– Нынче кусты должны дать тонну, – сказала она.

– Я бы предпочел две, – усмехнулся Сид.

Вайнайна задумалась.

– Скорее, полторы, – решила она и предупредила его: за хорошим урожаем обычно следуют многочисленные требования работниц.

Те уже считали, на сколько коз смогут заработать. Кто-то рассчитывал обзавестись новыми заборами для своих шамба, причем не менее чем двадцать на двадцать. Сама Вайнайна тоже хотела все это, а еще железную сковороду с длинной ручкой, как у поварихи здешней мсабу.

– Если я получу две тонны кофейных бобов, будут им изгороди и козы, а тебе – сковорода.

Вайнайна кивнула. Сид тоже кивнул. Он знал: это лишь первый залп в ежегодной битве Вайнайны за возможность получить максимум благ для себя и соплеменниц. Это не было алчностью. Вайнайне требовалось чем-то заинтересовать работниц, убедить их тщательно обирать кусты, не оставляя ни одной ягодки. Сид и Вайнайна оба привыкли к этой битве. Сид постоянно требовал расширение земель под кофе. Вайнайна объявляла его требования невыполнимыми и тут же выдвигала свои. Очередная сковородка. Отрез ткани. Две курицы. Керосиновый фонарь. Сид подумал, что Джеванджи и остальные торговцы из Найроби могли бы многому у нее научиться.

Их дискуссия началась, когда солнце только заходило. Когда обсудили все, Вайнайна взяла старый жестяной противень и принялась стучать по нему палкой, возвещая работницам на ближних и дальних полях конец рабочего дня.

Сид пожелал ей доброго вечера и пошел к себе. Сегодня он, наравне с Вайнайной и другими работницами, весь день провел в полях, вскапывая землю и сажая новые кусты, а также зорко следя, чтобы никакие сорняки не отбирали у драгоценных кустов воду и удобрения. Это пристальное внимание продлится до самого сбора урожая. Сид и женщины делали все, что в их силах, чтобы вырастить хороший урожай.

Сегодня Сида ждал обед в одиночестве. Мэгги пригласили к Томпсонам на ужин. На Сида приглашение не распространялось. Люси и ее мать по-прежнему не разговаривали с ним. Днем он попросил Элис принести еду ему в хижину. В отсутствие Мэгги он не любил есть за ее столом. Подойдя к своей хижине, он увидел освещенные окна. На дворе сгущались сумерки. Должно быть, Элис оставила фонарь. Мелочь, но такая приятная. Как будто дома его ждали. Он мысленно поблагодарил повариху за отзывчивость.

Подойдя ближе, Сид, к немалому удивлению, увидел бурую лошадь, привязанную к дальней стороне хижины и похожую на Элли, кобылу Мэгги. Неужели Мэгги вернулась так рано? А если вернулась, почему привязала Элли здесь, не отведя в конюшню?

Вскоре он понял, что это чужая лошадь. Элли была целиком бурой масти; у этой же морда и ноги черные. Сид порылся в памяти и вспомнил, что у Макгрегоров есть бурая кобыла с черными ногами. Он часто видел, как по воскресеньям хозяйка разъезжает на этой кобыле по равнинам. Как-то он не утерпел и спросил о цели таких поездок.

– Сегодня воскресенье. А по воскресеньям, мистер Бакстер, я хожу в церковь.

– В церковь? Где вы ее видите, мэм?

Миссис Макгрегор широким жестом обвела равнины, небо и холмы.

– Прямо перед вами. Вы когда-нибудь видели церковь красивее?

Да, это лошадь миссис Макгрегор. Сид прибавил шагу, думая, не случилось ли на их ферме какой беды. После долгого дня он устал и соображал хуже. Пошевели он мозгами, вспомнил бы, что Индия Литтон сейчас находилась на ферме Макгрегоров, дожидаясь, пока дочь окрепнет.

Но он не вспомнил, пока не вошел в хижину и не увидел женщину, сидящую за столом. У миссис Макгрегор были каштановые волосы. Его гостья была блондинкой. Несколько локонов выбились из ее аккуратного пучка. Женщина, приехавшая к нему, была красивой. Невероятно красивой. Пять с лишним лет не изменили ее. Она оставалась все такой же худощавой, по-прежнему держала спину прямо. Ее обаяние тоже никуда не исчезло. Сид почувствовал, как у него сдавило сердце. Столько времени прошло, а боль ее предательства оставалась такой же жгучей, словно это случилось только вчера.

Женщина сидела с закрытыми глазами и, судя по всему, дремала. Шаги Сида разбудили ее. Она открыла глаза, но прежде, чем успела повернуть голову, Сид выскочил на крыльцо и сбежал вниз. Увы, он опоздал. Она выбежала следом.

– Мистер Бакстер, это вы? – крикнула она, остановившись в дверях. – Пожалуйста, не уходите. Я давно вас дожидаюсь.

Сид остановился, стиснув кулаки, но не повернулся.

– Простите, если я вторглась в ваше жилище. Впрочем, так оно и есть. Вначале я постучалась в дом миссис Карр, потом пошла сюда. У меня нет намерений вас обидеть. Мне хочется просто поговорить с вами. Вскоре мы с дочерью уезжаем, и она захотела кое-что вам передать. Поскольку вы стоите спиной, я расскажу что. Шарлотта прислала вам свою фотографию. Хотела привезти сама, но не смогла. Она простудилась. Простуда легкая, но после ее странствий я решила не рисковать и не взяла с собой. Сейчас она лежит в постели на ферме Макгрегоров.

Сид не отвечал. Индия вышла на крыльцо.

– Пожалуйста, простите мне самовольное проникновение в ваше жилище. Просто мне больше негде было дожидаться вас. Давайте начнем наш разговор заново. Я первая. Здравствуйте, мистер Бакстер. Как поживаете?

Сид медленно, очень медленно повернулся к ней, поднял на нее глаза и тихо сказал:

– В данный момент неважно. А вы, миссис Бакстер? 

Индия лишилась чувств. Нет, в обморок она не упала, но дышать не могла. Исчезли осязание и слух. Осталось только зрение. Сид, ее Сид, которого она все эти годы считала мертвым. Сейчас он стоял перед ней. По его щекам текли молчаливые слезы.

Потом чувства вернулись и так встряхнули ее, что у нее подкосились ноги. Индия зашаталась и чуть не покатилась по ступенькам, успев схватиться за перила.

Сид стоял, стиснув кулаки, и не делал попыток ей помочь.

– Черт тебя побери! – закричала Индия. – Ты мерзавец! Слышишь? Ты мерзавец!

Он смотрел на нее и по-прежнему молчал. Потом вытер слезы с лица.

– Фредди сказал, что ты мертв. Все газеты трубили об этом!

– Я имитировал свою смерть. Другого выбора не оставалось. Твой муж собирался отправить меня на виселицу.

– Как ты мог, Сид? Заставить меня поверить, что ты мертв? Меня! Как ты мог?

Он улыбнулся жестко, горестно:

– А как ты заставила меня поверить, что любишь меня?

– Я действительно тебя любила!

– И потому вышла за Литтона? Из любви ко мне?

– У меня были на то причины, о которых ты и понятия не имеешь.

– Уверен, что имею. Комфорт. Деньги. Безопасность…

Индия, сидевшая на ступеньке, мигом вскочила, подошла к Сиду и со всей силой влепила ему пощечину.