И тут он увидел её! Тогда он ещё не знал, что эта девушка его будущая жена. Или знал? Данила не мог бы ответить и себе самому на этот вопрос. Ему показалось, что он захотел жениться на Софье, как только увидел её. Как модель она его агентству не подошла, а вот на роль жены, по его мнению, она годилась. Данила сразу после кастинга предложил девушке пойти в ресторан. Она восприняла это сначала как возможность поступить в агентство через постель с его директором. Правда, вида она не подала и вела себя достаточно скромно. Во время разговора он узнал, что она из простой и малообеспеченной семьи. Теперь ему стало понятно её желание стать моделью. Толпы наивных девочек думают, что модельный бизнес – это деньги и слава. На самом же деле это тяжёлый труд, пот, слёзы, унижения и прочие неприятные вещи. Это уж зависит от того, как кому повезёт. Данила предложил девушке руку и сердце, поставив условие, что о модельном бизнесе она забудет навсегда. Недолго думая Софья согласилась.

Первая жена сразу же дала ему развод. Она так легко на него согласилась, что Даниле даже обидно стало. Никаких тебе слёз, упрёков, просьб сохранить семью хотя бы ради детей. Разошлись внешне спокойно и безболезненно, словно и не прожили пятнадцать лет в счастливом браке.

Данила не знал, какие чувства испытывала после развода его первая жена. Сам же он ощущал смущение, чувство вины и не заметил сразу же появившееся на горизонте лёгкое облачко сожаления. Сначала он был безумно счастлив, обладая молодой, красивой и первое время безропотной женой. Но довольно скоро всё стало меняться…

Софья оказалась капризной, корыстной и не слишком умной. Осознав всё это, он пришёл в ужас. Но, по его мнению, раскаиваться было слишком поздно. Даже если он расстанется с Софьей, его первая жена обратно его не примет. Слишком гордой женщиной она была и отлично знала себе цену. Он был благодарен судьбе хотя бы за то, что после развода и вступления в новый брак от него не отвернулись дети и первая жена не препятствовала его встречам с ними. Зато всячески препятствовала этому Софья.

И вот теперь её нет. Он снова свободен. Данила даже стыдился, что вместо того, чтобы горевать, он испытывает облегчение. И если его что-то и гложет, так только, как ни прискорбно, праздное любопытство, кто же на самом деле убил его жену. Он не мог представить себе человека, которому Софья досадила настолько сильно, что он решил избавиться от неё столь кардинальным способом.

Нет, Софья, конечно, не была подарком, но чтобы убить, надо иметь значительный мотив. «Постой, постой, – подумал Данила, – ведь такой мотив имеется только у меня». Он даже похолодел при мысли об этом и ужаснулся – а что, если следствие решит именно его сделать козлом отпущения? Ему захотелось позвонить Нонне. Вдруг он вспомнил, что Нонна сама ему именно на это сегодня и указывала. А он не придавал значения её словам и опасениям. Вот и выходит, что девочка, которая вдвое моложе его, настолько же и умнее. Он горестно вздохнул. Погружённый в свои мысли, он не заметил, как такси довезло его до дома.

– Гражданин, вы выходить будете? – спросил встревоженный его поведением таксист.

– Да, да, конечно, – торопливо ответил Данила и пояснил: – Простите, задумался.

– Ничего, бывает, – добродушно ответил таксист и протянул ему сдачу.

– Нет, сдачи не надо, – покачал головой Данила.

– Вы уверены? – с сомнением спросил водитель.

– Вполне. Спасибо, до свиданья.

– Пожалуйста, может, и впрямь ещё свидимся, – проговорил водитель, и вскоре машина тронулась с места.

Едва Данила переступил порог дома, как зазвонил его сотовый. Номер высветился незнакомый, и, подумав пару секунд, мужчина проговорил:

– Я вас слушаю.

– Здравствуйте, Данила Ильич, следователь Наполеонов вас беспокоит, что-то вы не слишком спешили домой.

– А чего мне теперь спешить сюда? – ответил мужчина.

– Ну как же, у нас с вами теперь столько общих дел.

– Смеётесь вы надо мной, что ли?!

– Ни в коем разе! Как вы могли такое подумать!

– И что дальше? – спросил Данила.

– Вы бы подъехали ко мне.

– Когда?

– Да прямо сейчас.

– Хорошо, – вздохнул Данила, – диктуйте адрес.

И следователь продиктовал. Поведение Сафронкова напрягало следователя, и, если бы у Данилы не было твёрдого алиби, Наполеонов в первую очередь взялся бы за него. Ему уже теперь было понятно, что новоиспечённый вдовец ни капельки не опечален потерей молодой супруги и даже не утруждает себя тем, чтобы надеть маску скорби и поносить её хотя бы несколько дней. Что это? Вызов следствию? Или Сафронков не понимает, что навлекает на себя подозрение? Но алиби у него и впрямь несокрушимое. «Хотя, – подумал Наполеонов, – он ведь мог нанять киллера. И тогда всё сразу укладывается в гладкую версию. Убийца следил за жертвой, влез в открытое окно салона, улучил момент, когда Софья осталась одна, и по-быстрому расправился с ней. В то же время, если всё было именно так, по идее, Сафронков должен был бы лить крокодильи слёзы и играть роль убитого горем вдовца чуть ли не целый год». Поведение же Данилы Ильича было, мягко говоря, странным. А всё странное и непонятное настораживало следователя и заставляло искать объяснение.

Оказавшись в кабинете следователя, Сафронков сразу же поймал на себе жёсткий взгляд его хозяина.

– Садитесь, – предложил тот и счёл нужным ещё раз представиться, – старший следователь, Александр Романович Наполеонов, веду дело по убийству вашей жены.

– Я помню, – меланхолично отозвался Данила Ильич.

Тогда Наполеонов счёл нужным спросить вдовца в лоб:

– Вам, что же, совсем не жаль свою жену?

– Ну почему же, – спокойно отозвался мужчина, – жаль, как всякое живое существо.

– Разрешите напомнить мне вам, Данила Ильич, что убитая Софья Сафронкова была не просто отвлечённым живым существом, а приходилась вам законной женой.

– Я помню, – всё так же равнодушно ответил Данила Ильич.

«Вы что, совсем идиот?» – вертелось на языке у следователя, но вслух он этого, разумеется, не произнёс. Вместо этого спросил:

– Вы не ладили с женой?

– Я бы этого не сказал, – туманно ответил мужчина.

– Она вам изменяла?

– Думаю, что нет.

– А вы ей?

– Нет.

– Вы ссорились?

– Смотря что считать ссорами, – честно ответил Сафронков, – так, мелкие тёрки, скандалов у нас не было.

– Из-за чего случалось несогласие в вашей семье?

– Софье не нравилось, что я, с её точки зрения, трачу слишком много денег на детей.

– Но это ваше право.

– Она так не считала.

– Против чего ещё возражала ваша жена?