Он тогда просто поменял ее на другую девушку, которая тоже была на игре.

Его не было три — четыре дня, но когда он появился, то виделся с Джо Кэти каждый вечер, пока в конце недели не улетел в Вегас. Он пытался увезти ее с собой, но они с матерью через два дня после его премьеры в Вегасе 16 августа улетали в срочную поездку. Она не собиралась разрывать долговременные обязательства. «Он выглядел совсем нездоровым. У него был лишний вес. Однажды он жевал резинку, и у него выпал мост. Он сказал: «Джо Кэти, мальчик просто разваливается, разваливается».

Он едва добрался до Вегаса. На пути туда его самолет был вынужден совершить экстренную посадку в Далласе, потому что ему было трудно дышать. Ред и Чарли были встревожены, что бы он ни делал, ему ничего не помогало, но нескольких часов отдыха в ближайшем отеле, «эффект таблеток», как сухо заметил Ред, «помогли восстановиться».

Премьера была катастрофой. Газеты писали, что он «жирный», что у него уже нет приличного репертуара и вокальных данных, он постоянно крутит задом и показывает какие — то пародии на движения карате. Он похвастался, что заплатил за свой комбинезон 2500 долларов, который на самом деле был безвкусным и подчеркивающим его «раздутую грудь».

Некоторые из его горячих поклонников могли не согласиться с этим, так как он казался достаточно веселым и снова начал собирать просьбы. На этот раз он послал Чарли в зал собирать просьбы в ведерко из — под шампанского. Но даже фанаты были расстроены его внешностью, его частыми упоминаниями о состоянии здоровья и вспышками энергии, которые сменялись унынием. Линда, которая присоединилась к нему во время концертов, была обеспокоена, насколько «он был вне этого, даже если люди не осознавали это полностью. Он еле двигался, я думаю, даже он понимал, что у него проблемы».

На следующий вечер он отказался выйти на сцену и появился только для полуночного выступления. На третий вечер он вообще хотел отменить выступления, но Полковник ему не позволил. Люди уже сидели в зале, и Полковник сказал: «Я не собираюсь выходить к ним и объявлять, что ты не появишься. Если ты не хочешь, то отправь своего папочку сказать это». Он провел два посредственных шоу, все время поглядывая на часы, и даже ни разу не переоделся. На следующее утро исчезли все следы его пребывания. Каждый постер, сувенир, фотография были уничтожены, и только три маленьких объявления висели в вестибюле, сообщая, что оставшиеся концерты Элвиса Пресли «отменяются из — за болезни». Как говорили фанаты, Элвис вышел в вестибюль в шесть утра в сопровождении доктора Ника. Некоторые даже говорили, что его вынесли на носилках. Но на самом деле он вышел сам.

Полковнику понадобилось немного времени, чтобы все уладить. Он уверил Генри Левина, что лично поговорит с Элвисом и его отцом в Мемфисе о концерте в декабре. Левин не очень волновался, он знал, что Полковник в курсе тех катастрофических потерь, которые понес «Хилтон» в августе, но Полковник, несмотря на то, что он оказался в очень затруднительном положении и все время подвергался давлению, что он четко не соблюдает свои обязательства, и не думал об этом. Он решил, что неделя после Рождества будет наиболее подходящей для их целей. И хотя Левин утверждал, что на период каникул они попробуют заказать Анн — Маргарет, Полковник убедил его, что есть небольшой промежуток, в который, вероятно, согласится выступить Элвис. Он также намекнул на то, что он захочет выступить в новогодний вечер за особую цену в 200 000 долларов сверх 300 000 долларов обычных комиссионных, поскольку это была минимальная сумма, которую только они могли получить с мистером Пресли за единственный концерт в столице. В то же время он уверил Элвиса, что благодаря его обширным связям и ловким переговорам с отелем, рекламным агентством, газетами и другими он сократил их потери до 39 000 долларов, из которых он быстро присвоил свою долю в 13 000 долларов.

Но хотя он оставался способным к борьбе, у Полковника продолжались проблемы с сердцем. Сплетники шептали, что его карточный долг возрос до 5 миллионов долларов, а газеты продолжали писать о трениях между ним и его клиентом. Если бы это были простые трения. Полковник нашел бы выход — он воспользовался бы помощью посредников; мистер Дискин, которому он слепо доверял, мог взять на себя и не такие посольские обязанности. Полковник больше не мог быть уверен в гарантиях Элвиса и уже не мог больше отрицать, что существует настоящая проблема. Трудность заключалась в том, что проблема выросла слишком быстро, и у него не хватало опыта справиться с ней. И пока он наблюдал за Элвисом через его дружков Сонни, Ламара, Джо или других, его всегда преследовал страх, который держал их всех: если он переступит черту, Элвис рассердится и все уже никогда не будет по — прежнему. Все видели, как он реагировал на слабые попытки отца вмешаться в его дела. Он рычал на дружков: «Уберите его с моего пути».

Между тем доктор Ник констатировал, что состояние Элвиса намного ухудшилось по сравнению с тем, когда он его видел последний раз. Для страховки доктор Ник и доктор Ганем написали заключение, что «Элвис госпитализирован из — за состояния крайнего нервного истощения, которое ухудшилось за последние недели». На самом деле причины для опасения были («жирная» печень, различные кишечные проблемы, высокий уровень холестерина). Ник снова собрал консилиум, в который вошел специалист — пульмонолог.

Линда все время была с ним. Президент Никсон позвонил, чтобы немного поддержать его. Фрэнк Синатра позвонил тоже и сказал, чтобы он не позволял убить его, имея в виду не только Вегас, но и всю систему. Но в основном о нем заботилась сиделка, которой он доверял, Марион Кок. Они часами разговаривали обо всем на свете. Он подарил ей «Понтиак», а когда она начала отказываться, сказал: «Я счастлив видеть, что ты счастлива». Когда 5 сентября его выписали, он предложил ей поехать с ним домой, и она согласилась.

Сначала он проводил много времени в комнате. В глазах миссис Кок он был очень мыслящим внимательным молодым человеком. А она была простодушна и большая шутница, как удобная пара старых ботинок. Она вытаскивала его из постели. Чтобы позавтракать, готовила ему банановый пудинг, стирала его носки. По указанию доктора Ника она следила за всеми его лекарствами; в ее комнате они вместе смотрели футбол и разные шоу. «Он рассказывал о своей семье, а я —