сильной головной болью: как всегда, погрузилась в анабиоз. Вставать стала около 11. Мы с ней с великим трудом восстановили забытое из течения последних дней. Потом обоими кланами расселись у сарая с газетами. День пасмурный, немного парной; весь небосклон укрыт пухлой облачностью, порой просвечивает солнце. <…>

23 августа.

Воскресенье. 11 час. 40 мин. Аля — в лавку. Серо. Безмолвно. Свежо. <…> Аля дома около часу дня. Потом — «дышать» к сараю. Были до 3-х. За это время пребывания там Чук, не избежавший общей участи предпочесть всем Алену, пребывал у нее на коленях и играл с ней. Небо густеет, незаметно темнеет, изредка покапывает. Коп закончил курсирование с земляной коляской, пришел одетый в синюю фланель и уселся у стенки, на скамью. <…>

День нежный и светлый. В 6 часов приглашение на пончики и их запах (!!). В 7 часов поехали, наконец, к Синёвым. Красавец Александр Петрович и больной воробейчик Антонина Васильевна. Сидели долго и неутолимо. Уехали из загородки «особняка». В 8.30 ужин. Коп пил чай у нас. Аля и Фира уютно беседовали на крыльце. Уже почти ночь. Тишина. Освещенные окна кухонь. Подошел Боб, простуженный, как и Муся. Легли мирно и с любовью.

24 августа.

Понедельник. Ветрено, пасмурно и с утра дождливо. Аля до завтрака — к воронкам. Вчерашний вороненок прилетал на кухонное окно, тюкал и ел из ее рук, что-то приговаривая. Пришли два поколения Молчадских, верещали, звонили по телефону от Волчонков.

До обеда у нас с Аленой большая беседа об управлении машиной, в этой связи о ней, о Бобе и… наконец, о незабвенном и дорогом душе нашей Вальтере Феддере и его золотом «мерседесе»… о дорогах, о 220 километрах в час…

Сейчас 3 часа 40 минут. Алена побрякивает в кухне: близится трапеза. После обеда Алена — к Фире. Отнесла какую-то посуду. Фира опять за лепкой пончиков (Муська попрекнула ее, что пончиков прошлый раз было мало ??). После 6-ти к матушке. Опять беседа соскользнула на происходящее в нашем велеем государстве. Я не выдержал и «окоротил» Алену. <…>

Дома после ужина сидели до глубоких сумерек, довольно благополучно и тихо. Смерклось, и пошли спать. Приходил Коп, условиться о завтрашнем дне и профилактике Алиной машины.

25 августа.

Вторник. Яркий солнечный день. Очень холодно. Аля ждет сигнала Копеля — выезжать в автомобильную мастерскую. (Условились на 1 час 30 мин.) В половине второго две белые машины выехали на нашу Олеви и скрылись за бабкиными соснами. <…>

Приходил Коп, пригласил меня пообедать у них, что я и выполнил с благодарностью. Я остался один в пустом, солнечными лучами залитом домике, в тепле. Дремал, ходил, посидел у сарая. Катя — на тахте веранды. В 4.45 появилась довольная рожица Алены. Я — с одной стороны, Катя — с другой, бросились к ней, но она сочла необходимым идти и нести свое «спасибо» Копелю, устроившему всю операцию с машиной так успешно и быстро. Но Копа она не нашла, а вместо него была атакована влюбленным в нее Чуком, и они долго прыгали, лаяли и играли на лужайке. После чего она села обедать в одиночестве, не нашедшая и не обретенная… ну и конечно кисленькая. Мы с Катенькой остались тоже обиженные, не получившие радостного привета в первую очередь… Потом мы с Алей посидели у сарая, где была и кашляющая Муся, и Фира, скоро ушедшая. <…>

Потом небо затянулось, и мы пошли домой, где Алена подала горячий чаек, и потом мы тихо сидели, пока не смерклось и не пришло время ложиться.

26 августа.

Среда. Аля встала в приличном самочувствии. Утро встало не очень погожее. Тем не менее втроем с Копом выехали в 11 час. 45 мин. в Йыхви, чтоб найти какую-то пропитку для так называемой балалайки. Ее не нашли, но кой-что другое, нужное для машины, мои автомобилисты обрели. Аля, например, купила глушитель. Заезжали в ряд магазинов в этой связи, я сидел в машине, не выходя, подремывал, дышал, поглядывал. Дома были в 3.30. По пути, на перекрестке после Йыхви, наехали на чудо: двое бакинцев (?) с полным шашлычным вооружением продавали великолепнейшие шашлыки, огурцы, помидоры, хлеб. Мы имели бутылку пива и угостились Божьим даром всласть, до отказа; особенно счастливо угощалась Алена, ахая, хрустя своими зубками… Дома посидели у сарая. Пришел Стась с небольшим уловом. Фира подошла послушать о наших успехах.

Похолодало, Аля возится у плиты, готовит сливы, отруби, затопила печку, т.к. дом подзастыл. Я записал дни: сейчас 6 часов 15 минут. Небо сплошь в серой вуали, холодное и неуютное. 7 часов. Пришел В.В. Нильсен. Был долго и трогательно. Дела «сердечные» у нас очень похожи. Но он герой по сравнению со мной…

27 августа.

Четверг. 8 часов вечера. Пришла Таня делать уборку. Мы с Алей с 7 до 11-го часа весь вечер вдвоем на веранде. Утром приходила Раиса Марковна с Сеней. Аля проводила их «ходами» на улицу Линде. До обеда всем колхозом сидели у сарайчика. (Приходили, уходили.) Звонок Левита: предполагается смена директора!! (лопата действует). Вечер, «накаченный» директорской темой.

28 августа.

Пятница. Должны были поехать в церковь, но не поехали: очень худо было Але. (Дух занимается, когда с ней так…) Холодно, дождливо. Мусю уже свезли к доктору в больницу: глубокий бронхит. 6–9 час. у матушки с Мотей. Хоть и говорила она, что пирога не будет, но застолицу все же накрыла, наставила всячину.

Дома допоздна с Катей втроем (о мечтах, об ошибках, непоездках: Финляндия, последняя японская и… о теперешних мечтах и сожалениях, увы…).

29 августа.

Суббота. Весь день — мрак, дождь. После обеда Аля занималась со Стасом на флейте на Копелевой веранде.

30 августа.

Воскресенье. В 3.30 Аля за матушкой и в монастырь на «захоронение» Богородицы. Домой приехала около 11-ти. Я был это время пристоен. Аля, как святая, вся светится, вернувшись! А я — Боже мой. <…>

31 августа.

Понедельник. Ослепительное солнце, сильный ветрище. Аля варит обед. Укладывалась после обеда. Коп и Фира пошли на работу (отпуск их кончился).

1 сентября.

Вторник. Аля утром укладывалась. К 2-м пришел «рафик». В 4 часа выехали за бензином. Были в Нарве в электромагазине. Аля купила холодильник. <…> На обратном пути — к матушке. Сидели в столовой. Теплилась алая лампадка. Лежат матушкины священные книги. Окно отца Александра. И матушка, и Аля неутолимо делятся своей радостью от пребывания в храме