Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Iagami ni", - произнес он.
Затем мы побежали, подталкивая друг друга, к двери. Гарендот прошедший через нее, должно быть, нашел управление, чтобы задержать закрытие. Я видел, как Кассандра прошла сквозь скрежещущий портал, и воспоминания о Ведатхараде молнией пронеслись у меня в голове. Двери приоткрылись совсем чуть-чуть, их ширины едва хватало, чтобы пропустить одного человека.
Я был не последним, но почти последним.
Огромные створки захлопнулись не прошло и пяти секунд после того, как я протиснулся внутрь, присоединившись к Кассандре, Монарху и немногим другим выжившим на подъемной платформе.
Многие, многие другие остались в коридоре позади.
Сквозь тяжелые металлические двери мы слышали крики и выстрелы из оружия. В туннеле осталось около сорока человек из тех трехсот, что последовали за Монархом в глубины дворца.
Огромный накренившийся подъемник уже двигался под нами. Шахта была врезана в кору планеты под небольшим углом, поэтому он шел не прямо вниз, а по диагонали, по рельсам в наклонной стене. Только полый стальной поручень, окрашенный в желто-черный цвет, отделял пассажиров платформы от долгого падения на пол шахты.
Увидев цель своей ярости, я протолкался через платформу туда, где над пультом управления, спиной ко мне, стоял Кален Гарендот. Двое из его оставшихся человеческих драгун попытались преградить мне путь, но при виде моего лица расступились, а Монарх повернулся, чтобы я грубо схватил его за горло и перегнул через перила. "О чем ты только думал?" взревел я. "Привести сюда Сопряженных? Из всех своих солдат?"
Моя рука сжала горло Монарха, обнаружив, что оно твердое, как камень, как сталь.
Ответ Гарендота прозвучал из динамиков в его костюме. "Я не мог предвидеть, что она обойдет их защиту и попытается получить доступ на корневом уровне".
"А почему бы и нет?" потребовал я ответа, поднимая другую руку, ту, в которой был незажженный меч. "Она - это ты!"
Что-то холодное и твердое прижалось к моему боку, и, взглянув вниз, я обнаружил, что Гарендот прижал острие своего собственного незажженного клинка к моему боку.
"Ни слова больше", - мрачно произнес он.
"Или что, Сагара?" Я плюнул ему в лицо. "Ты убьешь меня? Я нужен тебе. Ты боишься. Боишься, что твое второе "я" создало целую армию моих клонов, каждый из которых способен на то, что могу делать я".
Горло Гарендота не двигалось под моей хваткой. Казалось, он не дышал. "Тот, кто умер в комнате наверху, не вернулся".
"Но ты не можешь быть уверен, - возразил я, - и ты не считал. Мои люди превосходят твоих в соотношении три к одному. Убей меня, и ты умрешь. Прямо здесь".
По какой-то неслышной команде шлем сокола открылся, и столь резким и внезапным было движение его металлических петель, что я отдернул руку, позволяя Сагаре выпрямиться. Его глаза под шлемом сверкали синим светом в их черной глубине. Эти глаза скользнули по платформе, остановились на двери, которая теперь находилась в сотне футов выше по склону над нами. Несколько латарранских солдат вокруг нас переминались с ноги на ногу, разглядывая друг друга и моих людей, которые застыли в ожидании. Со мной были Ирчтани и сьельсины, а кроме того, Кассандра - маэскол.
"Этого будет недостаточно", - произнес Вечный, его глаза все еще сияли своим собственным светом.
"Тогда сделай это", - сказал я, отступая назад.
Монарх никак не отрегировал на мои слова, и некоторое время единственным звуком был медленный скрежет грузового подъемника.
"Хватит!" Женский голос прорезал воздух между мной и Сагарой. "Мы не можем позволить себе сражаться друг с другом прямо сейчас. Мы отрезаны".
Я медленно повернулся от Монарха лицом к женщине, которая заговорила.
Это была Кассандра, конечно же.
Моя дочь сняла шлем и откинула косу своих заплетенных волос, чтобы посмотреть на меня суровым взглядом. Когда я ничего не ответил и не стал ей возражать, она обратилась к Калену Гарендоту: "Есть ли другой путь наверх?"
"Да", - ответил я, вспоминая садовую дорожку, по которой мы с Валкой так давно спустились в Сад.
"Мы не можем вернуться", - возразил Кален Гарендот. "Только не тогда, когда здесь останется Кхарн Сагара".
"Кхарн Сагара..." - заговорил один из латарранских солдат. "Мой Монарх, Полусмертный… сказал, что вы - Кхарн Сагара. Что он имел в виду?"
Гарендот уставился на мужчину. Звуки выстрелов из комнаты наверху прекратились.
Отбросив всякую осторожность, я набросился на простого человека, решив наконец сказать правду. "Ваш Монарх - клон, - заявил я, обращаясь к переполненному лифту, - копия того самого Кхарна Сагары, которого мы пришли убить".
Бедный солдат ничего не ответил, переводя взгляд с Гарендота на своих товарищей. Если я и ожидал, что в этот момент Монарх начнет действовать, выполнит угрозу, которую он озвучил в своем имитариуме, то меня постигло разочарование. Он просто стоял там, молчаливый и неподвижный, с мечом в золотой руке.
"Вас надули, всех вас", - сказал я драгунам. "Ваш Новый Порядок. Ваша монархия. Сама Латарра. Все это было маскарадом, фарсом, призванным вернуть вашего хозяина на его место. Он не заботится о вас. Ни о ком из вас! Он заберет свой дом и оставит вас на растерзание Империи и сьельсинам!" Говоря это, я повернулся, чтобы адресовать свои слова самому Сагаре: Калену Гарендоту. "Не так ли?"
Бледный огонь все еще мерцал в глубине нечеловеческих глаз Монарха, отбрасывая слабый отблеск на его высокие скулы. Он жаждал убить меня, настолько холодной и ядовитой была его ненависть. Но он не осмеливался. Не тогда, не там, в лифте. Не сейчас, когда положение вокруг него ухудшалось так быстро. Каким бы могущественным он ни был, мы были его лучшим шансом выжить, вернуть себе трон и положение в обществе.
И он это знал.
"Мой Монарх?" - спросил один из выживших драгун, но не тот, кто спросил первым. Он сделал неуверенный шаг к своему сеньору, склонив голову. "Вы… вы действительно Кхарн Сагара?"
Кален Гарендот не сводил с меня глаз. "Я тот, кем вы меня считаете", - наконец сказал он, вызвав шепот остальных - своих драгун и людей Империи.
"Они перестанут сражаться, Ичакта-до, - сказал сьельсин Эгазимн.
Рамантану зашипел на своего подчиненного, требуя тишины.
Еще один латарранец вышел вперед. Это был молодой человек, судя по его худобе, едва ли старше мальчика, но в тот момент он был храбрее многих великих королей людей, хотя, возможно, и не знал этого. Высоким, чистым
