начала Митченко, но её прервало появление Крылова.

Запыхавшийся, в расстёгнутой шубе, в съехавшей шапке, он появился на этаже. Было видно, что он поднимался по ступенькам, скорее всего бегом.

– Куда вы так торопитесь? – спросила Башевич, – Что-нибудь случилось?

– Мне сказали быть в девять, – торопливо заговорил Крылов.

– Опаздывать не нужно, – согласился Зубриков. – но сейчас ещё без трёх минут, – взглянул он на часы.

– Значит, я не опоздал, – удовлетворённо сказал Крылов.

– Присаживайтесь, – предложила Дергень, пододвигаясь на банкетке.

– Ничего, я постою, – машинально ответил Крылов.

– Слушайте, – не выдержал Воронцов, – что происходит? Давайте начистоту. Вам всем позвонили, так? Велели прийти и принести деньги. Ну же, давайте, рассказывайте! – Воронцов почти визжал.

– Успокойтесь, возьмите себя в руки, – неожиданно властным тоном заговорил Зубриков. Он поднялся и сжал палку в руке. – Давайте по порядку. Лично мне никто не звонил, но думаю, что остальным…

– Мне позвонили, – твёрдо проговорил Смирнов. Он уже разделся и аккуратно складывал шарф.

– Я думаю, пора прекратить этот фарс, – решительно заявила Митченко. – Лично я ухожу.

– А зачем вы пришли? – вкрадчиво спросил Пётр Петрович.

– Что вы сказали? – резко обернулась к нему зам главврача.

– Он спросил, зачем вы пришли? – Дергень поднялась и встала рядом с Зубриковым.

– Это не Ваше дело, – бросила Митченко.

Она стояла в неосвещённом коридоре и её властные черты напомнили Зубрикову о ком-то или о чём-то. Однако уточнить свои воспоминания он не успел. Открывшийся лифт выпустил на этаж ещё одного человека.

– А ты что здесь делаешь, Кирилл? – удивлённо и недовольно воскликнула Нина Анатольевна Башевич.

– Я беспокоился за тебя, – поспешно проговорил Башевич.

– Это было лишнее, – резко сказала Башевич. Она встала и сделала несколько шагов навстречу мужу.

– Но, дорогая…

– И я думаю, нам лучше уйти, – решительно перебила его жена.

– Но как остальные, Нина…

– Мне нет дела до остальных.

– Ты как всегда права, дорогая, однако на этот раз лучше подождать.

– Чего, Кирилл?

– Я не знаю.

– В таком случае… – Башевич не закончила фразу, так как в этот момент произошло нечто непредвиденное. Кирилл Львович, разговаривая с женой, опёрся на дверь кабинета Поиловой и видимо, нажал на ручку. Как бы то ни было, дверь резко распахнулась за ним и, он чуть не упал. Ему удалось устоять на ногах лишь благодаря тому, что он успел уцепиться за ручку двери.

– Какой я неловкий, – пробормотал Башевич и хотел закрыть дверь, но в этот момент раздался женский крик.

– Там, там, смотрите! – это кричала Белова.

Дрожащим пальцем она указывала вглубь кабинета покойной Поиловой. Зубриков, стоявший рядом с ней, заметил, что лицо её побелело. Он выпустил палку и успел подхватить опускавшуюся вниз Веру Афанасьевну Белову.

– Да помогите же мне кто-нибудь! – крикнул он.

Крылов тут же подставил плечо, и вместе они усадили Белову на банкетку.

– У кого-нибудь есть нашатырь? – спросила Дергень.

Ответить ей никто не успел. В холле появился ещё один человек.

– Что происходит? – строго спросила следователь Ялович.

– Там, там, – заговорила Башевич. Не в силах продолжать, она указала пальцем вглубь кабинета. Настольная лампа была включена и её свет падал на лежавшее в кресле тело. Ялович, оттолкнув кого-то, бросилась вперёд. Из кресла на неё смотрело посиневшее лицо и выскочившие из орбит глаза медсестры Ирины Владимировны Разумовской.

Глава 20

– Мертва, – медленно проговорила Ялович. Она выпрямилась и пустым взглядом обвела присутствующих, всё ещё машинально сжимая руку покойной.

– Очень жаль её, но надо помочь живым, – деловито сказала Дергень. – У кого-нибудь есть нашатырь? Женщине плохо.

– Пойдёмте в мой кабинет, – отреагировала Митченко.

Она сделала несколько шагов по коридору и вдруг заметила мелькнувшую тень.

– Кто здесь? – крикнула она.

Тень метнулась к лестнице.

– Догоните его, – распорядилась Ялович и сама бросилась за убегавшим человеком.

– Я догоню, – вызвался Смирнов и бросился вниз по лестнице.

Ялович благоразумно нажала кнопку лифта. Она не умела так быстро бегать. Лифт находился на четвёртом этаже и сразу открылся. Тамара Викторовна толчком большого пальца утопила цифру один. Ей казалось, что прошла целая вечность, пока двери, наконец, не открылись внизу. Ялович выскочила в коридор и устремилась к выходу из поликлиники. Подбегая, она услышала какую-то возню и пыхтенье.

– Да отпустите же меня! – раздался громкий мужской голос.

– Ну уж нет! – другой голос принадлежал Смирнову.

– Прекратите меня толкать, – вступил в диалог возмущённый женский голос. – Да перестаньте же наконец хватать друг друга! Иван Андреевич, будьте умнее! Ялович наконец приблизилась к ним настолько, чтобы разглядеть, кому принадлежат голоса. Очки выхватили из полумрака троих: Смирнова, Бернингсен и Крылова.

– Немедленно прекратите возню, – услышала себя Тамара Викторовна и удивилась хлёсткости своего голоса. – Я следователь Ялович и требую тишины и порядка.

Повозившись ещё с минуту для проформы, группа наконец немного утихомирилась и перебазировалась поближе к следователю.

– Рассказывайте по порядку, – строго взглянула на троицу Ялович.

– Здравствуйте, Тамара Викторовна, – поздоровалась Бернингсен и представилась, – можно я начну?

– Конечно, добрый вечер, – кивнула Ялович.

– Я мирно шла в поликлинику, – начала участковая, когда в дверях меня чуть не сбил вот этот вот фрукт. Лор нашей 45-й, между прочим, – указала она на «фрукта».

– Крылов Иван Андреевич, – вставил «фрукт».

– Я с вами знакома, – сухо сказала Ялович. – Продолжайте, пожалуйста, Галина Ильинична.

– Так вот, я спокойно входила внутрь, когда Крылов чуть не сбил меня. Мы застряли в дверях. И тут появился этот тип, – указала она на Смирнова. – Налетел как ураган и давай лапать Ивана Андреевича.

– Ну уж скажете – лапать, – поморщился Смирнов.

– Не важно, не придирайтесь к словам, – бросила ему Ялович. – Извините, Галина Ильинична, он всё делал правильно. Я тоже бежала за Крыловым. Точнее, мы не знали, кто это, а узнать было необходимо.

– Да что в конце концов происходит? – подал голос Крылов.

– А вот об этом надо спросить у вас, Иван Андреевич, – строго повернулась к нему следователь. – Почему вы убегали?

– Я… я сейчас не могу об этом говорить.

– Напрасно. Поднимемся наверх.

– Но мне надо идти, – запротестовал лор.

– Пойдёте, когда я вас отпущу, – отрезала Ялович.

Квартет цепочкой двинулся к лифту.

– А вы почему так поздно пришли? – поинтересовалась Ялович у Бернингсен.

– Мне поступила некая информация, что здесь произойдёт нечто интересное, – помявшись, ответила участковая.

– От кого поступила? – следовательским тоном спросила Ялович. Они уже сели в лифт.

– Так ли уж это важно? – попробовала улыбнуться Бернингсен.

– Я не задаю пустых вопросов, отвечайте, пожалуйста.

– От моей медсестры Дергень. Кстати, она пришла?

– Не знаю. Сейчас сами увидите.

Лифт остановился, и четвёрка во главе с Ялович вышла на административном этаже. К ним тут же подскочил Воронцов и захлёбываясь заявил:

– Мне пора