уважением: так, словно для него не может быть сомнений, что слепота не умственная неполноценность. Печально, но бывало и по-другому.

— О, это будет чудесно! — воскликнула Феба. — Но скажите, не хочет ли лорд Килбурн посадить в саду красиво цветущие и хорошо пахнущие деревья и кусты?

— Боюсь, это мне неизвестно, — с сожалением ответил Маклиш. — Непременно спрошу у него, когда увижу.

— Разве он сегодня не здесь?

— Нет. Кажется, поехал с семьей на ярмарку куда-то в пригород.

— Наверное, это будет чудесная прогулка, — грустно заметила Феба.

Маклиш подвел ее к декоративному пруду, и Тревельон усилил бдительность, глядя, как леди Феба наклоняется к воде. Стоит ей поскользнуться, и она упадет в пруд.

Наверное, поэтому он и заметил тех шестерых, что приближались к ним, лишь тогда, когда было слишком поздно.

Глава 6

Феба наклонилась, внимательно прислушиваясь: ей показалось, будто она слышит звонкое кваканье лягушек, — но это были быстрые шаги сразу нескольких человек, и они приближались.

Чей-то грубый голос заревел:

— Хватайте девку!

Феба выпрямилась, от страха по спине побежали ледяные мурашки. Рядом с ней что-то прокричал мистер Маклиш, но когда она протянула к нему руку, его рядом не оказалось.

Рядом вообще никого не было. Она была одна, сбитая с толку, не понимая, с какой стороны опасность. Кричали со всех сторон, отовсюду слышался шум драки и чмоканье вонзавшихся в живую плоть кулаков.

Выстрел!

Феба в страхе съежилась, ноги подкосились, протянутые вперед руки схватили воздух. Отчетливо пахло порохом. Тревельон? Это он стрелял? Она не чувствовала его запаха и не могла определить, где он.

— Джеймс!

Кто-то подбежал к ней, схватил за руку и больно сжал. Что-то прокричал мистер Маклиш, и сжимавшая предплечье рука исчезла, словно ее оторвали.

— Джеймс!

Выстрел!

Господи, только бы не лишиться рассудка! Надо бежать, но куда? Феба была так напугана, что не могла двинуться с места.

— Джеймс!

Вдруг ее окружил знакомый аромат бергамота и сандала, и страх исчез, а затем капитан Тревельон повалил ее на землю.

Она даже расплакалась от облегчения. Слава богу! Вокруг еще раздавались звуки борьбы, но он накрыл ее своим телом, окружил своим запахом. Он был сзади, и в спину ей врезались жесткие края ремней, крест-накрест на его груди, где он носил пистолеты, но их сейчас не было: видимо, оба в руках. Его горячая щека прижималась к ее щеке и слегка кололась.

Земля под ней была твердая и холодная, ладони саднило — ободрала, когда падала.

Феба слышала дыхание Тревельона, спокойное и размеренное, и не к месту задумалась, отчего оно могло бы участиться. Может, от ее близости?

— Миледи. — Услышала она его мягкий низкий уверенный голос, который прогонял ее страх. — Миледи…

Она услышала топот — кто-то убегал прочь от того места, где они были.

— Леди Феба. — Услышала она голос мистера Маклиша, совсем близко. — Вы целы?

— Они ушли? — спросила она у Тревельона.

— Да. — Его голос был сух и лишен жизни, и Феба вдруг поняла — все не так! — Вас спас мистер Маклиш.

— А что произошло?

Вдруг тепло его тела перестало согревать ей спину, и стало холодно, хотя он и помог ей подняться на ноги.

— Как вы, леди Феба? Вас не ранили? — взволнованно спросил Маклиш. — Вот негодяи! Попытались похитить благородную даму средь бела дня! Слава богу, я вовремя их заметил.

— Я… нет, со мной все хорошо. Капитан, что…

Опять послышался топот: кто-то приближался бегом, — и она замерла, но раздался голос Рида, явно запыхавшегося:

— Простите, капитан, мы упустили мерзавцев. Кажется, одного вы достали своим выстрелом: кровищи было — жуть! У них были лошади — вон за теми деревьями.

— Вы сделали что могли, — успокоил его Тревельон по-прежнему бесцветным голосом. — Как вы, Хатуэй?

— Ранили в плечо, сэр. — Голос молодого лакея дрожал. — Тут… тут все в крови.

— Сейчас посмотрим. Рид, держите его другую руку. — Через мгновение Тревельон вздохнул: — Хреново дело.

Феба, шокированная, ахнула. Что за вульгарное выражение! Никогда в ее присутствии Тревельон так не выражался. Должно быть, положение действительно серьезное.

Она протянула руку капитану, но взял ее мистер Маклиш: она уловила запах чернил. Это неправильно! Чернила никак не улучшали ее состояние, не внушали доверия.

— Идемте, миледи, — сказал мистер Маклиш. — Должно быть, для вас это было ударом. У меня тут поблизости временное пристанище: так себе, пристройка под навесом, — но там я смогу предложить вам чашку горячего чая.

— Нет, — коротко отрезал Тревельон, и ей захотелось опять до него дотронуться, вдохнуть пряный аромат бергамота и сандала. Чем он так опечален? Сейчас ей ничто не угрожает, похитители бежали. — Мы отвезем леди Фебу домой, подальше от опасности.

— Тогда я с вами, — с вызовом заявил Маклиш.

Странно, но Тревельон спорить не стал.

— Очень хорошо.

Феба услышала отчетливые шаги, сопровождаемые стуком трости, и поняла — к великому огорчению, — что он не собирается вести ее к лодке.

— Сюда, миледи, — сказал Маклиш с нежной заботой, но ей-то нужен был Тревельон, только тот удалялся.

Ее сердце сжалось от страха — даже сильнее, чем при нападении на них.

Тогда она была в надежных руках Тревельона!

— Не бойтесь, я сумею вас защитить, — хвастливо заявил мистер Маклиш.

— Для этого у меня есть капитан Тревельон, — язвительно заметила Феба. Да и что он возомнил о себе, этот мистер Маклиш?

— Тем не менее, спас вас именно мистер Маклиш, миледи, — холодно заметил Тревельон, который шел где-то впереди.

— Что? — воскликнула она раздраженно. — Вы закрыли меня своим телом, капитан. Не думаю, что мне это привиделось.

— Действительно, миледи, я закрыл вас собой. — Его голос больше не звучал безжизненно, напротив: в нем звучали новые ноты… чего? Она не могла определить. — Однако именно мистер Маклиш, вооруженный лишь ножом, обратил негодяев в бегство, хоть они и были с пистолетами. Это он заслужил вашу благодарность… и мою.

— Послушайте, — засмущался Маклиш, — так поступил бы любой джентльмен на моем месте.

— Возможно, — кивнул Тревельон, — но я все равно благодарю вас: спасли жизнь миледи.

Неужели он переживает? Она ясно услышала в его голосе страдание.

Сердце Фебы ушло в пятки.

К горлу подступала тошнота. Карету ритмично покачивало, и Тревельон высунулся в окно, отчаянно пытаясь придать лицу безразличное выражение.

Он потерпел поражение — опять! Нельзя было соглашаться на эту поездку в «Хартс-Фолли»! Он осознал, что позволил себе слишком приблизиться к ней, и потому расчувствовался и дал согласие на эту вылазку. Он всего лишь хотел сделать ее счастливой, и это стало почти смертельной ошибкой.

Закрыв