— Для меня джаз был свидетельством элитарности. Картинка времени.

— Музыка не загружает, а литература — всегда.

— Я не против того, что бы загрузиться. Музыки, той, что называют современной, вне видеоряда не существует. Джаза это, правда, не касается. Всё пишется с расчётом на видеоряд. Вот теперь я уже задам вопрос. А чему время пришло? Мне кажется, что журналистике. В двадцатом веке точка напряжения всё время смещалась. Она была в поэзии, была в прозе, хотя тяжело ткнуть пальцем, чтобы сказать — когда, она явно была в кино, она была в джазе, в рок-н-ролле.

— Да в журналистике полный коллапс! — это некто другой вступил.

— Если это пресловутый западный новый журнализм, время философии не может придти, она слишком элитарна. Философию современного уровня понимает тысячный процент прочитавший, причём каждая градация этой философии требует овладения специальным, именно этой градации присущим языком. Философия Хайдеггера требует одного языка, философия Дерриды — другого. Честно говоря, мне всё это надоело, я решил, что все слова я уже знаю, и учить наново ихние воляпюки мне совершенно ни к чему, они мне ничего не дают.

Вот я читал Дерриду, правда, конечно, в переводе. Ну, я не знаю, ребята, это ведь очевидно школьные вещи, если это переписать человеческим языком, из этой книги останется пять страниц.

Извините, если кого обидел.

07 января 2009

История про Льва Вершинина

Собственно, это разговор со Львом Вершининым в сентябре 2000 года

— Мы ведём разговор в Харькове, на Конвенте "Звёздный мост". Это вполне прочное регулярное, иначе говоря "устоявшееся" мероприятие. На ваш взгляд, каковы его сложившиеся традиции?

— Для меня это однозначно радостное событие. И даже вдвойне радостное, чем для кого бы то ни было. Потому что вырываешься из рутины, видишь близких людей. Сейчас же это не только расстояния, но и деньги. Но особо важным это событие стало для меня вот почему — у меня была мечта создать Конвент в масштабах Украины чтобы он был такой большой и красивый. Дважды мне это удалось — в 1995 и 1997 году в Одессе были проведены "ФАНКОНы".

— То есть такие бьеннале?

— Ну да. Но в 1999 это уже не получилось, и вот, как уже тут говорили, знамя поднял Харьковский фестиваль. Я с удовольствием отметил, что многие наши идеи получили продолжение и развитие в Харькове. Хотя мы однажды даже выписали на фестиваль посла одной африканской страны. Он был безумно счастлив, узнав, что мы, украинские фантасты, ну и так далее… Ну дело не в том.

А что касается лица — то у "Звёздного моста" безусловно есть своё лицо. Харьков вообще удивительный город. В отличие от убитой и уничтоженной Одессы Харьков при всём налёте милой такой провинциальности, город удивительно комфортный. Я имею право так говорить, потому что происхожу из второго поколения одесситов после Великой Чумы — мои предки приехали в этот город в 1813 году, и все "радости" Одессы моя семья перенесла, хотя среди них не было великих людей — кто-то честно мял кожи, кто-то честно что-то строил, если надо — воевали. Вот война забрала в общей сложности сорок семь моих родственников — одних на фронте, а других в гетто, потому что по маме я чистый еврей. И сегодня я с ужасом вижу что происходит с Одессой. В общем, легко сохранять милый местечковый вид, когда в городе не заканчивается ни одна труба.

— А вот есть для вас личное ранжирование фестивалей. По-моему, Харьков единственный город, который устраивает фестиваль на базе университета.

— Я практически на всех Конвентах был, кроме тех, что проходили за Уралом. "Звёздный мост" на мой взгляд отличается от таких Конвентов, как "Аэлита" и "Интерпресскон" тем что он не имееет ярко выраженного фанского характера, а от "Странника" тем, что он не имеет ярко выраженного элитарно-писательского характера. Тут есть все и сосуществуют достаточно гармонично. Совершенно верно то, что вы сказали про университет, потому что я с наслаждением смотрел на любознательные лица в аудиториях, на молодых людей, которым интересно всё это читать и интересно задавать вопросы.

— А каким, по вашему мнению, должен быть Конвент? Это должен быть съезд писателей, обсуждающих профессиональные проблемы, или же съезд на котором решаются проблемы издательские, или же именно фестиваль?..

— Это трудно разграничить. Все входят в одну и ту же тусовку. Издатели либо просто любят фантастику с детства, либо профессионально разбираются в ней, и тот же Шкурович, строгий редактор, для нас в то же время ещё и человек, понимающий то, что мы делаем. И есть ещё, конечно, такие издатели.

Поэтому мне кажется, что на Конвентах должны быть представлены все сто цветов и сто школ. А назвать любой Конвент рабочей встречей я бы поостерёгся, потому что никто из нас, писателей, друг друга ничему научить уже не может. У каждого из нас свой путь, каждый работает в своём ключе, хорошо или плохо. Конвент — это та необходимая отдушина, которую раз или, лучше два раза в год, ты получаешь. Так получилось, например, что десять лет назад я развёлся с моей первой женой, которую нежно любил и люблю до сих пор, во второй раз женился в 1998 и в промежутке между этими двумя событиями моей семьёй была моя мама, которой нет уже в этом мире и мои друзья, которых я видел по раз-два в год. Маленький пример по тому же поводу — когда случились события в Приднестровье, а там живёт такой писатель и хороший человек Ищенко. Так вот, когда по телевизору сообщили, что там стреляют, из разных городов бывшего Советского Союза помчались кто помочь вывозить семью, кто с топором — защищать. И кто-то из нас сказал — "Конвент начинается". Но сейчас не те времена, когда каждый может себе позволить поехать туда, куда хочется. Из Москвы в Питер, скажем, съездит ближе. А из Одессы в Казань — уже тяжелее. Хотя я почти десять лет был "экономически независим", как говорит мой друг Борис Бурда, и мог ездить туда, куда хотел. А теперь я вообще уезжаю далеко и довольно надолго.

А были, кстати, уже легендарные Конвенты, которые вошли в историю нашей фантастики — был такой знаменитый "Волгокон" — огромного размера, где всё было по-доброму. Его собираются провести снова в следующем году.

— Собственно писательские мероприятия иные. Детективщики у нас не собираются. Литература, которая наполняет толстые журналы