научный труд также был выдвинут на главную премию[1470]. Но когда вопрос о присуждении книге премии обсуждался в Москве, «Литературная газета» опубликовала развернутую рецензию, написанную заместителем главного редактора газеты, профессором Е. И. Ковальчик. Критикесса в начале статьи отметила несколько положительных моментов, однако претензии явно перевешивали: это и «слабый анализ новаторских черт советской литературы», и «слабая ее критическая заостренность», и «непростительно полное отсутствие критического начала в главе о послевоенной литературе»[1471]. Хотя книга Сталинской премии и не получила, но 24 (!) издания все-таки выдержала.

Осенью 1953 г. в судьбе А. Г. Дементьева произошел серьезный поворот. 5 сентября решением секретариата ССП СССР (констатационным, естественно, уже после соответствующего решения в Секретариате ЦК КПСС) Александр Григорьевич был назначен первым заместителем редактора журнала «Новый мир» с освобождением от работы в редколлегии «Звезды»[1472]. А с 11‐го номера «Нового мира» (подписан в печать 13 октября 1953 г.) А. Г. Дементьев числился в списке редколлегии заместителем главного редактора, являясь еще и заведующим отделом критики. С тех пор он становится «комиссаром» при А. Т. Твардовском. В связи с такой переменой А. Г. Дементьев вынужденно оставил руководство кафедрой советской литературы, передав бразды Е. И. Наумову, и переехал в Москву. 17 октября 1953 г. ректор ЛГУ А. Д. Александров подписывает приказ:

«Дементьева А. Г. – доцента, зав. кафедрой советской литературы в связи с переводом на другую работу с 1 октября 1953 г. освободить от заведывания кафедрой и перевести на половинный оклад по совместительству»[1473].

А. Г. Дементьев проработал в «Новом мире» при «первом заходе» А. Т. Твардовского (1953–1954), затем при К. М. Симонове (1954–1958) и при «втором заходе» А. Т. Твардовского (1958–1966); он был заместителем главного редактора в 1953–1955 и в 1959–1966 гг. Реакция на отбытие А. Г. Дементьева из Ленинграда не была однозначной. Как только планы будущего перевода стали известны в Ленинграде, М. К. Азадовский откликнулся на это в письме Ю. Г. Оксману от 12 июня:

«…По слухам, в Москву, в “Новый мир” перебирается один из крепчайших моих “лендрузей” – А. Г. Дементьев, к[ото]рый, конечно, со временем войдет и в худ[ожественный] совет Гослитиздата и пр. Как видите, “по эдакой причине” я не совсем весел»[1474].

Технический редактор «Нового мира» Н. П. Бианки вспоминала:

«В Союзе писателей комплектованием редколлегии “Нового мира” в то время занимался К. Симонов. С ним у Твардовского, по моим наблюдениям, отношения были прохладные ‹…›. Естественно, мы со страхом ждали, кого с его подачи прочат к нам в первые замы. И вдруг узнаем, что грядет А. Дементьев. А по слухам, Дементьев в Ленинграде имел репутацию не самую лучшую. Спрашивается, что же делать? Бросать Твардовского? Решили обождать. Вдруг обойдется! А когда пришел Александр Григорьевич, он, как говорится, нас всех обаял. Но самое интересное и важное другое – в Твардовского он просто влюбился и стал самым близким ему человеком. В редакции ни один вопрос практически не решался без участия Дементьева»[1475].

Из дома Адамини на Марсовом поле в Ленинграде новый заместитель главного редактора перебрался в не менее достойное жилище в столице. Союз писателей устроил его в новый высотный дом на Котельнической набережной.

В редакции «Нового мира» Александр Григорьевич попал в непривычное для себя положение – его место работы оказалось отнюдь не самым безукоризненным с идеологической стороны (но, конечно, всё лучше, чем на берегах Невы во время «ленинградского дела»). А. Г. Дементьев пришел как раз перед очередной и очень серьезной проработкой журнала, которая закончилась 23 июля 1954 г. расширенным заседанием Секретариата ЦК КПСС под председательством Н. С. Хрущева.

Для руководства страны вопрос «Нового мира» к тому времени трансформировался – от обсуждения «порочной линии» журнала он грозил разрастись до масштабов осуждения двух литературных журналов в 1946 г. Предпосылки к этому, без сомнения, имелись. Причем заседание Секретариата ЦК КПСС не только проходило в том же формате, как и заседание Оргбюро ЦК 9 августа 1946 г., но и в том самом зале на пятом этаже здания ЦК на Старой площади: тот же большой стол для секретарей ЦК и маленькие отдельные столы для остальных[1476]. Даже часть участников заседания в 1946 г. находились в этом же зале.

Но принятое постановление было сдержанным, поскольку Н. С. Хрущев решил ограничиться рядовым кадровым решением. «Хватит нам постановлений ЦК о литературе! У писателей есть своя парторганизация, вот они сами пусть и разбираются»[1477]. Несмотря на это, ЦК КПСС постановил:

«1. Осудить неправильную линию журнала “Новый мир” в вопросах литературы, а также идейно-порочную и политически вредную поэму А. Твардовского “Теркин на том свете”.

2. Освободить т. Твардовского А. Т. от обязанностей главного редактора журнала “Новый мир” и утвердить главным редактором этого журнала т. Симонова К. М.»[1478].

10 августа «зам. редактора журнала “Новый мир” т. Дементьев признал допущенные журналом и им лично ошибки и заявил, что он относится к решению ЦК не по принципу “руки по швам” (как Твардовский), а искренне, честно. Благодарит ЦК КПСС за то, что руководителям журнала терпеливо разъясняли ошибки, несмотря на то что они упорно и беспринципно упирались и сопротивлялись…»[1479]

Хотя А. Г. Дементьев остался в составе редколлегии журнала, пришедший К. М. Симонов не собирался долго терпеть ставленника А. Т. Твардовского. В мае 1955 г. А. Г. Дементьев был переведен в ИМЛИ на ответственную должность заведующего сектором советской литературы, а также вошел в состав редколлегии журнала «Советская литература» на иностранных языках.

Начиная с 1956 г. А. Г. Дементьев был увлечен организацией уже другого, задуманного им издания. Осенью он был официально поставлен во главе редакции совместного журнала Союза писателей и ИМЛИ «Вопросы теории и истории литературы»[1480], первый номер которого (за апрель 1957 г.) вышел под привычным заглавием «Вопросы литературы»[1481]. Любопытно, что в конце 1956 г., когда московские писатели, литературоведы и критики обсуждали будущее журнала на специальном собрании, где с докладом выступил А. Г. Дементьев, речь зашла и о тех именах, которые в 1940‐х гг. занимали в критических выступлениях главного редактора значительное место; особенно об А. Н. Веселовском.

Злободневность этого разговора объяснялась еще и тем, что незадолго перед этим в «Литературной газете» была опубликована статья Н. К. Гудзия «Забытые имена», посвященная отношению к наследию академиков Ф. И. Буслаева и А. Н. Веселовского. Вскоре после смерти 13 мая 1956 г. А. А. Фадеева – главного виновника опалы А. Н. Веселовского – Н. К. Гудзий осмелился высказать мысли, которые казались тогда для науки о литературе поистине революционными. Разговор об А. Н. Веселовском,