пирозавров. И всё-таки. Негодяй, который пытается подорвать целую шахту, немногим лучше.

Краем глаза я заметила какое-то движение и крепко сжала рукоять меча, но там была только очередная пронизанная эфиром стена. И эфир не двигался. А вот некоторые сверкающие синие огоньки двигались. Бегали по стенам, от жилы к жиле.

Я взвизгнула и отпрыгнула:

– Оно двигается! Что это?

– О-о-о! – Джаспер подскочил к огонькам. – Слепожуки!

– Слепожуки? – Я по-прежнему целилась мечом в то, что оказалось светящимися жуками. Теперь я разглядела их: каждый размером примерно с мой большой палец, со сверкающими шестью проворными лапками. При виде целых колоний, карабкающихся по стенам, меня начало подташнивать, но у Джаспера они, судя по всему, брезгливости не вызывали. Он так близко наклонился к одному большому жуку, что длинные тонкие усики насекомого чуть не касались его носа.

– Ну, официально это Blattella aetherus, но шахтёры называют их слепожуками, потому что… закрой глаза! – Он отскочил от стены, когда весь туннель залило ярким светом. Я крепко зажмурилась, но пронизывающее свечение чувствовалось даже сквозь веки. В следующий миг свет сгинул, перед этим фактически… ослепив меня. – …Потому что они делают вот так, – закончил Джаспер. – Это защитный механизм.

– Чтобы всякие принцы не совали нос куда не следует? – Я быстро заморгала, потому что у меня перед глазами всё ещё плыли светлые пятна.

– Я бы назвал это научным интересом. – Джаспер провёл рукой по носу, который хотя и был довольно большим, но не портил его лица. – И нет, у Blattella aetherus есть ряд естественных врагов, например…

– Я пришла сюда не лекцию по биологии слушать, – оборвала я его. – Я пришла выяснить, не собрался ли кто-нибудь подорвать шахту. И мы не выясним это, если будем тут топтаться. Давай найдём эту южную шахту.

Я быстро пошла дальше по туннелю, твердя себе, что всё это не более чем работа. Сейчас я была как один большой клубок нервов, но я знала, что как только пойму, с чем имею дело, он размотается. Джаспер шёл следом, хотя молчал он довольно обиженно.

– Ладно, расскажи мне про слепожуков, пока мы идём, – сжалилась я. В конце концов, эти сведения могут оказаться полезными и отвлечь меня от тревожных мыслей о том, что мы найдём там, внизу.

– Это совершенно потрясающие создания, – заговорил он, снова ожив. – У них нет лёгких, как у нас. Они дышат дырочками, которые называются «дыхальца», а дальше воздух по специальным трубкам идёт в органы. Поэтому фактически они могут жить без головы!

– Как это? – спросила я, невольно заинтересовавшись. – Это какая-то магия?

Джаспер закатил глаза:

– Магии не существует.

– Серьёзно? Может, скажешь это летающему мечу? – Я отпустила меч, и тот, облетев вокруг Джаспера, укоризненно погрозил ему.

– Это эфирное мастерство. Оно только кажется волшебным, потому что мы не знаем до конца, как работают руны. Слепожуки, этот меч, даже лорды-маги из Савентри – все они получают силу от эфира и следуют правилам. Называй это магией, если хочешь, но на самом деле это просто наука, законы которой нам не до конца известны.

– Н-да.

– Тут не из-за чего расстраиваться, – сказал Джаспер, немного помолчав. – Наоборот, это хорошо. Разве не здорово знать, что объяснение существует, пусть мы ещё до конца его не поняли? Из этого следует, что ответ всегда есть – до тех пор, пока ты готов его искать.

– Наверное.

Возможно, личность Джаспера не исчерпывается роскошной одеждой и фантазиями о подвигах, хоть мне и неприятно это признавать. Видимо, он из тех людей, кто, встретив в книге незнакомое слово, сразу же начинает искать его в словаре. Из тех, кто вечно жаждет ответов и стремится понять всё и вся. От его слов во мне что-то проснулось и, подняв голову, заставило желать большего. Было бы здорово осознавать, что всё в этом проржавевшем мире имеет какой-то смысл. Что нет загадок, которые мы не могли бы разгадать, нет проблем, которые не могли бы решить.

– Нам ещё столько предстоит узнать об эфирном ремесле, – продолжал разливаться Джаспер. – Не только то, что было утеряно после Золотого века, но и новые технологии. Устройства, которые бы лечили болезни. Или делали за нас опасную работу. Или – только послушай, это потрясающе! – недавно я нашёл старый трактат, где говорится, что мы можем создать эфирные летательные аппараты, которые отнесут нас к звёздам. Представляешь?

Может, всё дело в том, что он говорил так восторженно. Может, это из-за блеска эфира на стенах и потолке мне казалось, что я иду словно по ночному небу. Но на миг я ему поверила. Я ощутила отголосок пылающего рвения Джаспера.

– Как Лунная Дева? – спросила я.

– Кто? – переспросил Джаспер.

– Лунная Дева. Она живёт на Луне, и у неё есть огромный золотой корабль с серебряными парусами, на котором она может летать по небу. Я знаю, что это просто сказки, – добавила я, покраснев. – Но мама часто рассказывала их мне в детстве.

Я давным-давно не вспоминала те сказки. Сейчас не то время, чтобы любоваться звёздами, и мне в любом случае стоило промолчать. Джасперу нет дела до волшебных сказок. Я опустила глаза, ступая по сверкающей синим эфирной жиле, бегущей по полу туннеля.

– Сказки тоже стоит изучать, – сказал Джаспер. – Интересно, что у неё на корабле серебряные паруса. В одном из трактатов, которые я видел, было описано что-то подобное. Огромные крылья из тонкой металлической плёнки, заряженные солнечным светом и эфиром. – Он улыбнулся мне. – Так что, может, история о Лунной Деве и не совсем выдумка.

Я невольно улыбнулась в ответ. А потом вспомнила, что стоит за всеми этими сверкающими инновациями.

– Да, – тихо сказала я. – Только стоит ли, чтобы ради этого прогресса люди превращались в мороки?

– Пф. Работа на фабриках абсолютно безвредна, если следовать соответствующим протоколам безопасности. И мой брат говорит, что в мороки обращаются крайне редко.

– На скольких фабриках ты был?

– Ну… ни на одной. Но…

– Тебе интересно во всём разбираться. Может, тебе посмотреть своими глазами и решить, насколько там безопасно? Приходи ко мне на обед в один из тех дней, когда у моей соседки Уиллоу начинается приступ, и посмотри, как она по пять раз пытается проглотить ложку супа, потому что мерцает. Или сходи на кладбище – там полно могил рабочих, которые навсегда обратились в мороки.

Молчание.

– А может, ты просто мне не веришь, потому что я всего лишь дитя Костей, у которого никогда не было именитых репетиторов и которое не знает, как правильно называются слепожуки?

– Я тебе верю, – сказал он, помолчав какое-то время. – Просто… эфирное ремесло –