— Ты тоже это ощущаешь? Нездоровое оживление в организме?

— Почему нездоровое? — Гена натянуто усмехнулся. — Здоровое, и весьма! Но совершенно беспричинное, на первый взгляд. Это чем, интересно, девочек таким поливают? Не иначе, как какими-то феромонами для пущего эффекта, к слову-то божьему.

— И это мы с ней просто в одной комнате посидели, соблюдая дистанцию, — поразился Поль. — А представляешь, что творится с теми мужиками, которые идут на… гм… более тесный контакт? Да им наверняка весь чердак так срывает, что они становятся согласны на все, что бы у них девочки ни попросили! Даже на то, чтобы в конце выслушивать любые нудные проповеди, не упустив из них ни единого слова. А дальше — больше. Одна встреча, другая… И смотришь: вот мужик уже в секте, бросив дом и семью. Не так ли и с Ромкой случилось?

— Не думаю, — вмешалась в разговор Аглая. — Днем эта Ланочка совсем иначе выглядит. Да и Ромка на нее смотрел совсем с другими чувствами… Уж я-то знаю, как и в каких случаях у вас, у мальчиков, меняется внешний вид, — добавила она, предвосхищая возможные возражения. — Хотя, Поль, у тебя послезавтра будет шанс все проверить. Ты же с ней встретишься днем! Вот и оценишь тогда свои ощущения, чтобы их сравнить.

— Ладно, обязательно… — Тот с потрясенным видом покачал головой. — Слушайте, да я просто готов аплодировать тому, кто все это дело организовал! Так четко все просчитать, так грамотно расставить ловушки для простодушных лохов! Это ж какой талант иметь надо!

— Вот узнать бы еще, кем именно является этот столь богато одаренный субъект! — проворчала Аглая. Взглянула на чрезмерно оживленного Поля, на Генку и постановила: — Ладно, мы сейчас — домой. А все остальное на следующей встрече обсудим.

— Согласен! — с явным облегчением Поль проводил их с Генкой до выхода.

Оказавшись на улице, Аглая сжала рукой напряженные, словно одеревеневшие, пальцы мужа. Генка всегда умел держать себя в руках, но сейчас ему это, определенно, давалось непросто. После такого эффекта оставалось только гадать, что же за химию используют в секте и где вообще такое берут. А самое главное — знает ли Ланочка и остальные «падшие ангелы» о том, что им с помощью каких-то специальных духов активно помогают «заронить искру божью» в переживших любовный экстаз мужиков? Да еще и за деньги, которые эти мужики снова и снова готовы будут нести к подъехавшему микроавтобусу вовсе не ради спасения души? Или организаторы секты используют девочек вслепую, вбивая в их головки религиозный бред об их «великой миссии», а тем временем тихонько поливая их одежду чем-то таким?.. И не был ли Поль все-таки прав, предполагая, что именно на этот эффект повелся Ромка? Что чувства вовсе здесь ни при чем?

Ответ на свои вопросы Аглая получила через неполных два дня крайне томительного ожидания. Тревога за брата, так и не подающего о себе вестей, становилась все сильней с каждым днем. И, наверное, все это легко читалось у нее на лице, потому что, едва завидев ее, Поль сразу поспешил успокоить:

— Да ничего с ним страшного, жив и здоров! Хотя наверняка не слишком доволен нынешней жизнью.

Далее последовал рассказ о Ромкиных буднях, пока еще протекающих в бараке для новичков, и о его ближайшем будущем тоже. Все, что Ланочка успела узнать. Это было не такой уж и легкой задачей, учитывая, что напрямую девушка вряд ли кого-то могла подробно расспрашивать о новом адепте. Но все же она постаралась о нем разведать на совесть. Возможно, не только для этих троих, но и для себя тоже.

— Значит, пока у него на повестке дня пост и молитвы? Ну что ж, а вдруг эти мероприятия да смогут прочистить ему мозги? — выслушав все, ехидно заметила Аглая, пытаясь за этим ехидством скрыть никак не желающую утихать тревогу.

— Нет, такой мелочью Ромку от задуманного не отворотить. — Гена вздохнул.

Понимая их состояние, Поль поспешил сообщить обоим еще более свежие новости:

— У нас теперь будет возможность вполне регулярно узнавать о жизни Тарталатова почти в режиме онлайн. Эта Ланочка постаралась. Сказала, что раз в два-три дня будет оставлять нам коротенькие записки о нем. Первая будет спрятана под сиденьем скамьи, на которой они с Ромкой общались. И в этой же записке будет сказано, где мы сможем вторую потом найти.

— Конспираторша, блин! — проворчала Аглая.

— И все же, Айка, ты только подумай: эта девочка, возможно, впервые за свою жизнь в этой секте пошла на нарушение царящих там правил, — вступился за Ланочку Гена. — Ведь о записках-то мы ее даже и не просили! Она сама вызвалась их писать. Четко понимая, что настоятели бы этого не одобрили, иначе бы так не пыталась все от них скрыть.

— Да, что-то хорошее в ней есть, — вынуждена была признать Айка. — И Ромка ей тоже небезразличен, она своим поведением при нашей встрече выдала себя с головой. И может, она совсем не виновата в том, что из-за нее мозги у Ромки съехали набекрень, но… кстати! — Спохватившись, она развернулась к Ярополку: — Что ты сегодня скажешь про общение с ней?

— Вообще никаких побочных эффектов! — заверил он, сразу поняв, что Аглая имеет в виду. — Даже никакого намека!

— Ясно. — Аглая вздохнула. С позавчерашнего дня теплилась в ней надежда: убедиться, что дело вовсе не в Ланочке, а в ее коварных духах. А потом и Ромку как-то ухитриться в том убедить. Но оказалось, что на самом деле все не так просто. Все гораздо сложнее! Аглая упорно не понимала брата умом, но словно бы чувствовала все то, что побудило Ромку ко всем его действиям. А тут еще и Ланочка эта, как специально, так себя вела, что у Аглаи поневоле проходила вся злость на нее.

Хоть Ромка и на многое был готов, когда принял свое решение о внедрении в секту, но на свою первую «рабочую смену» он отправился как на казнь, стараясь при этом не думать о том, что его ожидает. Но все равно руки словно цепенели, отказываясь крутить колеса инвалидного кресла. Так что Роман едва поспевал за своим проводником, указывающим дорогу.

Проповедником был один из тех «бойцов», что были подручными у отца Никодима и курировали территорию рынка. Тот шел чуть впереди, будто не имея к Ромке никакого отношения.

Согласно полученным инструкциям Роман должен был соблюдать между ними дистанцию и просто следить, где «боец» махнет рукой, указывая нужное место. После чего тот пойдет дальше как ни в чем не бывало, а новоиспеченный «нищий» останется и приступит к делу, при одной мысли о котором у Ромки все внутри переворачивалось.

Он успокаивал себя как мог: что у них на рынке куда больше приезжих, чем местных, которые его могли бы узнать. Что люди обычно проходят мимо нищих, стараясь и вовсе на них не смотреть, а стыдливо отводят глаза, даже когда что-то при этом им подают. И, наконец, что он, судя по своему увиденному отражению в стеклах, так изменился за эти дни, так оброс и похудел, что теперь его при встрече даже не всякий хороший знакомый смог бы узнать… Но все равно, на душе было гадко до тошноты. Потому что в реальной жизни он ни за что бы не пошел на такое, даже если бы ему пришлось от голода умирать. А тут…