— Подумай, как много мы узнали всего за один день, просто беседуя друг с другом. Давай поговорим еще. — Джон положил руку ей на грудь, потом слегка сжал пальцами сосок.

Элоиза засмеялась и прижала ладонь к его губам:

— Хватит, хватит, я поняла.

Он поцеловал ее пальчики:

— Неужели ты хочешь сказать, что никогда не вспоминала о тех днях, что мы провели вместе?

— Конечно вспоминала. — Молодая женщина села и подтянула колени к груди. — Ты умеешь произвести на человека впечатление, которое невозможно забыть. Только вдали от тебя я могла сохранить рассудок.

— Значит, я сводил тебя с ума? Хорошо. — Джон перебросил волосы ей на плечо и стал ласкать шею, позвонок за позвонком. — Посмотрим, смогу ли я опять это сделать.

— Ты же знаешь, что можешь. На самых разных уровнях.

Элоиза вздохнула и опустила голову на колени. Он продолжал поглаживать ее спину:

— Тогда давай поговорим.

— Я еще не пришла в себя.

Он заметил, что она избегает смотреть ему в глаза. Недобрый знак.

Элоиза улыбнулась, по-прежнему не глядя на Джона и потихоньку стаскивая с него одеяло:

— Что плохого в том, что супруги занимаются сексом?

Он взял ее за запястье и держал, пока она не посмотрела-таки ему в глаза.

— Я серьезно, Элоиза. Было бы глупо перестать делиться друг с другом. Но чтобы это работало, ты сейчас должна быть честна со мной.

Элоиза прижала подушку к животу. В ее глазах Джон увидел такую боль, что ему захотелось прекратить разговор и просто обнять ее. Что же так сильно ранило Элоизу? Он попытался спросить, но она приложила палец к его губам.

— Джон, я шучу по поводу супружеского секса. Дело в том, что в моих мыслях, — она тихонько постучала кулачком по лбу, — мы в разводе. Уже очень давно. Нужно время, чтобы я осознала происходящее. Я очень хочу верить в перемены. Верить тебе.

— Так верь.

— Легко сказать. Ты от природы искатель приключений. — Элоиза высвободила свое запястье, йотом взяла его за руку. — А для меня это риск.

— Я не согласен. — Джон замолчал, поняв, что Элоиза действительно напугана.

Там, в Испании, он не обратил внимания на некоторые стороны ее характера. Собственно, он совершенно не знал женщину, на которой женился. И если он хочет преуспеть теперь, ему необходимо приложить больше усилий.

Чтобы удержать Элоизу, надо научиться понимать ее. Джон сделал первую попытку:

— Ты огорчилась из-за того, что твой брат появился здесь вчера вечером? Это грустно — узнать, что отец тяжело болен. Ты поедешь к нему? Дело в этом, да?

Элоиза так долго не поворачивала голову, что он стал сомневаться, ответит ли она. Может быть, она хочет от него отделаться? Но он не допустит этого, пока не поймет, в чем дело.

— Элоиза. — Джон прикоснулся к ее подбородку. — Я спросил о твоем отце.

— Мой отец… Да. Я еще не решила. — Она отбросила подушку в сторону. — Я даже не знаю, что и подумать о Дуарте, об этом странном его визите. Все было так неожиданно. Я должна поразмыслить.

— Но ты поверила ему, когда он сказал, что ваш отец болен?

Джон сел рядом с Элоизой, осторожно отвел упавшие ей на лицо волосы.

Она не отстранилась.

— Мой адвокат держит меня в курсе дел… до некоторой степени. Я знаю, как выглядят мои братья. Они были почти взрослыми, когда я видела их. Однако мне неизвестно, где они живут. — Она сухо рассмеялась. — Да меня это и не интересует. Но вот их безопасность…

Джон был готов убить ее братцев — ведь они бросили девочку одну, беззащитную. Он вдруг почувствовал, что не может отпустить Элоизу. Он не оставит ее без поддержки. Не многие способны оберегать ее так, как надо.

Но он — Лэндис.

Порой Джон был недоволен тем, что принадлежит к клану Лэндисов, но сейчас он радовался тому, что сможет направить все влияние и мощь семейного клана на защиту Элоизы. Он не допустит, чтобы она пострадала, ни физически, ни эмоционально, из-за своего родства с семьей свергнутого короля.

Деньги и влияние Лэндисов не только обеспечат ей покой, но и помогут Элоизе получить то, что принадлежит ей по праву.

— Тебе надо отвлечься, — заявил он.

— Сегодня ночью ты отлично поработал в этом направлении.

Элоиза обвила руками его плечи, прижалась к нему и поцеловала. Многообещающий поцелуй.

Его сердце бешено билось о грудную клетку, кровь быстрее помчалась по жилам, требуя немедленных действий. Однако Джон умерил свое дыхание и свой пыл.

Держаться плана. Проводить с ней больше времени. Показать, как хорошо она впишется в его мир и как легко сможет отказаться от своей теперешней жизни.

— Я кое-что задумал. Можешь позвонить, соврать, что заболела, и не появляться пару дней на работе? — спросил он.

В ее глазах мелькнул интерес и тут же потух.

— Мне надо помогать Одри.

— Когда у вас намечено следующее мероприятие?

— Семья Джоуи устраивает званый вечер. — В ее глазах вспыхнула надежда. — Но в конце недели.

— Значит, все будет в порядке. К тому времени ты вернешься. Одри продержится без тебя пару дней?

— Я могу кое-что делать и по телефону. — Элоиза говорила быстро и сбивчиво. — Примерка платьев подружек невесты уже прошла.

— Значит, остается только библиотека. Пожалуйста, отпросись на пару дней.

— Там есть люди, которые кое-чем мне обязаны. — От ее медленной соблазнительной улыбки у него внутри все перевернулось. — Смотря что ты можешь мне предложить.

Джон горел желанием как можно скорее привести свой план в исполнение.

— Честное слово, — заверил он, — ты не раскаешься.

— Открой глаза.

Предвечерние часы выдались жаркими. Элоиза отвела от своего лица ладони Джона и охнула от удивления. Она стояла на самом верху здания, построенного на краю глубокого каньона. Ветер рвал ее одежду. Она подошла к краю, ухватилась за железные перила, посмотрела вниз и поняла, что стоит на крыше огромного особняка.

Они покинули Пенсаколу сегодня утром. Джон держал зашторенными иллюминаторы в самолете, а в машине были затемненные стекла. На четвертом часу поездки Элоиза начала сомневаться в правильности своего решения, но теперь — о, ее терпение было вознаграждено.

В доме никого не было. С одного крыла еще не были сняты строительные леса, хотя работы, похоже, завершились. Старинное здание было совсем недавно отремонтировано. Запах краски, смешанный с легким ароматом цветов, витал в воздухе.

Элоиза перегнулась через перила. По периметру внутреннего двора были расставлены керамические вазы с самыми разными цветущими растениями. За пределами сада, так далеко внизу, что дух захватывало, пейзаж украшали разбросанные в живописном беспорядке кактусы.