информацией, Корчмарь что-то прикинул, и сразу решил, что его особняк не имеет отношения к чернокнижнику Якову Брюсу. А если вдруг и имеет, то очень далёкое. Почти несущественное.

Просто господин Селивёрстов увидел очень красивое здание, стоявшее в златоглавой Москве. Оценил его по достоинству и заказал себе нечто похожее. Вот, пожалуй, и всё. Так что, не стоит грузиться таинственной мистикой. И так дел по горло с ремонтом.

Затем, олигарх просмотрел все бумаги и фото. Немного подумал и озвучил приказ архитектору: — Будем восстанавливать так, как было всё при прежнем владельце. Денег на восстановленье архитектурных деталей выделять в нужном объёме. Ничего не менять. Закладывать такие же материалы, что применялись в годы строительства здания.

Я не беднее его, а может быть, даже намного богаче. Так что, могу себе это позволить. — при этих словах Корчмарь вдруг приосанился и выпятил широкую грудь, основательно заплывшую жиром от хорошей, обильной еды.

Услышав эти слова, наёмный служитель карандаша и резинки вытянулся «во фрунт» и мысленно взял под козырек. Вернулся в свою небольшую контору. Собрал людей различных профессий, и работа над престижным объектом тотчас забурлила, как кипящая вода в котелке.

Пока десятки проектировщиков трудились над схемами и чертежами, строители принялись разбирать все пристройки, созданные в советское время. Быстро снесли дощатые перегородки, разделявшие огромные залы на маленькие тесные комнаты. Выломали все окна и двери и разобрали скатную кровлю.

Во время поездки в Москву, архитектор узнал, что существует отличный музей под названием — «Дом Я. В. Брюса в Глинках». Разогнав людей по различным архивам, наш зодчий съездил туда. Благо, что усадьба «отца русской артиллерийской науки», была расположена в Подмосковье, всего в сорока двух верстах от столицы.

Она по-прежнему находилась в живописнейшем месте, при впадении большого ручья со странным именем Воря в неширокую речку под названием Клязьма. А если выражаться точнее, то в подмосковном городе Лосино-Петровский, недалеко от железнодорожной станции Монино.

Прибыв на место, архитектор изучил экспозицию и узнал много чего необычного. В первую очередь то, что Яков Брюс построил здесь особняк, который по тем временам, оказался настоящим дворцом. После чего, он создал на крыше астрономическую обсерваторию, наподобие той, что была у него в «Навигацкой школе», в Москве.

В больших подземельях под домом колдун устроил несколько прекрасных лабораторий, где занимался различной наукой. В том числе: физикой, химией, оптикой, а главное — зна́харством вместе с алхимией.

Закончив осмотр, мужчина поговорил с директором данной усадьбы-музея и парой-тройкой старых служителей. Попросил поискать материалы по Сухаревской башне и дал всем весьма ощутимый аванс. После чего, предложил сообщить ему, если таковые найдутся.

С того времени прошло около месяца. Архитектор уже и забыл о той интересной поездке, когда из Подмосковья в город Подгорск вдруг пришёл пухлый пакет. Внутри находились ксерокопии прекрасных рисунков, выполненных самим «чернокнижником».

Проектировщик тщательно разобрал полученные по почте бумаги и понял, что это наброски оконных рам и больших витражей, некогда находившихся в знаменитой Сухаревской башне. Здесь же нашлась и раскладка плашек, предназначенных для устройства великолепных паркетных полов.

Насколько знал архитектор, те же эскизы использовались и во время отделки особняка купца Селивёрстова. Мужчина обрадовался полученным материалам. Отправил в музейным работникам обещанную им ранее сумму. Срочно связался с заказчиком и сообщил о пришедшей посылке.

Услышав о новых расходах, которые потребуются на оформление дома, олигарх скривился от неудовольствия, вспыхнувшего в «мохнатой, ментовской» душе. Однако, он быстро смирился с таким положением дел, и пригласил зодчего в свой кабинет.

А куда было деваться сейчас Корчмарю? Ведь сам говорил архитектору, чтоб денег на особняк не жалел. Теперь уже не пойдёшь затылком назад. Он давно не сопливый пацан, а реальный мужик.

Так что, дал слово, держи. Не теряй лицо перед какими-то лохами. Не то этот строитель разнесёт молву по Подгорску. Солидные люди услышат подобные байки и тотчас подумают, что у Николай Александрыча закончились бабки.

Корчмарь просмотрел все рисунки и понял, что они ему очень понравились. Особенно витражи и сложный орнамент на паркетных полах. Однако, скаредность всё ещё шевелилась в сознании и нувориш спросил зодчего: — Это точно, что подобные рамы были в особняке Селивёрстова?

Архитектор полез в тощую папку, которую принёс в кабинет. Вынул несколько старых фотографических карточек, добытых в Подгорских архивах, и подсунул хозяину. На поблекших от старости снимках чётко виднелись ажурные переплеты на окнах. Не возникало сомнений, что они были сделаны по рисункам, выполненным рукой колдуна.

Жестом Петра I, указавшего место удара по шведам, Корчмарь ткнул пальцем в пожелтевшие фото и важно сказал: — Быть по сему! — он как-то слышал по радио, что так любили писать императоры на важных бумагах.

Изумлённый начитанностью бывшего опера, архитектор робко спросил: — Может быть, слегка упростим верхние ярусы башни, а заодно и все витражи? Уж очень они получаются сложными.

— Ни в коем разе. — безапелляционно отрезал хозяин райцентра Заборское: — Делать всё так, как было при купце Селивёрстове.

Проектировщик вновь встал «во фрунт». Вернулся в свой крохотный офис и стал рисовать шаблоны для изготовления рам и больших витражей. Нужно сказать, что с этим ему пришлось изрядно помучаться.

В то время уже появились компьютеры и программы, предназначенные для создания любых, даже очень больших чертёжей. Однако, орнамент был на удивление сложным. Так что, работа шла ни шатко ни валко.

Дело было в том, что «персоналки» стали вдруг «глючить», а хвалёный программный продукт постоянно «вис» или «падал», словно подкошенный каким-нибудь вирусом.

После восстановления «сдохшей» системы, чертежи так сильно ломались, что их приходилось делать снова и снова. Несколько раз подряд, куда-то исчезали совершенно готовые файлы, и всё начиналось по новому кругу.

Так и пришлось архитекторам вернуться в недавно минувший век и рисовать орнамент вручную. Иначе концы с концами не желали сходиться. Густое переплетение изогнутых импостов, создавало такие непростые фигуры, что от них голова очень сильно кружилась.

Проектировщики скоро отчаялись. Поняли, что не смогут ничего толком сделать и пригласили художника, широко известного в городе. Лишь благодаря его мастерству и таланту, удалось справиться со столь сложной задачей.

С чертежами разрушенных ярусов башни все оказалось значительно проще. Практически все они сохранились со времён купца Селивёрстова. Так что, осталось лишь перенести их на другую бумагу и распечатать в пяти экземплярах. Вскоре проект реконструкции был завершён, и начались работы на стройке.

Прохор. Мистификация

Вместе с Акимом Прохор проехал чуть больше, чем четверть версты. Услышал приглушенный стон, раздавшийся откуда-то сбоку. Потянул