Магнус также наложил заглушающие заклинания, которые заглушили звуки дорожного движения с шоссе. Эмма знала, что он не был вовлечен в погоду, но это было почти так, как если бы был: прекрасный день, небо голубое и глубокое, волны как голубой атлас с золотыми нитями.

Сумеречные охотники и жители Нижнего мира усеяли пляж, все вверх и вниз по изгибу золотого песка, окруженного камнями. Алек, высокий и красивый в свитере цвета слоновой кости и черных брюках, помогал Катарине и Рагнору накрывать столы с едой. Эмма заметила, что его руки слегка дрожат, когда он расставлял тарелки и палочки для еды. Магнус собрал пельмени со всего мира — китайские цзяоцзы, японские Гезы, польские сырные пироги, маслянистые русские пельмени, корейские манду. Рагнор снабдил детей бутылками смехотворно дорогого вина от своего любимого аргентинского винодела, а также французской газированной водой и яблочным соком. Катарина создала фонтан швейцарского шоколада, который уже привлек внимание Макса и Рафа. — Прочь «пальцы в песке» от шоколада, — говорил им Магнус. — Или я превращу вас обоих в морских губок.

Кристина вместе с братьями Розалес направилась вниз по пляжу, чтобы догнать Марка, который сидел в одиночестве на песчаном холмике, устремив взгляд вдаль. Эмма наклонилась, чтобы зашнуровать сандалию. Когда она выпрямилась, появился Джулиан, его джинсы были закатаны до колен, а босые ноги покрыты песком от игры у кромки воды с Тавви и Хелен. Он выглядел таким беззаботным, каким она его почти никогда не видела: его сине-зеленые глаза сверкали, как морское стекло на запястье, а улыбка была медленной и легкой, когда он подошел и обнял ее за талию. — Ты выглядишь великолепно.

— И ты тоже, — искренне сказала она, и он рассмеялся и поцеловал ее. Она немного удивилась Джулиану, который всегда был таким осторожным, было все равно, кто знает об их отношениях. Она знала, что их семья все понимает, что Джем объяснил им это в Аликанте. Но она всегда волновалась — будут ли другие задаваться вопросом, как долго они были влюблены, насколько это совпадало с их временем пребывания парабатаями?

Но никого это, похоже, не волновало, а Джулиана-меньше всего. Он улыбался всякий раз, когда видел ее, обнимал и целовал, гордо держа за руку. Он даже, казалось, наслаждался добродушным плачем своих братьев и сестер, когда они случайно натыкались на Джулиана и Эмму, целующихся в коридорах.

Это было удивительно — не быть тайной, не прятаться. Эмма еще не привыкла к этому, но все равно поцеловала Джулиана в ответ, не заботясь о том, кто это видит.

На вкус он был как соль и океан. Как дома. Он уткнулся подбородком ей в лоб.

— Я рада, что все пришли, — сказала она.

Это была настоящая толпа. В конце пляжа Майя, Саймон и Бэт играли в волейбол с Анушем. Вампиры еще не появились, так как солнце все еще не ушло, но Лили продолжала писать Алеку, чтобы убедиться, что они предоставят отрицательную группу на льду на потом. Изабель украшала слоеный пирог, который испекла Алина, оборками из глазури, а Марисоль и Беатрис лепили замок из песка. Они обе были одеты в траурное белое и, казалось, разделяли тихую, задумчивую печаль. Эмма надеялась, что они будут хорошо относиться друг к другу: обе потеряли кого-то, кого любили.

Джейс и Клэри бросили вызов воде и плескались друг в друга, когда Рагнор проплыл мимо на массивном поплавке, попивая лимонад. Джослин Фэйрчайлд и Люк Гэрроуэй сидели с Джией, Патриком и Маризой на некотором расстоянии от берега, а Диана и Гвин свернулись калачиком на одеяле у самого берега.

— У нас много союзников, — сказал Джулиан.

Взгляд Эммы скользнул по пляжу в сторону Магнуса и Алека. — Это будет важная ночь, — сказала она. — И она будет разделена с нами. Дело не в том, чтобы иметь союзников. Это значит иметь друзей. У нас много друзей.

Она полагала, что он сделает поддразнивающий ответ, но вместо этого его лицо смягчилось.

— Ты права, — сказал он. — Думаю, да.

* * *

Присматривать за детьми стало привычкой. Даже играя на линии прилива, выкапывая крабов-отшельников и позволяя им суетиться у нее в руках, Дрю искоса поглядывала на Тавви, Макса и Рафа. Она знала, что за всеми ними хорошо присматривают колдуны и встревоженные Сумеречные охотники, но ничего не могла с собой поделать.

— Друзилла?

Джейми шел к ней по пляжу, точно так же, как и тогда, когда пришел на зов Кристины. Он выглядел более здоровым, чем тогда, — менее худым, с более румяными щеками. Те же растрепанные ветром черные волосы, те же сверкающие карие глаза. Он улыбнулся ей, и она подумала, не следовало ли ей надеть что-нибудь более яркое и красивое, как другие девушки. Она так долго носила повсюду черные платья, что почти не думала об этом, но, может быть, он сочтет это странным?

— Так что же тебя ждет после всего этого? — спросил Джейми. — Ты собираешься поступать в Новую Академию?

Альянс Нижнего Мира и Сумеречных Охотников объединился, чтобы построить новую школу для Сумеречных Охотников в уже безопасном и охраняемом месте — ферме Люка Гэрроуэя в северной части штата Нью-Йорк. Судя по отчетам, дело было почти сделано — и, по словам Саймона, в тысячу раз лучше, чем в старой академии, где он когда-то нашел крыс в ящике для носков.

— Пока нет, — ответила Дрю, и она увидела в его глазах быстрое воспоминание и понимание: она была слишком молода, чтобы посещать новую Академию, которая начиналась в пятнадцать лет. — Может быть, через несколько лет. — Она пнула ногой морскую раковину. — Я увижу тебя снова?

На его лице появилось выражение, которого она раньше не видела. Какая-то болезненная серьезность. — Я не думаю, что это очень вероятно. Кристина уезжает, так что у меня больше нет причин приходить сюда. — У Дрю упало сердце. — Я должен вернуться домой, чтобы наладить отношения с отцом и остальными членами моей семьи. Ты же знаешь, как это бывает. Семья-это самое главное.

Она проглотила слова, которые хотела сказать.

— Но, может быть, когда-нибудь мы увидимся в Академии, — добавил он. — У тебя все еще есть нож, который я тебе дал?

— Да, — сказала Дрю, немного обеспокоенная. Он сказал, что это подарок, но ведь не собирается же он просить его обратно?

— Хорошая девочка, — сказал Джейми. Он взъерошил ей волосы и ушел. Ей хотелось побежать за ним и дернуть его за рукав. Попросить его снова стать ее другом. Но не тогда, когда он собирается обращаться с ней как с ребенком, напомнила она себе. Он нравился ей, потому что вел себя так, словно у нее полностью функционировал мозг. Если он больше так не думает…

— Дрю! — Это был Тай, босой и в песке, с крабом-отшельником, которого он хотел ей показать. У него была изящная пятнистая раковина. Она склонила голову над его сложенными ладонями, благодарная за то, что он отвлек ее.

Она позволила его голосу обтекать себя, пока он вертел краба в своих осторожных, нежных руках. Теперь у них с Таем все было по-другому. Она была единственной, кроме Кита и Магнуса, кто знал, что произошло с его попыткой воскресить Ливви.