После Сайпана последовала высадка на острова Тиниан и Гуам. Тиниан был взят в ходе умелой атаки силами двух полков морской пехоты, пока основные силы наносили отвлекающий удар в другой части острова. На Гуаме – первом отбитом у японцев клочке американской земли – имела место еще одна массированная японская контратака. Но в этот раз бросившиеся в безумную атаку японцы напоролись на крупное сосредоточение американской артиллерии, которая тут же открыла по врагу огонь прямой наводкой. Аэродромы на Гуаме были захвачены к концу июля, и вскоре инженерные батальоны и строительные части ВМС расширили их для приема бомбардировщиков Б-29. Марианские острова представляли собой базу, которая гораздо больше подходила для бомбардировок Японии, чем Китай. Им не угрожали японские сухопутные войска, а боеприпасы, запчасти и авиатопливо можно было подвозить морем, а не через Гималаи. Императорский генштаб теперь ясно осознал, что война вступила в завершающую фазу.

В январе 1944 г. планирование операции «Оверлорд», наконец, перешло в активную фазу. На тот момент уже была проделана немалая работа, которую выполнила группа офицеров во главе с генерал-лейтенантом сэром Фредериком Морганом. Эта группа вошла в историю под названием Штаб верховного командования союзных войск (COSSAC). Однако из-за того, что планирование велось в условиях, когда должность Верховного главнокомандующего союзников оставалась вакантной, принять ключевые решения было очень тяжело.

И Эйзенхауэр, ставший Верховным главнокомандующим, и Монтгомери, командующий 21-й группой армий, ознакомившись с предварительным планом высадки в Нормандии, пришли к единому мнению: трех дивизий и намеченных участков для высадки десанта абсолютно недостаточно. Зону вторжения необходимо было расширить, включив в нее участок у основания полуострова Котантен. Эйзенхауэр также настаивал на полном подчинении ему всей союзной авиации. Это должно было привести к нарушению планомерных бомбардировок Германии, что не радовало «бомбардировочных баронов» – Харриса и Спаатса.

Генерал-лейтенанту Беделлу Смиту, начальнику штаба Эйзенхауэра, предстояло многое проработать с Монтгомери. Перенос дня «Д» в равной степени был обусловлен как недостатком судов для высадки десанта, так и нежеланием Черчилля вторгаться на материк. Теперь операция «Оверлорд» стала неизбежной, хотя Брук и Черчилль продолжали тревожиться за ее исход. Высших английских военных, которые имели полную картину событий на тот момент, не покидало чувство, что приверженности американцев политике «Германия важнее» едва ли можно было верить, после того как они перебросили значительные силы на Тихий океан. ВМС США и генерал Макартур выиграли свой бой в Вашингтоне. При молчаливом согласии генерала Арнольда Тихоокеанской группировке даже удалось отхватить для налетов на Токио новые бомбардировщики Б-29 «суперкрепость», в то время как Восьмой воздушной армии Айры Икера, бомбившей Германию, не досталось ничего.

Другой проблемой, с которой пришлось разбираться Беделлу Смиту за время кратковременного отпуска Эйзенхауэра, была операция «Драгун» – высадка на юге Франции. Эйзенхауэр полагал, что США сделали «очень существенную инвестицию» в перевооружение французских войск и что «необходимо добиться для них доступа во Францию». Однако нехватка десантных кораблей, отчасти вызванная высадкой у Анцио, на которой настоял Черчилль, означал, что вторжение на юг Франции одновременно с основным вторжением в Нормандии ослабит «Оверлорд». Беделл Смит согласился с англичанами, что операцию «Драгун» следует отменить или хотя бы отложить. Эйзенхауэра крайне рассердило само предположение, что операцией «Драгун» придется пожертвовать. Однако, несмотря на свое упрямство, он был вынужден признать, что операцию, возможно, придется отложить.

Долгожданное вторжение во Францию хоть и было общей целью союзников, неизбежно порождало трения с французами. Ни Рузвельт, ни Черчилль не имели ясного представления о положении дел во Франции, о той широкой поддержке, которую имел де Голль и, что самое важное, о существовании временного правительства, ожидавшего освобождения. Conseil National de la Rйsistance (Национальный совет Сопротивления) признал де Голля своим лидером и даже французские коммунисты поддержали его. Однако Рузвельт по-прежнему испытывал к де Голлю глубокое недоверие, а мартовские события в Алжире потрясли даже более благосклонных к нему англичан. Пьер Пюшо, бывший министр внутренних дел в правительстве Виши, который в 1941 г. по требованию немцев отобрал для казни заложников-коммунистов, предстал перед судом. Пюшо объявился в Алжире и хотел примкнуть к антигерманскому сопротивлению. При нем находился пропуск от генерала Жиро – клочок бумаги, поставивший крест на все еще теплившихся надеждах жиродистов.

Коммунисты и их союзники в Алжире немедленно потребовали правосудия и возмездия. После этого первого процесса над деятелем Виши де Голль утвердил вынесенный Пюшо смертный приговор. Генерал понимал, что другого выхода нет. «Безжалостная гражданская война» во Франции между значительно усилившейся милицией Виши и возрастающими силами Сопротивления грозила массовыми самосудами над коллаборационистами в ходе освобождения страны. Де Голль боялся, что такой хаос дал бы американцам достаточный повод для появления во Франции ужасающего акронима AMGOT (Союзная военная администрация на оккупированных территориях).

Различные группы движения Сопротивления были решительно настроены сделать освобождение Франции сугубо французским делом и, предвидя близкое вторжение союзников, стали действовать все более дерзко. В горах Верхней Савойи, на плато Глиэр над Анси, 450 бойцов Сопротивления, в том числе 56 бывших испанских республиканцев, с отчаянным геройством сражались до последнего против 2 тыс. солдат вишистских Gardes Mobiles, Francs-Gardes и Milice, а также пяти батальонов немецкой пехоты.

В Италии генерал Марк Кларк, командующий американской Пятой армией, был преисполнен решимости взять Рим до начала «Оверлорда». Но, несмотря на полное превосходство союзников в воздухе, которое почти блокировало дневное передвижение немецкого железнодорожного и автомобильного транспорта, стойкость обороны вермахта под командованием Кессельринга превзошла даже ожидания Гитлера.

Кровавый апеннинский тупик деморализующе сказывался на союзных войсках. Частыми были случаи самострелов и боевой усталости. Из английских частей дезертировали или ушли в самовольную отлучку около 30 тыс. человек. Американским дивизиям тоже было несладко.

Боевая усталость была, однако, редким явлением во II польском корпусе под командованием генерала Владислава Андерса численностью 56 тыс. человек. После неудачной мартовской попытки новозеландцев Фрейберга и индийских частей взять Монте-Кассино эта задача была доверена полякам. Они ясно дали понять своим английским коллегам, что не имеют ни малейшего намерения брать немцев в плен. Поляки не только жаждали мести, но и знали, что должны одержать яркую победу ради восстановления свободной Польши. Сталин был открыто враждебно настроен к польскому правительству в эмиграции, особенно после того как стало известно о расстреле НКВД польских офицеров в Катыни. Он планировал установить в Польше коммунистическое правительство, а Красная Армия уже подошла к границам их родины и была готова снова в нее вторгнуться.