подарить ей наслаждение, о котором она даже не подозревала.

Она пыталась ответить, но у нее не было слов. Только стоны и неутолимая жажда. Руки Джона сжали подушку, на которой лежала Элоиза, его голова опустилась на ее лоб.

Она не стала сдерживать крик наслаждения. Джон начал двигаться быстрее. Ее ногти впились в его спину. Искры сверкали в глазах, словно драгоценные камни, о которых говорил Джон. Еще один, последний, рывок — и он остался в ней. Его лицо утонуло в ее волосах, его стон проник ей в сердце. Наконец Джон обнял Элоизу и перевернулся на спину, увлекая ее за собой.

Его рука скользнула на ее живот, палец начертил круг вокруг пупка.

— Мы обязательно должны пойти в ювелирный магазин.

Элоиза замерла, поняв, что он имеет в виду браслеты, а не обручальное кольцо. Впрочем, формально они уже женаты. Но надолго ли?

Джон продолжал медленно чертить пальцем круги на ее животе. Элоизе стало нехорошо, когда она вспомнила об их ребенке. Он пробыл там, к сожалению, слишком недолго. Она должна рассказать Джону, и расскажет, но только не сейчас. И может ли она быть уверена, что после этого он останется с ней? Джон сказал, что его очень рассердил ее уход… А вдруг он нашел ее, чтобы отомстить?

Неужели он настолько расчетлив? Трудно сказать. Через пару дней, наверное, все выяснится. Когда осядет пыль. Когда она начнет мыслить яснее. Тогда она расскажет Джону о ребенке, которого они потеряли.

Элоиза отругала себя за эгоизм. Получается, что она использует Джона. Это будет продолжаться, пока истина не уничтожит их отношения. Навсегда.

Джон, полулежа на старинной кровати Элоизы, играл прядью ее волос, длинных и мягких. Он хотел провести с ней ночь и уйти. Хотел завершить их незаконченное дело, побыв с ней в последний раз. А вместо этого? Теперь он представить себе не мог, что отпустит ее.

Может быть, предложить ей поехать с ним в Перу?

А почему бы и нет? Как они смогут что-либо решить, если окажутся на разных континентах?

Теперь он знает ее тайну. Конечно, то, что Элоиза вышла за него замуж, привлекло к ней дополнительное внимание. Но ее происхождение все равно могло открыться в любую минуту и самым неожиданным образом. Надо быть к этому готовым.

А он — человек, который способен ее защитить.

Теперь ему предстоит уговорить Элоизу отправиться с ним в Перу после свадьбы Одри. Просыпаться каждое утро радом с Элоизой — разве это не счастье? Конечно, она не сразу согласится. Элоиза упряма и слепо предана сестре и отчиму, который довел его до скрежета зубовного.

Джон любил Элоизу так, как ее никогда не любило эгоистичное семейство.

Он любовался изгибами ее фигуры, укутанной легким пурпурным одеялом. Этот цвет очень идет Элоизе. Пурпурные бриллианты — большая редкость. Как и она. Джон намеревался осыпать ее драгоценностями и своим вниманием.

Он отпустил прядь ее волос. Прядь упала ей на грудь.

— Мне так не хватало тебя весь год, — признался он.

— Мы тогда едва знали друг друга. — Она осторожно провела пальцем по его груди. — А сейчас все опять происходит слишком быстро. Давай просто насладимся моментом.