— А как же Сохиб? — после слов Рудобы Азим думал, что этот путешественник тысячу лет назад нашёл её пещеру.

— Да-а, Дерево Сохиба, — протянул султан. — В тайне от Хранителей знаний я начал искать другие упоминания о Чёрном рубине и узнал о некой карте, вырезанной на макушке того самого дерева.

— Вы действительно залезли на него? — с восхищением спросил Азим.

— Это было в третий год правления в качестве султана. Под предлогом визита в Мирас я отправился к Дереву Сохиба. До этого я ни разу не видел его. Ох, как же я был впечатлён его размером. Пышная зелёная крона отбрасывала широкую тень, под которой я чувствовал себя муравьём. Все, кому не лень, тщетно пытались залезть на дерево, и я подумал, что легенда про карту может быть правдой. Я твёрдо решил залезть, но не представлял, как я это сделаю. Я был в отчаянии. Зелёная хворь унесла с собой мою жену. Всё ещё убитый горем, я, сломя голову, полез на Дерево Сохиба. В глубине души я желал сорваться вниз и разбиться насмерть. Мне было нечего терять…

— А как же Зилола?

Бузург виновато опустил глаза. Помедлив, он подошёл к парадному входу. Стражники открыли высокие двери, и во дворец влился свет. Султан вышел и остановился в нескольких шагах от лестницы, украшенных золотом.

— Я не обращал внимания на свою дочь, — вновь заговорил султан, когда стражники отдалились на почтительное расстояние. — Редко говорил с ней и, в основном, отвечал, а не спрашивал. Дольше пяти минут она стояла рядом со мной только во время собраний и разных мероприятий. Мне так жаль, что я упустил её детство… — султан отвернулся от Азима и томно посмотрел в сторону. — Зилолу воспитывали няни, а я был занят своей жадностью, — продолжил султан, упрекая себя. — Да так, что забыл про карту, на правом ответвлении. Мне так жаль, что я не был её хорошим отцом. Но её здесь нет, чтобы об этом сказать.

Азим подошёл и утешительно положил руку на плечо тестю.

— Мы вернём её, обещаю.

Султан покачал головой и повернулся к юноше.

— Я никогда не доверял Расиму, но из-за своей алчности я не заметил его коварства. Выходит, он вынашивал этот план годами. Он хотел получить мой трон, женившись на Зилоле, а затем предъявить право родства и получить трон Зебистана. Видимо, поэтому он отравил Нодира и медленно расправился с его сыновьями.

— Сколько же лет он вынашивал этот план? — изумился Азим.

— Ты не представляешь, насколько Расим хитёр, — сказал султан. — Моя алчность и тяга к богатству не сравнятся с его коварностью и жаждой власти.

— Я помню его желчный взгляд, когда вы мне поручили найти Чёрный рубин.

— Словами ему не удалось убедить меня, выдать за него дочь. Теперь он хочет получить желаемое кровью, — султан сердито сжал кулаки. — Гнусный шакал!

Вспомнив письмо Одила, Азим задумался и спросил:

— Если Расим смог одолеть ведьм, как вы собираетесь справиться с ним?

— Я созвал отряд изгнателей, — ответил султан. — Они присоединятся к нам в Расулабаде.

— В Расулабаде? — переспросил Азим.

— Члены отряда разъехались по городам всего Рахшонзамина. Получив моё письмо, они соберутся в обусловленном месте и направятся в столицу Зебистана, — пояснил Бузург. Однако этого ответа было недостаточно Азиму, и султан добавил, — Разбив отряд копейщиков, я намерен пойти на Расулабад. Нужно покончить с клеветой Расима и скинуть с трона этого ехидного узурпатора.

— Кто тогда займёт трон? — спросил Азим с опасением, что султан скажет «Я».

— Пусть народ Зебистана сам выберет нового падишаха, — не раздумывая, ответил султан. — Моя цель — вернуть дочь.

Азим согласно кивнул с чувством облегчения. Он убедился, что его тесть не жаждет власти.

Оба молчали, думая об одном. Султан спустился на несколько ступеней вниз и посмотрел на запад. Солнце уже склонялось к горизонту. Близился вечер. В садах-лабиринтах собирали ранний урожай винограда и срывали увядшие бутоны роз. В детстве Зилола любила прогуливаться и играть в этих лабиринтах и помогать слугам. Она часто звала его поиграть с ней, но, став постарше, перестала из-за его постоянных «в другой раз». Зная, что время не вернуть, Бузург с сожалением отвёл взгляд. Он посмотрел на зятя, который задумчиво смотрел вдаль. Они оба понимали, что могут не вернуться и не увидят больше ту, которую любят.

— Я вижу по твоим глазам, как сильно ты скучаешь по ней и… — султан повернулся и тоже посмотрел вдаль, — возможно, больше, чем я.

— Я отдам жизнь ради неё, — заявил Азим, посмотрев на тестя.

Султан озадаченно посмотрел на зятя и поднялся на одну ступень.

— Люди не враждовали между собой больше трёх тысяч лет после Великого конфликта. Казалось, между нами вновь воцарилась идиллия. Однако… ничто не вечно в этом мире, — слабо покачав головой, договорил султан и вновь посмотрел на запад. — Когда сядет солнце, миру настанет конец, — султан вернулся к зятю и положил руку ему на плечо. — Иди домой, Азим, — негромко попросил Бузург. — Проведи этот вечер со своей семьёй. Попрощайся с ними. Завтра мы идём на войну.

— А как же вы, мой господин? — спросил Азим.

— Обо мне не волнуйся, сынок, — улыбнулся в ответ султан. — Ко мне должен прийти ювелир, мой старый друг. Он должен принести мне кое-что. Мы с ним вспомним былые времена, когда детьми босиком бегали по этим лабиринтам, — Бузург с ностальгией посмотрел на живую изгородь, составляющую стены этих лабиринтов.

— Приятного вам вечера, отец, — Азим учтиво склонил голову, приставив руку к сердцу.

Повернувшись налево, юноша пошёл в сторону лабиринта. Султан же с недоумением смотрел ему вслед и спросил:

— Ты куда?

— Я не султанзаде, — ответил Азим, оглянувшись.

— Однако ты муж султанзаде! — с улыбкой заявил султан и поманил юношу к себе. — пойдём, — сказал он, когда зять подошёл к нему. — Слуги уже должны были привести твоего жеребца. Позволь мне проводить тебя.

— Спасибо, мой господин. Я буду очень рад.

Они спустились с лестницы на мраморную площадь и пошли вперёд. Глядя на фонтан, Азим вспоминал свадьбу, а Бузург, глядя на бежевый мрамор с золотыми прожилками, вспоминал своего отца.

— Когда-то эта площадь была вымощена золотыми плитами, но мой отец заменил их на мрамор, сказав, что золото в полдень бьёт в глаза, — поведал султан. — Мой отец очень любил прогуливаться по этой площади именно в полдень. Он хотел заменить и золотые ступени… но был постигнут Зелёной хворью, — с грустью договорил султан. — Сейчас это золото переплавлено в монеты с его профилем. Все они хранятся в казне, под дворцом и никто