Брукс кивнул, и мужчина, сев в арендованную машину, уехал.

Марго и Джаспер вышли из больницы через два часа после того, как его отвезли в отделение неотложной помощи. Ни сломанных костей, ни внутреннего кровотечения. Левый глаз Джаспера так сильно заплыл, что он ничего не видел. Его свитер был порван, пока его метелили на тротуаре. Марго не могла смотреть на сына без слез. Он сказал, что у него болит все тело. Они пинали его до тех пор, пока он практически потерял сознание.

В больнице Марго накричала на директора. Где же, черт возьми, контроль? Она была готова подать в суд на школу и семьи троих участвующих в побоище детей. Джаспер отчаянно пытался ее успокоить. Он был прав. Если она начнет войну, это только ухудшит его положение. Пусть дети понесут заслуженное наказание, а у директора нужно потребовать принять меры, чтобы это больше не повторилось. И убедиться, что школа оплатила счета.

По дороге домой Марго медленно вела машину. Когда они выехали на шоссе, Джаспер сказал:

– Если ты будешь продолжать ехать в том же духе, мы никогда не доберемся до дома.

– А вдруг тебе будет больно?

– Мама, я мужчина. Я не хрустальный.

– Да ты только посмотри на себя! Тебя нужно поберечь.

– На самом деле не нужно. Со мной все в порядке. Это часть взросления.

– Избиение – это не часть взросления, Джаспер! А что, если бы они поступили еще хуже? А если бы они повредили тебе руки?

– Но не повредили же.

Только сейчас Марго вспомнила о Джейке. Она не могла поверить, что забыла о столь важном разговоре, но ведь она так волновалась за сына.

– Могу я сменить тему? У меня для тебя отличные новости. Сегодня я столкнулась с одним музыкантом, который хочет поиграть с тобой.

– О, это круто! Кто?

– Думаю, что он в основном гитарист. Очень хороший парень. Он живет на Красной горе.

– Кто?

– Джейк Форестер.

Повисло молчание.

– О чем ты говоришь? – наконец произнес Джаспер, закуривая. – Что значит столкнулась?

– Я вышла на пробежку, он как раз тоже бегал и остановился, чтобы поговорить со мной. Мы познакомились, и он сразу же спросил о тебе, сказал, что наслышан.

– Ты издеваешься надо мной. Джейк Форестер слышал обо мне?

– От твоего учителя. Они вроде бы давно знакомы. Джейк попросил твой номер. Сказал, что хотел бы поиграть.

– Это безумие. Квентин даже ничего не сказал. Как ты думаешь, он действительно позвонит?

– Я видела, как он вводил твой номер в свой телефон. Я бы сказала, что у тебя есть хороший шанс.

* * *

Джейк позвонил в тот же вечер. Марго и Джаспер сидели в столовой, ели запеканку из кабачков и хихикали над серией «Безмятежность сейчас» ситкома «Сайнфелд», когда заиграла мелодия телефона. Джаспер ответил, через несколько секунд прикрыл трубку рукой и прошептал:

– Это Джейк. Сейчас вернусь.

Сын побежал наверх, в свою комнату, и Марго последовала за ним, изо всех сил стараясь не шуметь. Она остановилась прямо перед его дверью и слушала, как ее сын разговаривает с одним из самых знаменитых музыкантов на планете. Она светилась от гордости.

Несколько минут спустя Джаспер вышел и обнаружил застывшую на пороге Марго.

– Серьезно, мам?

– Я ничего не могла с собой поделать. И что же он сказал?

– Он хочет немного поиграть. Я поеду туда завтра после школы.

– Что? А у него есть пианино?

– Это же Джейк Форестер. Уверен – есть. Бьюсь об заклад, у него целая студия звукозаписи со всеми инструментами, какие только можно придумать. Я бы на его месте так и сделал.

– О боже, это большое дело!

После ужина Джаспер сел за пианино. А Марго, одетая в бархатный халат, направилась наверх, в ванную комнату, где, примостившись на краю ванны на гнутых ножках, наслаждалась соленым карамельным кексом из морозилки, пока та заполнялась. Когда вокруг заклубился пар, женщина сбросила халат и скользнула в горячую воду, держа в руках бокал вина. Она снова была готова убивать.

Закрыв глаза, перенеслась в прошлое, в их дом в Берлингтоне, где ее бывший, вероятно, все еще спал с этой шлюхой.

По этому случаю Марго была одета в черное. Она пила вино, слушала Сару Вон и ждала свою жертву. Рори вошел на кухню, улыбаясь, налил себе виски и прилежно поцеловал жену в щеку.

– Как прошел день, дорогая?

У Марго не было времени на пустые разговоры.

– Джаспер уехал на ночь. Дом в нашем полном распоряжении.

Глаза бывшего расширились, а рот открылся, как будто кто-то засунул туда морковку. Она хорошо знала этот взгляд. Удивление и безразличие, почти разочарование. Он не хотел ее. Марго было все равно. Она позволила своей черной блузке упасть, демонстрируя отсутствие нижнего белья. Она подошла к нему, забрала портфель и бросила его на пол. Она схватила его за галстук и притянула к себе в поцелуе, последнем в его жизни.

Марго толкала его назад, пока он не уперся в стойку. Она не спеша раздевала его, медленно, по дюйму стянула с него боксеры. Потянулась к оливковому маслу, стоявшему рядом с плитой, и вылила немного себе на руки. Обхватила его пенис и погладила, подводя к кульминации. Он небрежно нащупал ее грудь. Как только он начал стонать и задрожал, Марго снова потянулась к плите и на этот раз схватила чесночный пресс. Он ничего не замечал, глаза его были закрыты. Она опустила пресс к его животу, продолжая ласкать другой рукой. Женщина раскрыла пресс и сжала его вокруг одного из его яичек.

Он закричал и упал на пол, корчась от боли. Все еще голая, Марго нашла свой бокал вина и откинулась на стойку, любуясь своей работой.

Марго открыла глаза. Вау, фантазии становились все более агрессивными. Ей было страшно анализировать, какое удовлетворение она при этом испытывала. Какой нормальный человек думает о таких вещах? Эти фантазии несомненно разрушали ее…

Выбравшись из воды, она посмотрелась в зеркало, и ее отражение вызвало у нее еще большее отвращение. Дело было не во внешности. Конечно, ей следовало похудеть. И это выполнимо. Но то, что она увидела и что ужаснуло ее, находилось глубже, было спрятано где-то внутри. Ей однозначно требовалась помощь.

Встреча с Джейком Форестером пробудила в ней новые ощущения. Он был в абсолютном согласии с самим собой, так добр и ласков, что заставил ее чувствовать себя спокойной и счастливой. Ей самой этого хотелось: снова стать уверенной и цельной. Правда заключалась в том, что у Марго была сильнейшая депрессия. Она сознавала это. Возможно, Джаспер догадывался. Ее друзья наверняка знали об этом тоже, хотя она рассталась с большинством из-за своего состояния.