Обычный краснодарский август, все, как всегда.

Лирическую картину испортил телефонный звонок. Вернее, используемое вместо него в привязке к этому контакту четверостишие.

– Мы писали, мы писали, наши пальчики устали! – напел мой мобильный весьма противным голосом, неумело стилизованным под детский. И пригрозил: – Мы немного отдохнем – и опять писать начнем!

– Не сомневаюсь, – буркнула я и неохотно приняла вызов.

Звонила Виолетта Комаровская – предводительница местного писательского сообщества с затейливо нескромным названием «Высшая проба пера».

Это литобъединение на 80 % состоит из матерых графоманов пенсионного возраста. Остальные – сборная солянка, включающая несколько заплутавших молодых дарований, одного или двух литературных критиков, пару журналистов, пишущих о культуре, вездесущих ушлых коучей по нетворкингу и алчных продажников коммерческих издательств.

Я к этому пестрому сборищу не принадлежу, тем не менее меня постоянно приглашают на его заседания. Виновата в этом Ирка: в вечном поиске партнеров по изданию поэтических сборников она посещает все графоманские тусовки и как-то однажды затащила туда меня. И всё! С тех пор – ни сна, ни отдыха измученной душе. Дважды в месяц, с регулярностью, способной посрамить график выплаты зарплаты в «Газпроме», бумагомаратели «Высшей пробы» пытаются затянуть меня к себе на шабаш.

– Дорогая Елена, и вновь я к вам с приятной вестью! – восторженно и со страстным придыханием возвестил в трубке звонкий женский голос.

– Слушаю вас, Виолетта, здравствуйте, – вздохнула я.

– У нас все по плану, и завтра мы, как договаривались, ждем вас у себя!

Я снова вздохнула. Деваться было некуда: я уже трижды продинамила гостеприимных графоманов, ссылаясь на экстремальную занятость в июле, и клятвенно обещала выкроить время для встречи в августе. Наступил час расплаты.

Не услышав от меня возражений, Комаровская сменила тон и заговорила деловито:

– Семнадцать ноль-ноль, литературное кафе «Гоголь-моголь», вы заявлены как почетный гость с выступлением длительностью до часа. Мы ждем вас персонально или с сопровождением? Плюс один, плюс два?

– Плюс один.

Я не сомневалась, что лучшая подруга не отпустит меня одну в графоманское логово, а кроме нее никто не пожелает убить дивный летний вечер на литературные чтения.

– Отлично! – Виолетта снова бурно возрадовалась. – Какая-то помощь для организации выступления вам нужна? Проектор для показа слайдов, музыкальное сопровождение, сценический свет? Или достаточно будет микрофона?

– Достаточно будет стула и стола.

На стул я собиралась сесть, об стол – биться лбом в неизбежном приступе горького сожаления о том, что приняла это приглашение. Выступление-то не у меня одной будет, каждый участник литобъединения, успевший накропать что-то за минувшие две недели, непременно поделится плодами творческого труда со всеми присутствующими.

– Да брось, какая проблема? Устанем слушать – уйдем по-английски, – успокоила меня Ирка, которой я позвонила сразу, как только закончила разговор с Виолеттой. – Лучше скажи, ты с темой своего выступления уже определилась?

– Да. Устрою показательный разбор полетов. – Я хищно усмехнулась.

Я нынче зарабатываю на хлебушек с маслицем как три в одном – писатель, журналист и редактор. В качестве последнего я регулярно получаю заказы на литературное редактирование текстов сразу от двух издательств. Одно из них – большое, солидное, лучшее в стране, другое – наоборот: маленькое, сомнительное, публикующее авторов за их же деньги. Качество материала, которое я получаю из второго источника, такое, что моя редакторская копилка разнообразных ляпов и перлов лопнет, если я не буду ее регулярно опустошать. Поэтому я периодически публикую в своем аккаунте в соцсети подборку «Записки злого редактора», конечно, не упоминая имен опростоволосившихся авторов.

Делаю я это, надо сказать, не ради лайков и не просто на потеху публике.

Мои «Записки злого редактора» – своего рода акция устрашения: таким образом мне удается отпугивать большую часть желающих навязать мне для безвозмездного прочтения, редактирования и рецензирования свои опусы.

Они же раньше, когда я была белая и пушистая, косяками ко мне в личку валили, как селедка на нерест! А теперь боятся, что их произведения попадут в число публично препарированных, и лишний раз не суются. Поэтому у меня есть время знакомиться с работами хороших знакомых и добрых друзей – им я никогда не отказываю.

– Твой разбор полетов – в тихой графоманской заводи? – Ирка весело ужаснулась. – Распугаешь всех борзописцев!

– Так и задумано. Не хочу, чтобы они меня массово атаковали, добиваясь помощи в продвижении в издательство № 1, - объяснила я. – Но не волнуйся, я буду деликатна и проведу разбор не их полетов, а чужих.

– А тебе и Чужие присылают свои романы? – пошутила подруга.

– Не сами Чужие, но их летописцы из наших. – Я поддержала шутку, вспомнив роман про войну бравых земных героев с инопланетными захватчиками, который все никак не могла домучить.

Хорошо, что по нему у меня дедлайна нет, он не от издательств по мейлу прилетел, а прямиком на домашний адрес – по почте от незнакомого отправителя. Я бы не взялась за эту работу, если бы на мой банковский счет не упала полновесная и щедрая предоплата.

Меня запоздало кольнула здравая мысль: откуда у этого анонимного летописца Чужих реквизиты моей карты? Выходит, мы с ним уже имели какие-то коммерческие отношения?

Но Ирка помешала мне поразмыслить на эту тему, попросив:

– Моё любимое процитируй обязательно.

Её любимое – это выдержки из присланных мне на редактуру сентиментальных романов. Некоторые авторы самым уморительным образом живописуют любовные сцены. «Он нежно взял ее лицо в ладони и положил на ступеньки» или «Он чутко взвесил ее груди, идеально уместившиеся во всех его руках» – в таком роде.

Я пообещала, что предоставлю ценителям прекрасного возможность со всей приятностью скотиться напал, и, закончив разговор, занялась составлением соответствующей подборки. Благо моя коллекция перлов и ляпов хранится в «облаке», и у меня есть к ней доступ со смартфона.

За интеллектуальной работой двадцать минут в трамвае пролетели незаметно, а дома меня ждал приятный сюрприз. Даже два!

Во-первых, сын приготовил обед – он это умеет, но обычно ленится.

Во-вторых, муж нашел время и, как обещал, поискал отправителя «писем счастья», одномоментное получение которых некоторыми жильцами нашего дома спровоцировало сразу три семейных скандала.

– Значит, так: у каждого письма есть заголовки, которые позволяют определить, с какого IP-адреса оно прилетело, через какие сервера проходило…

Колян попытался дать мне обстоятельное объяснение, но я эту попытку пресекла:

– Давай попроще и покороче. Не все тут компьютерные гении.

– Куда уж проще? – искренне удивился супруг. – Короче, сервис стимулирует пользователей указывать настоящее имя и мобильный телефон, так что личность отправителя установить легко, если только он не зарегистрировался под