Она почти рассказала. Почти призналась Сиду, что вышла замуж за человека, которого ненавидела, и выдерживала его правила, требования и жестокости ради единственной цели – защитить ее ребенка. Их с Сидом ребенка. Эти слова были готовы сорваться у нее с языка, но не сорвались. Ее испугал сильный гнев Сида, а также ее собственный. Вместо этого Индия прошла к лошади и запрыгнула в седло, намереваясь поскорее уехать.

– Тебе сейчас нельзя ехать, – сказал Сид. – Скоро будет совсем темно. Это небезопасно. Дождись утра.

– Что мне здесь делать? – резко спросила Индия. – Провести ночь с тобой? Уж лучше я рискну вернуться.

Она уже собиралась развернуть лошадь, когда Сид произнес:

– А ты знаешь, что своим приездом разрушила мне жизнь? Ты снова ее разрушила. Я обрел здесь покой, хотя и относительный. Маленькое, но счастье.

Индия замотала головой. Она не верила своим ушам. Не верила ни одному из произнесенных им слов. Соскочив на землю, она снова подошла к нему.

– Как ты сказал, Сид? Я сделала… что? Разрушила твою жизнь? Я разрушила твою жизнь? – закричала она. – А как насчет моей жизни? Я ждала тебя! Терзалась мыслями: где ты, что с тобой? О твоей смерти я узнала на улицах Уайтчепела. Продавцы газет выкрикивали, что в Темзе найдено твое тело. Каково мне было слышать их крики?

– Все произошло не так, как задумывалось. Тело не должно было всплыть так быстро, а оно всплыло. Слишком быстро.

Ее слова несколько смягчили выражение гнева и боли на лице Сида. Он даже растерялся, но в его голосе ничего не изменилось.

– Ты горевала по мне, но это не помешало тебе выйти за Фредди. И сколько же ты скорбела по мне, Индия? День? Два?

– Я тебе уже сказала. У меня имелись причины для замужества с Фредди.

– Да, ты сказала. И я тебе их назвал.

Эти слова ранили Индию до глубины души. Она попятилась от него.

– Слава богу, что ты это сделал, подонок! Слава богу, что избавил меня от жизни с тобой. Я и не подозревала, насколько ты жесток и бессердечен.

Она вновь забралась в седло.

– Больше сюда не приезжай. Держись от меня подальше… пожалуйста.

– Можешь не беспокоиться, Сид. Второй раз я такой глупости не сделаю.

Индия посмотрела на свои руки, сжимавшие поводья, потом на него. По ее щекам текли слезы.

– Неужели ты и впрямь так сильно меня ненавидишь? – дрогнувшим голосом прошептала она.

– Совсем нет, – покачал головой Сид. – Во мне нет ни капли ненависти к тебе. В этом-то вся и закавыка, понимаешь? Я люблю тебя, Индия. По-прежнему. 

Шейми резко остановился, наклонился, упер руки в колени и попытался выровнять дыхание. Он лихорадочно озирался по сторонам, надеясь отыскать хоть какой-то ориентир: знакомый валун, скрюченное дерево, что угодно. Легкие требовали воздуха, но он знал, что не может позволить себе отдых.

Уилла сейчас находилась на тысячу футов выше. Шейми оставил ее в палатке, уложив на спину. Она то приходила в сознание, то снова погружалась в беспамятство. Ее правая нога была сильно повреждена. Падающий валун сбил ее с ног, и она понеслась вниз по кулуару. Она пролетела не менее сотни футов, больно ударилась правым боком, затем прокувыркалась еще двадцать, пока не сумела ухватиться за выступ скалы и остановить дальнейшее падение.

Все это длилось считаные секунды, но Шейми они показались бесконечными. Он помнил, как снова и снова выкрикивал ее имя, пока она не откликнулась. Слава богу, она жива! Шейми поспешил к ней, поскользнулся и едва не упал сам.

– Помедленнее, ретивый идиот! – крикнул он себе, зная: если упадет и он, Уилле никто не поможет.

И не только ей. Им обоим. Их ждет смерть на склоне горы.

– Черт побери, Уилла! – только и произнес Шейми, добравшись туда, где она лежала.

Он не посмел спрашивать, все ли с ней в порядке. Какой тут, к чертям, порядок! Ее лицо было в крови, руки и голова изранены. Но прочие раны меркли по сравнению с ее правой ногой. Правая нога Уиллы была неестественно изогнута по отношению к телу.

– Дерьмово вляпалась, да? – хрипло спросила она.

– Дело плохо, – только и ответил Шейми.

– Насколько плохо?

У него не хватало духу сказать ей правду.

– Шейми, насколько плохо?

– Кости выпирают.

Уилла ударилась головой о снег, повторяя это снова и снова.

– Прекрати! Слышишь? Прекрати! Ты не имеешь права раскисать.

– Я больше не смогу подниматься в горы.

– Сейчас нам не об этом надо думать. Сейчас главное – спустить тебя с горы.

Идти Уилла не могла. Нести ее на себе Шейми боялся. Они еще не спустились к основанию кулуара. А дальше нужно будет перебираться через обледенелый гребень и одолевать путь по заснеженному северо-западному коридору. Вдруг он поскользнется?

На груди Уиллы по-прежнему оставался моток веревки. Шейми понял, как ему поступить. Он быстро вырыл в снегу ямку и сел. Это будет его опорным пунктом. Один конец веревки он обвязал вокруг талии Уиллы, вторым обвязался сам. Его пальцы снова посинели. Веревка намокла и обледенела, а потому он не сразу сумел завязать беседочные узлы.

– Что ты делаешь? – слабым голосом спросила Уилла.

– Собираюсь спустить тебя к основанию кулуара.

– А потом?

– Пока не знаю. Об этом я буду думать, когда мы выберемся из кулуара. Ты можешь перевернуться на спину?

Уилла попыталась. Сломанные кости скрипели и терлись друг о друга. Уилла закричала. Шейми едва не потерял самообладание, но сумел взять себя в руки. Он не имел права поддаваться панике. Нужно любым способом заставить Уиллу двигаться на спине, иначе они никогда не спустятся.

– Давай, Уиллс. Продолжай. Если нужно, кричи, но не прекращай усилий. Ты же умница.

Уилла кричала, и еще как, но все же повернулась на спину. Шейми помог ей подтянуть колени к груди и сцепить руки за бедрами. Он уселся в вырытую ямку, уперся ногами и начал отпускать веревку. Тяжесть тела потащила Уиллу вниз по кулуару. Каждый бугор и рытвина заставляли ее вскрикивать. Веревка кончилась раньше, чем они достигли основания кулуара. Шейми крикнул Уилле, чтобы она уперлась кошкой здоровой ноги в лед и застопорила дальнейшее скольжение. Потом он спустился к ней, и они повторили весь трюк. Когда они оказались у основания кулуара, лицо Уиллы было серым от боли.

Дальше стало только хуже. Поначалу Шейми решил не отвязывать Уиллу, чтобы самому перебраться через гребень и следом вытащить ее. Она весила около девяти стоунов, однако на высоте, где они находились, такая тяжесть становилась неподъемной. И тогда Шейми решил нести Уиллу на спине. Он велел ей обхватить руками его шею, затем обвязал веревку вокруг своих плеч и под ее ягодицами, сделав грубое подобие носилок. Каждый его шаг грозил обрывом веревочной конструкции. На них действовала сила земного тяготения. Несколько раз он ощущал зубы Уиллы у себя на спине. Она кусала его куртку, чтобы не закричать. В одном месте ее руки стали разжиматься, и он понял: она потеряла сознание. Шейми уперся в снег, схватил ее за руки и кричал, пока Уилла не пришла в себя.