доски стоял Томин и готовился зачитать приказ командования на проведение операции.

— Генерала не ждём. Сразу перехожу к делу — нам нужно нанести массированный удар по базам моджахедов в провинциях Кунар и Хост, — указал Валерий Алексеевич на две точки на карте.

— Насколько массированный? — спросил Ребров.

— Всем составом. Вот прям всем, что есть. Вылет рассчитываем в течение следующих двух часов.

По классу пробежала волна обсуждений. Если принять во внимание, сколько рабочей техники на аэродроме, то каждую базу будут атаковать 20 самолётов. А если подключатся вертолёты, то там и горы могут обрушиться от такой мощности.

— Зарядка полная. Под завязку. Даже МиГ-21 берут по 4 ФАБ-500, — сказал Томин.

— Командир, жарко очень. Не взлетим, — предупредил Бажанян.

— Взлетим. ПТБ брать не будем.

— Тогда это только туда и обратно. Запас минимальный будет, — сказал Гусько.

— Большего и не надо.

По замыслу, нам нужно выполнить полёт на минимальном интервале. Строй держать плотно, чтобы на радарах пакистанцев не было заметно большого скопления Советских ВВС.

— Зоны дежурства уяснил, Вольфрамович? — спросил Томин, закончив с объяснением задачи по прикрытию.

— Да. Всё ясно, — ответил Ребров, складывая свою карту.

— Теперь главное. Представляю вам наших сегодняшних партнёров, — сказал Томин, и с задней парты поднялись четыре человека. — Командиры и штурманы самолётов Ан-12, позывные 12102 и 12103. Они сегодня выполняют рейс на Хост. Наша задача пристроится к ним так, чтобы мы были единым целым.

— Валерий Алексеевич, это уже слишком, — воскликнул Бажанян.

— Араратыч, ребя, не ныть! — стукнул по столу Томин.

— Ну, на это нужны тренировки. Как мы все вместе такой манёвр выполним?

— Очень просто. Взлетим и выполним!

Вот так спланировали наши начальники операцию! Если получится, а другого варианта нет, Хрекова точно повысят. Может, тогда отстанет от нашего полка.

Перед вылетом каждому предписали зайти ещё раз к доктору. Не знаю, как сейчас отреагирует на моё появление Оленька. Мы уже несколько дней не виделись.

— Войдите! — услышал я из-за двери медицинского кабинета, когда постучался.

— Здравствуйте, Ольга, — поздоровался я и присел на стул.

Вещевая взглянула на меня и совершенно потерялась. Стала приглаживать свои локоны, искать ручку, которая лежала перед ней, уронила тонометр. Задёргалась, в общем!

— С тобой всё хорошо? — спросил я.

— Да… волнуюсь просто. Много народу сегодня на предполётном осмотре. Серьёзная операция намечается? — спросила Оля, натянув на меня рукав тонометра.

— Ничего серьёзного. На пару самолётов больше просто взлетит и всё, — отмахнулся я.

— Все так говорят, кто сегодня заходил, — сказала Оля, заканчивая замер. — Всё у тебя хорошо. Можешь быть свободен.

Ну, разговор и в этот раз не получился романтичным. Отложим это дело до возвращения.

— Серёжа! — позвала меня у самой двери Оля. — Ты… только ничего плохо не думай, дело не в тебе. Просто я так не могу.

— Так, это как? — переспросил я.

— Ты же всё понимаешь, Сергей. Давай не будем больше друг друга… изводить.

Да чего она такое говорит? Когда эти женщины перестанут говорить загадками?

— Дело в Ане Красновой? — спросил я.

— Нет. Дело… в общем, во мне. Это я так решила.

— Поговорим, когда прилечу, — сказал я и вышел за дверь.

Не хотел я отпускать Оленьку от себя. Надо не сдаваться и попытаться добиться от неё правды. Ну не могла же ей наша бурная ночь не понравиться? Она же ничего там не имитировала, надеюсь.

Перед посадкой в кабину я перепроверил всё своё снаряжение. Пистолет на месте, перевязочные пакеты, запасные магазины и пара «ликвидаторов» — гранат в специальном подсумке. Так, мы их прозвали, поскольку их берём с собой на самый крайний случай. В плен к духам советскому лётчику попадать не следует.

— Всё в норме, Елисеич. После посадки увидимся, — сказал я Дубку, когда подготовился запускать оборудование самолёта.

— Погодь, Сергеич! Я конфету-то не дал! Сейчас, в домик сбегаю, — сказал Дубок и скатился по стремянке.

— Не нужно, Елисеич. Время уже. После полёта две сразу дашь! — крикнул я, включая автоматы защиты сети.

В наушниках начали звучать команды на запуск. Гул на аэродроме стал нарастать мгновенно. Сейчас в небо будет взлетать огромное количество самолётов. Пожалуй, это самый массированный удар за время войны.

— Окаб, 12102 прошу вырулить по первой рулёжке, — запросил руление первый транспортник.

Перед вылетом мы несколько раз прошлись по схеме отхода по заданию. Скорость будем держать в районе 500 км/ч, поскольку быстрее Ан-12 редко летает. Наше «прикрытие» производит взлёт и начинает набор высоты над аэродромом. Как только он занимает нужные нам 5000 метров, берёт курс на аэродром Хост. Тут и мы начинаем взлетать.

Миг-23 уже пойдут к этому времени на прикрытие и встанут на 8000 метров. Мы же пойдём звеньями с интервалом в 300 метров по высоте.

— Окаб, 12102, к взлёту готов.

— 12102, взлёт разрешил, набор левой «коробочкой», — дал указание руководитель полётами.

В это время мы выстраивались на рулёжке, чтобы быть готовыми взлететь в назначенное время.

— Группа 1, взлёт парами по отрыву, — сказал в эфир Бажанян, который уже стоял на исполнительном в ожидании команды на взлёт.

Хотелось бы видеть со стороны это эпичное зрелище. Сейчас под одним Ан-12 выстроится этажерка на пару тысяч метров вниз. В районе работы у нас будет не более 15 минут, чтобы отбомбиться и уйти домой. Это тот минимум, за который истребители с Пешавара не смогут подняться в воздух на перехват. Плюс, у нас ещё есть прикрытие нашими МиГ-23.

— Группа 1, режим 21, — скомандовал руководитель полётами.

В тот же момент по полосе побежала первая пара. Ан-12 как раз проходил в этот момент на большой высоте над аэродромом. Тяжело, но смогли оторваться от полосы Бажанян и Гусько. Следующими пошли Томин и Мендель. Командир решил забить на все запреты врачей, а Ольга не стала ему противиться и допустила к вылету.

— Поднимай, поднимай! Отрыв! — произнёс с неким облегчением в эфир Томин, когда они с Пашей оторвались от полосы.

Гнётов со своим ведомым тоже не испытали проблем со взлётом. Теперь наша очередь с Валерой.

— В самое начало полосы. Запас не лишним будет, — сказал мне Гаврюк, когда мы выруливали на полосу.

— Уже успел в этом убедиться пару раз, — ответил я и стал выводить обороты на максимал.

— Готов? — спросил Валера.

— Максимал, готов!

— Форсаж! Паашли!

Разбег вышел очень долгим. Чувствуется, насколько тяжело в такую жару взлетать с максимальной нагрузкой. Те самые лишние 150 метров позволили нам не тянуть с отрывом до крайней плиты на полосе.

В воздухе быстро обнаружили группу и пристроились к паре Гнётова. Я бросил взгляд вверх и обнаружил над собой своих коллег, а также копчёный след от Ан-12. В ясную погоду это явный демаскирующий признак этого самолёта.

Через несколько минут нас уже догнали и Су-17е, работающие вместе с нами по цели у границы. Именно нам досталось бомбить Джавару.

Пока всё было