как-то нарушить идеальную пустоту внутри нее, не имеющую ни цвета, ни формы, ни чего-либо еще, за что мог бы зацепиться человеческий глаз. Поразительное зрелище, которое способно было вызвать восхищение, замешательство и ужас.

Из леса выбежали первые фармагулы. Оскалившиеся твари бормотали что-то нечленораздельное, их тела покрывали царапины от окаменевших ветвей, сквозь которые они проламывались на бегу. У самого первого из глазницы торчал обломанный сук, но он уверенно вел за собой толпу бледнокожих существ, положившись на обостренные чувства, ведущие фармагулов по следу людей. И только он ступил на поляну, как его голова с хрустом и мерзким чавканьем лопнула, растянувшись вдоль края сферы. Затем ужасающая сила начала сворачивать его шею, выдергивая из тела хребет и кости, которые перемалывались в мелкие осколки и перетирались в пыль, расползающуюся по внешней оболочке сотворенной Амениром пустоты. Бледная кожа марионетки Сара рвалась, наползая на ирреальный шар, и обращалась в ничто. Вскоре все тело первого фармагула было перемолото, выжато и намотано на сферу тончайшей ниточкой, медленно тающей в неестественной пустоте. Второго выбежавшего из леса настигла та же участь. Затем третьего, четвертого, сразу пятерых, десятерых. Небольшая поляна с потухшими кострищами и наполовину разобранной палаткой наполнилась кошмарным треском ломающихся костей, скрипом растянутой кожи, звуками рвущихся мышц и лопающихся внутренностей. А фармагулы продолжали бежать на запах людей, повинуясь своей искусственной природе, заложенной Маноем Саром.

Вскоре все закончилось. Над ладонью Аменира парил куб, на котором ждала своего часа особая комбинация символов, инстинктивно набранная юным реамантом. Только сейчас и только здесь нити мироздания сплелись таким образом, что лишь слегка задев их, можно распутать узелок, которому не место в реальном мире. Специально ли Кар принял подобные меры предосторожности или же это чистая случайность — неизвестно.

Золотистая вспышка вновь отогнала слишком светлую темноту ночи от двух людей посреди небольшой лесной поляны. Мистическая сфера моментально исчезла, не оставив ни единого следа своего пребывания в реальности. Шеклоз почти поверил, что ему все почудилось, но упрямая память твердила обратное. От подобного сдвига реальности очень легко можно сойти с ума, однако глава Тайной канцелярии держался более чем достойно.

— Вы их всех убили? — просипел Шеклоз. — Вот это мощь. Я, конечно, догадывался, но…

— Честно говоря, я не знал, что у меня получится в итоге, — признался Аменир. — Просто сделал что-то экстраординарное, как вы просили.

— Ужасающая сила, — шпион все никак не мог прийти в себя. — И сильно ли вы устали после подобного подвига?

Аменир прекрасно понимал, что Шеклоз что-то задумал, но решил до поры играть по его правилам. На то были свои причины.

— Нет, я практически ничего не делал, — ответил реамант, неумело скрывая волнение в голосе. — Тут очень удобное место — вокруг кипит хаотичная энергия, которая только и ждет, когда из нее создадут нечто относительно цельное. Механизм саморегуляции реальности не отреагировал на мои достаточно грубые манипуляции — он слишком сильно поврежден ветрами купола. Фактически я просто указал нужное направление, а дальше все пошло своим чередом, повинуясь обстоятельствам, совершенно независящим от меня. Фармагулы сами бросились в мою ловушку — их сгубила собственная скорость. Чем быстрее двигался объект, тем сильнее его затягивало в… ну, туда. Это был один из факторов, установленных лично мной, но остальное доделали нити ткани мироздания, которые сплелись определенным образом, создав сферу. В общем, случайность.

— Случайность с вашим участием, — заметил Шеклоз.

— Не буду отрицать, — согласился Аменир. — Реамантия — достаточно гибкая наука, что делает ее очень сильной, полезной…

— И опасной.

— Слишком опасной, чтобы распространяться об этом.

Хмыкнув, Шеклоз нашел глазами луну и отправился на запад. Он знал, что любопытство и осторожность заставит Кара продолжить разговор. Пусть инициатива будет на его стороне.

— Вы ведь догадывались о настоящих возможностях реамантии, — произнес Аменир, догнав шпиона. — Кажется, вы хотели меня о чем-то попросить.

— Нас так грубо прервали в тот раз, — вздохнул Шеклоз. — Да, у меня есть просьба. Но сперва я хотел у вас кое-что уточнить.

— Я слушаю.

Глава Тайной канцелярии остановился и взглянул прямо в глаза юноше, в очередной раз обдав того прохладой забытого склепа. Все-таки Мим был удивительным человеком, обладающим одновременно невероятной харизмой и ярко выраженной одиозностью.

— Я полагаю, что именно мастер Этикоэл Тон сделал вас столь могущественным. И теперь вы можете воспитать столь же сильных реамантов, как вы сами, — произнес Шеклоз. — Я прав?

Опасения Аменира начали оправдываться. Армия хорошо обученных реамантов — разрушительная сила в руках единоличного правителя. Конечно, для управления такой мощью потребуется крайне изощренный и жестокий механизм управления, но Шеклоз придумает и воплотит его в жизнь без особых усилий. Неужели Кар ошибался на его счет? Неужели Мирей Сил прав, считая Мима властолюбивым психопатом, прикрывающимся благородными побуждениями? Надо что-то делать. Бежать нет смысла — догонит. Сопротивляться тоже — Шеклоз отсечет Амениру руку с кубом быстрее, чем тот успеет что-либо предпринять. Убить себя и похоронить с собой знания, которые могут в будущем уничтожить мир? Но ведь эти же знания способны спасти его, сделать лучше…

— Вижу, что прав, — ответил на свой вопрос Шеклоз. — Поэтому-то я и избавился от нежелательных свидетелей настоящего могущества реамантии. Вы попали бы в очень неловкое положение, если бы по стране пошли слухи о вашей силе. Ведь тогда кто-нибудь точно попытался бы использовать ее в своих интересах.

— А вы, значит, не собираетесь этого делать? — осторожно спросил Аменир.

— Ну уж нет, я прекрасно осознаю, что в руках такого человека, как я, эта сила принесет одни лишь несчастья, — улыбнулся глава Тайной канцелярии. — Зато вы сможете ей распорядиться благоразумнее любого другого человека. Я ни в коем случае не собираюсь оказывать на вас какое-либо давление, однако надеюсь, что мы сможем стать хорошими друзьями и помогать друг другу делать этот мир чуточку лучше.

Юный реамант выдохнул с облегчением. Кар до конца верил, что Шеклоз на самом деле именно такой, каким он его видел, но все равно не на шутку перепугался, представив жестокого благодетеля в роли еще более жестокого диктатора.

— А вы не боитесь, что я пойду по стопам Маноя Сара? Он ведь тоже достаточно разумный человек, но его одержимость идеальным человечеством зашла так далеко, что он создал фармагулов. Целеустремленность часто перерастает в слепой фанатизм, — резонно заметил Аменир.

— Вы совершенно разные. О моем доверии можете судить хотя бы по тому, что вы до сих пор живы.

С этим было сложно поспорить. Особо опасные враги Алокрии долго не жили, агенты Тайной канцелярии прекрасно очищали страну от мусора. А уж кого считать