похож на солдата, который скорее вернулся с битвы, чем готовился к предстоящей.

– Хм? – Он поднял на нее глаза, посмотрел долгим, внимательным взглядом, понял, что она знает, что он пил, и смутился: отвел взгляд в сторону и кивнул на машину. – Ну, садись скорее, а то Аркан сейчас выскочит.

– Привет людям и зверям! – Майка прыгнула на заднее сиденье и тут же начала бороться с ласковой тушей, состоящей из мягкой белой шерсти, влажного черного носа и огромного доброго сердца. – Привет, Аркан! Ну привет, ну привет тебе, привет.

– Привет, Майка! – сказала рыжая, пожевывая мятную жвачку и сосредоточенно тыкая в широкий навигационный блок «эвока» ярко-красным ноготком. – Ща поедем, я только маршрут просмотрю еще раз, на всякий.

Костя захлопнул заднюю дверь за Майкой и сел на переднее кресло. Затем развернулся, загородив своими квадратными плечами Майке чуть ли не весь обзор, погладил лабрадора по теплой лохматой башке и засмеялся тому, насколько пес взволнован и взбудоражен:

– Рад тебя видеть.

– Я тоже рада, очень-очень рада, – залепетала Майка, теребя дружелюбную собачью морду, и ткнулась в лоб Аркана своим лбом. – Очень-очень-очень. А кто тут моя прелесть, а кто тут моя радость?

Тяжело дыша, высунув длинный розовый язык, пес лизнул Майкин замерзший нос, чтобы показать, что это он ее прелесть, что это он ее радость, и Майка засмеялась. На лице у нее осталась собачья слюна, она подняла голову и увидела прямо перед собой Костины голубые глаза. А может быть, рад ее видеть был не только белый лабрадор.

Плавающий кристаллик теплого света в глубине Костиных глаз как будто дрогнул, зажегся, смягчая выражение грустного, огрубевшего лица, и Майка вспыхнула.

– Есть салфетка? – спросила она, чтобы что-то сказать.

– Да, есть. – Он отвел глаза, потом снова посмотрел на нее, потом снова взглянул в сторону, достал пачку салфеток из кармана, кинул Майке на заднее кресло и, отвернувшись, погрузился в созерцание окружающего пейзажа. Теплый свет, окутавший Майку мгновением ранее, погас.

– Поехали, – велел Костя Агате, едва заметно поведя головой в сторону руля.

– Поехали, пожалуйста! – Рыжая раздраженно тряхнула волосами и резко опустила рычаг стояночного тормоза. – Я же не просто так тут стою, я маршрут выстраиваю.

– Поехали уже, – коротко повторил Костя, – долго на одном месте стоять опасно.

От очередной перепалки этих двоих у Майки слегка заныло в висках, а потом до нее дошел смысл сказанного Костей. Что он имел в виду и откуда ему знать, что сейчас опасно, а что нет?

Она вспомнила, как месяца три назад Ваня, мамин брат, рассказывал им с бабушкой про «Вымпел», про Костю, про странные места, в которые их отряд посылало правительство и про которые нельзя было рассказывать, но Ваня рассказывал, потому что напился в дым прямо у них на кухне; и это были какие-то жуткие, полные мистики истории, а потом – впервые в жизни Майка видела маминого брата в таком состоянии – он свалился на жесткий кухонный диван и спал, свернувшись калачиком, часов двенадцать подряд, а бабушка по телефону объясняла испуганной Ваниной супруге Юле, что произошло, – хотя на самом деле и сама толком не понимала.

А правда, что же с ними произошло? Что должно было случиться с этими мальчишками за полгода командировок, если даже такие красавцы и силачи, лучшие из лучших, ребячливые, веселые и задиристые, после возвращения тускнели и гасли, как старые огни?

Майка едва сдержалась, чтобы не спросить у Кости, что он видел и, главное, где, но, слава богу, Агата ее опередила:

– Как ты там, Май?

Майка вздрогнула, услышав свое имя, подняла глаза и только сейчас заметила, что рыжая одета точно в такой же песочный камуфляж, что и Костя.

– Там у тебя под сиденьем коробка с ботинками Caterpillar, они оранжевые такие. Посмотри, видишь? Надеюсь, размер угадала. Тридцать восьмой же?

– Я зря надеялась, да, что встреча пройдет спокойно? – Внутри у Майки все как-то сразу похолодело. – Мне показалось, что блондинка вроде бы не была настроена агрессивно по телефону?

– Ну мало ли что! Мы на всякий случай решили подготовиться и купили нам с тобой ботинки и такой же камуфляж, как у Кости, чтобы незаметно улепетывать. – Агата ловко повернула машину с Большой Семёновской на Семёновский Вал, и Майка взглянула на два затылка перед собой с каким-то новым тихим любопытством. – Там где-то еще для тебя новый рюкзак – не забудь перед выходом.

Мы?

Мы.

Это случайно оброненное «мы» отозвалось в ней эхом и прочертило в сердце борозду. Волна страшной покинутости, которая со времени исчезновения родителей теперь окатывала ее всякий раз, когда она оставалась за скобками, заставила ее прикрыть глаза и сделать глубокий вдох.

Ей стало холодно, она подняла воротник куртки, положила руку под пузо Аркана и попросила Агату включить кондиционер. Рыжая что-то ответила, в салоне стало теплее, и Майка, мельком взглянув на ее точеный тонкий профиль, перевела взгляд на дорогу, а потом снова на ее профиль.

Всегда такая аккуратная, Агата сегодня, видимо, не успела привести себя в порядок. Ее влажные медно-рыжие волосы разметались по плечам, словно она проспала, опаздывала и после душа небрежно зачесала их назад в самый последний момент.

Майка задержала дыхание. Сердце стукнуло и замерло.

Какая-то мысль закралась ей в голову, но она пока сама не понимала, что за мысль.

Когда это они с Костей успели подготовиться и почему без нее?

– Ты же помнишь, где находится робозавод? В парке одно болото! Я не знаю, можно ли всяким разным интернетам верить, но говорят, что по этим болотам до сих пор бродит недоделанный ИИ и фиг знает что еще. Нам это надо? Каблучком от них отбиваться не очень приятно, сама понимаешь, а в ботинках и камуфляже улепетывать легче.

– А можно уже сейчас начать улепетывать? – спросила Майка и неприязненно поежилась.

За окном медленно плыли дождливые пейзажи. Провода под длинными застывшими руками роботов на строительных площадках провисли и качались от порывов сильного ветра. Аллея тополей, пролегающая вдоль дороги, напоминала силуэты безмолвных волшебных гигантов, которые по какой-то странной причине затерялись в мире людей. Неоновые розово-голубые вывески ресторанчиков, магазинов и автомоек мигали в водной мути, лезли в глаза, раздражая сетчатку, заставляя отворачиваться, и превращались в огромное расплывчатое пятно.

Ругая ливень, Агата включила поворотник, и машина вылетела на Лефортовскую набережную. Майка невольно зацепилась взглядом за странный катер, раскачивающийся на якоре посреди штормящей Яузы. Казалось, еще один порыв ветра и его откинет к бетонному укреплению набережной.

Над катером сновали полицейские дроны с включенными прожекторами, а значит, там