— Ты и сейчас ничуть не хуже, — заверил меня Александр иобнял за плечи.

При виде настольного музыкального автомата в стиле ретро унего загорелись глаза.

— Круто! — воскликнул он и начал разглядывать список,состоящий из пятидесяти мелодий. — Я такое только в кино видел.

Я совсем забыла, что мой возлюбленный большую часть жизнипровел, прячась в своей мансарде от докучливой назойливости смертных. Япокрылась гусиной кожей, когда увидела, как он изучает список исполнителей. Доменя дошло, насколько он захвачен всей этой обстановкой, столь необычной длянего.

— Элвис! — с воодушевлением воскликнул Александр.

Я запустила руку в сумочку, достала монетку в двадцать пятьцентов и сунула ее в щель музыкального автомата. Через мгновение изрепродукторов полилась песня «Люби меня нежно»[14].

Александр чарующе улыбнулся и сжал мою руку. Его ногасоприкасалась с моей. Я чувствовала, как он слегка притопывает под столомподошвой армейского сапога в такт песне.

— Так чем вы, ребята, заняты в столь поздний час? — спросилМэтт.

— Охотимся за гробами, — правдиво ответил Александр.

Мэтт и Беки воззрились на нас с удивлением.

— Обычное дело, — с улыбкой заявила я, и они рассмеялись.

— Как прошла игра? — спросил Александр Мэтта, расстелив наколенях салфетку.

— Наша взяла. Но только благодаря игре Тревора.

— Нет! — возмутилась Беки. — Ты тоже забивал.

— Он же вроде приболел, — заметила я.

— Он все равно вышел на поле и забил несколько голов. Нехочется об этом говорить, но без него наша команда вряд ли победила бы.

— Он ушел домой?

— Нет, он там.

Беки указала позади меня. Я оглянулась. Тревор в дальнемуглу помещения играл в пинбол.

— Ему не стоит выходить из дому на ночь глядя, — заявила я.

Беки посмотрела на меня с недоумением.

— Я включила его в свою программу здоровья. Ночной воздух,знаешь ли, не очень полезен для простуженных. Извини, я на секундочку, сейчасвернусь.

Ускользнув от них с этой неуклюжей отговоркой, я двинуласьчерез зал, физически ощущая, что все на меня смотрят, хотя совсем по другойпричине, чем на Дикси. Я похлопала Тревора по плечу.

— Ты что тут делаешь?

Мой закадычный враг взглянул на меня и закатил глаза.

— В общем, играю в пинбол.

— Эй, ты же больной. Тебе нельзя отираться здесь, а томожешь подцепить еще больше заразы.

— Раз ты рядом со мной, то я уже все равно подцепил всевозможные хвори, — усмехнулся Тревор и с удовольствием надавил на флиппер.

— Отправлялся бы ты лучше домой, — посоветовала я.

Шар ударился в бампер, на табло загорелся счет.

— Надо же, ты оставила своего монстра, чтобы поговорить сомной, и два раза наведывалась ко мне домой. Можно подумать...

— Лучше не надо, у тебя это плохо получается, — прервала егоя. — Ты чеснок с собой взял?

— Я пришел играть, а не на свидание, — проворчал Тревор.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Ты прямо как моя мама, — буркнул он, запуская шарик.

— Может быть, тебе стоило бы ее послушать?

— Насчет того, чтобы я не встречался с Луной? Она что, уже ис тобой об этом говорила?

— Так она не одобряет ваши встречи? — с любопытствомуточнила я.

— А ты как думаешь?

— На сей раз твоя матушка права. Луна тебе не подходит. Тебенужна девушка в диадеме, а не с татуировками.

— Уж не мерещится ли мне это? Луна одевается так же, как ты.Не ты ли годами пыталась убедить меня в том, что такие ребята — не мутанты?Разве не ты всегда твердила, что только из-за прикида люди считают тебяпридурочной?

— Да что ты в ней нашел? — не унималась я.

— Новая девушка, красивая и загадочная. То же самое, чтопонравилось тебе в Александре.

— Вовсе не то же самое. Тут большая разница. Александрпонравился мне именно потому, что он не был похож ни на кого из тех, кого язнала раньше, но очень походил на меня. Но Луна-то совсем не твоего типа. Онаже настоящий гот.

— Точно так же, как и еще кое-кто, нам знакомый.

— А не рискуешь ли ты своей популярностью, связываясь с ней?— прошептала я не без неприятного привкуса ревности.

Не хотелось это признавать, но где-то в глубине души яудивлялась, почему Тревору понравилось в Луне то самое, что не нравилось вомне.

— Ты что, придуриваешься? Да с новой девчонкой-готом я точнобуду в сто раз популярнее, чем со старой.

Похоже, он вознамерился забить в мое сердце кол.

— Джаггер с Луной всю дорогу со мной тусуются, — продолжилон, глядя мне в лицо. — Ходят смотреть на меня и на тренировках, и в игре. Еслихочешь знать, сейчас я более популярен, чем когда-либо, король для всех, и длясвоих и для чужаков.

— Говорю тебе, на сей раз твоя матушка права, — попыталасьпредостеречь его я.

— Ага, а была ли она права насчет Александра и его семьи? —спросил он, имея в виду слухи о том, что Стерлинги — вампиры.

— Ты и сам так думал, — указала я.

— Она говорила, что они вампиры, — продолжил Тревор, сновазапуская шар. — В это весь город верил. Особенно ты.

— Ты сам породил эти слухи, сам же и распускал их. Новозможно, что в данном конкретном случае мог бы, в порядке исключения,оказаться прав.

— Так ты что же, хочешь сказать, Луна — вампирша?

Я промолчала. В ресторане царила тишина. Пинбольный шарикТревора отскочил от буфера и упал во флиппер. Тут я ощутила за спиной чье-топрисутствие и обернулась.

Передо мной стояли Джаггер в драной белой футболке слоготипом «Баухауз» и черных джинсах и Луна в черном с розовым мини-платье ирозовых колготках в сеточку. Выглядела она классно, настоящей сказочнойготической феей, с тонкими бледными руками, на которых болтались массивныечерные браслеты, длинными светлыми волосами, падавшими на плечи, и яркими,блестящими голубыми глазами. Вид у обоих был такой, словно они готовилисьвыставить меня из заведения.

— Чего тебе надо? — прошипела Луна.

Тут внезапно, словно гот-супермен, рядом со мной возникАлександр и храбро встал между нами, когда Луна попыталась вплотнуюприблизиться ко мне.

— Пока, чудище, — буркнул Тревор и взял Луну за руку. —Пошли, Джаггер.