В дополнение к посланному мною Вам, Всемилостивейший Государь, циркуляру черниговского губернатора, считаю нужным сообщить, что [Ф. Ф.] Трепов и [А. Р.] Дрентельн, одобряя его во всех отношениях, находят, что он напрасно будто бы придал оттенок шутливый тем строкам, где он повторяет: городской голова, купец такой-то и титулярный советник такой-то.

Смею не разделять этого мнения, ибо это повторение двух имен не есть шутка, а намеренное повторение с целью сопоставления с бригадным генералом этих двух жалких личностей.

Но все же долг добросовестности велит Вам сообщить это мнение двух почтенных стариков, на тот случай, что быть может Вы разделите скорее их мнение, чем мое, безусловно восторженное в смысле одобрения.

Во всяком случае, Вы вероятно одобрите мое намерение отныне всегда сообщать Вам, в случае, если я буду сметь представлять Вам мое мнение, также и противоположные или не вполне согласные мнения.

Этим путем установится полнейшая добросовестность в сообщении Вам фактов и мыслей по поводу их.

Два курьеза

В «Гражданине» появилась очень серьезная и дельная статья одного знатока по лесной части, в которой неопровержимыми фактами доказывается неустройство лесного казенного управления и злоупотребления в этом ведомстве[820]. Статья эта доказывает, между прочим, что хорошо бы сделало Минист[ерст]во госуд[арственных] имуществ, если прежде чем заботиться о введении порядка в частных лесах, оно озаботилось привести в порядок свое лесное хозяйство, и тогда уже принялось за осуществление своего проекта введения правильного хозяйства в лесах частных владельцев.

В опровержение статьи «Гражданина» [М. Н.] Островский велит напечатать в «Правительственном вестнике» длинную статью, в которой Лесной департамент силится доказать, что аргументы «Гражданина» не верны.

Что же оказывается? Оказывается, что все, что статья М[инистерст]ва госуд[арственных] имущ[еств] опровергает в статье «Гражданина», все то взято целиком из официальных данных, заимствованных из всеподданнейшего отчета государственного контролера.

Халатность Лесного ведомства до того дошла, что они даже не дали себе труда, составляя опровержение, справиться у себя с официальными цифрами!

Второй курьез:

В «Новом времени» пишут из Одессы, что генер[ал]-губ[ернатор Х. Х.] Рооп предложил Одесской городской управе на счет города заказать ему в ложу в театре письменный стол для экстренных занятий, в 600 рублей, и самодвижущийся веер в 200 рублей, на что городская управа ему ответила отказом, прибавляя, что он, Рооп, может такие расходы делать из своих собственных сумм[821].

Грешный человек, будь я на месте [Д. А.] Толстого, я бы немедленно узнал, правда ли это, и если правда, просил бы Государя такого генерал-губернатора немедленно уволить, и притом с мотивировкою, за что увольняется. Это произвело бы сильное нравственное действие во всей России в пользу престижа и обаяния царской власти.

Наоборот – оставить такой факт без последствий – наносить ущерб авторитету и нравственному значению власти.

Из Дневника

Беседа с [А. К.] Анастасьевым и мысли

Две длинные беседы с Анастасьевым, черниговским губернатором, ободрили меня и подняли дух.

На вопрос мой: в эти два года, что мы не видались – как сказывается в провинции дело, лучше или хуже, Анастасьев сказал приблизительно следующее.

В отношении политического состояния – несомненно лучше; в экономическом отношении плохо, и если не хуже стало, то во всяком случае дело стоит плохо. В политическом отношении улучшение стало несомненно потому, что вся антиправительственная партия, которая в Черниговской губернии очень была сильна своею сплоченностью, теперь разбилась на кучки и кружки, и значительно вследствие этого ослабела, тогда как консервативная партия, наоборот, приобрела более смелости и кое-где действует дружнее.

Но сказать, что партия красных совсем обессилена, нельзя. У них два союзника: первый – их неразборчивость средств. Нет пакости, нет штуки, на которые бы они не пошли, а так как в лагере противоположном консерваторы почти все порядочные люди, и не только на штуки не пойдут, но не подозревают, на что способны их противники, то шансы в борьбе все еще неравны, и красные подчас берут наглостью.

Недавно, например, в один из уездов прибыл сосланный в Сибирь за политические подвиги молодец, высидевший там свой срок, а потом помилованный относительно прав; прибыл он, и тотчас же целая земская партия решила его избрать в мировые судьи. Предводитель приезжает к Анастасьеву и с ужасом показывает ему, что этот молодец внесен в список избираемых мировых судей, и при этом сообщает, что красные так устроили, чтобы провести этого кандидата посредством крестьянских гласных и путем подпоек и подкупа. Что делать? Губернатор не имеет права вмешиваться в выборы, предводитель тоже! Тогда Анастасьев придумывает такую двойную комбинацию. Во-первых, зная, с кем он имеет дело, он велит исследовать: верны ли те сведения и данные, которые представлены в земское собрание о личности этого кандидата. Что же оказывается? В списке сказано, что он окончил курс в Технологич[еском] институте. Оказывается, что он из первого же курса исключен. Сказано, что он единственный сын, оказывается, что у него два брата. Дом, сказано, оценен в столько-то рублей, оказывается вдвое меньше.