Рыжая возмущенно открыла и закрыла рот, обнажив ряд белоснежных влажных зубов. Это казалось почти забавным. Потому что ей снова было нечего сказать.

– Не потому что я тебе не нравлюсь, если ты хотела спросить почему. Просто я знаю это исключительно потому, что служил в «Вымпеле», а значит, не положено это знать ни тебе, ни Майке.

Майка перевела взгляд с Кости на Агату, потом с Агаты на Костю. Что происходит? Костя был странный. «Просто я знаю это исключительно потому, что служил в ”Вымпеле“». Он что, выпендривался перед рыжей?

– Можете, кстати, еще по своим компасам в телефонах свериться. Думаю, будет все то же самое. Кажется, в данных обстоятельствах и при данных условиях эта штука работает как обыкновенный компас, но…

– Но что же это за волшебные обстоятельства, в которых семь стрелок начинают вести себя как-то иначе? – перебила Агата, откровенно радуясь тому, что удалось, наконец, ему возразить. И вдруг добавила: – Майка, а помнишь, как они таращились на свои часы? Глебас, Борька, Кошка, блондинка? Когда на корт вороны прилетели? Может, то и были необычные обстоятельства? То есть, может быть, существует некий набор условий, при которых…

Рыжая хотела было что-то добавить, но раздался телефонный звонок, и Агата замолчала. Они с Костей машинально обернулись в сторону Майки.

Майка не сразу сообразила, что звонят ей, так как задумалась над словами рыжей, но когда в кармане снова зажужжало, резко дернулась и полезла за телефоном. Посмотрев на экран, подняла глаза на Костю с Агатой, а потом положила телефон на стол экраном вверх, чтобы показать, кто звонил. Лицо у нее было бледнее, чем обычно. Звонила блондинка.

– Май, – проговорил Костя, беря Майку за руку. – Смотри на меня, смотри на меня.

Его теплая рука с серебристыми наручными часами на запястье была густо покрыта золотистыми волосками, и этот контраст серебряного и золотого показался ей каким-то книжным, полукиношным.

– Все будет хорошо.

Майка сделала выдох, стараясь дышать неглубоко, как учил врач при признаках приближающейся панической атаки. На какую-то долю секунды ей больше всего на свете захотелось расслабиться и переложить весь груз ответственности на этого человека в грязной белой футболке и старой джинсовой куртке, потому что он был сильным, как зверь, и если бы захотел, то легко мог скрутить в клубок не только ее тело, разваливающееся на куски, но и что там, тело блондинки, Глебаса, Борьки и даже, наверное, самого Самбо.

– Я не могу говорить, – прошептала она. – Мне сейчас будет плохо.

– Я знаю, я сам поговорю с ней. Тебе надо только разрешить мне.

Майка посмотрела на свои ладони, безвольно лежащие в его теплых руках. Смешно. Такой взрослый, почти в два раза старше, почти в два раза выше, такой сильный, в тысячу раз сильнее, а спрашивает разрешения. С самого начала он встал на их с бабушкой сторону и относился к ним бережно, как относился бы великан к любимым котятам. Кто знает, может быть, Агата права и она что-то чувствовала к Косте, который так бескорыстно помогал им уже почти целых полгода и всегда оказывался рядом именно в те моменты, когда был нужен, – в такие моменты, как сейчас, когда ей необходима его жизненная сила, которой у нее самой не осталось, а у него было хоть отбавляй.

– Ты уверен, что это безопасно?

– Конечно, не уверен, – сказала Агата, перехватив недовольный Костин взгляд, – но он прав, Май, нам в любом случае надо с ней поговорить, она может вывести нас на Самбо, а Самбо, ты сама говорила, на твоих папу с мамой…

Майка сглотнула накопившуюся слюну. Паническая атака, собиравшаяся все это время где-то в районе шейных позвонков и солнечного сплетения, наконец нашла выход и вбросила в кровь порцию адреналина. Ее коленки и руки тряслись мелкой дрожью, и она позволила страху взять в плен все ее тело: голова кружилась, в желудке собралась какая-то странная слизь. Майке было страшно, что сейчас ее вырвет прямо на глазах у друзей.

– Май? – Агата положила ладонь ей на плечо. – Всего минуточку, потерпи минуточку, а потом все кончится.

– Я… я не знаю. – Майка машинально огляделась по сторонам в поисках фенибута и корвалола.

Корвалол стоял за дверцами шкафчика, и до него было два длинных шага. Слишком далеко. Чтобы его достать и объяснить друзьям, зачем она пьет старческий, немодный корвалол, нужно затратить миллионы джоулей энергии, а самое главное, ей было стыдно пить его у них на глазах. Но рыжая права: все скоро закончится, и если Господь Бог смилостивится над ней, они что-то узнают про папу и маму, и она наконец потеряет сознание, отключится от этой вот всей невыносимости хоть на минутку или две, а пока выбора нет.

Чувствуя, как ее слегка потряхивает от возбуждения, она нажала сначала на зеленую трубку на экране телефона, потом на значок громкой связи, и в кухне раздался голос блондинки:

– Привет, народ. Майя, Агата! Ну как? Отошли от вчерашнего? Ух ты, а что это у нас тут за новое лицо?

Майка подняла на Агату удивленные, потемневшие от страха глаза, но рыжая, качнув головой, одним взглядом попросила ее не задавать вопросов и только скрестила на груди напряженные руки.

– Добрый вечер, вы на громкой связи. Меня зовут Константин Абашидзе, я бывший майор ФСБ, помогаю Майе и ее семье в поисках родителей. Она позвала меня, чтобы я посмотрел на ваши часы. Как вы узнали, что я тут?

– А, – тихо и как-то многозначительно проговорила блондинка и помолчала, так что тишина, повисшая в кухне, казалось, начала потрескивать от напряжения. – Что ж, добрый вечер, Константин Абашидзе, приятно познакомиться, я Татьяна Олегович. Кстати, это не совсем часы, это называется «иллюминатор». И правильней будет сказать, что этот иллюминатор был моим. После того как он побыл на Майкиной руке, он, к сожалению, уже не мой, мне понадобится новый.

– Иллюминатор? Не компас? На что он указывает?

– Он всегда указывает в направлении Семи миров, – очень спокойным голосом проговорила Татьяна Олегович, и Агата быстро достала свой телефон из кармана джинсов, нажала кнопку «Начать запись».

– Допустим, – кивнул Костя, и то, как легко он согласился, изумило Майку. На какую-то долю секунды у нее возникло ощущение, что он знает, о чем говорит блондинка. Костя посмотрел на рыжую. Та мягко положила свой телефон на стол и ответила ему подбадривающим взглядом, в котором он словно бы почерпнул уверенности. – И под Семью мирами вы понимаете…

На той стороне потрескивающей линии повисло