Медведеву хотелось воспарить, летать, ощущая безграничную свободу, но что-то удерживало, на пути словно возникала невидимая стена. И этой стеной, похоже, являлись попытки оживления.

– Оставьте меня… прекратите, – говорил Юрий своим реаниматорам. – Я не хочу возвращаться в свое тело… А потом снова мучиться под пыткой, что называется жизнью… Отпустите… Прекратите…

Но реаниматоры не унимались, продолжая массаж сердца и закачивая воздух в легкие.

– Ну же! – рыкнул Зарлон, в отчаянии ударив кулаком по груди напротив сердца. – Оживай же, демоны тебя раздери!!!

Юрия-духа словно судорога пробила.

Стало больно. Хотя что могло болеть у духа? Тем не менее эквивалент боли пронзил дух Юрия. Появились какие-то мысли, присущие живым.

«Сестра… – возникла откуда-то далекая мысль, наполненная целой гаммой чувств. – Если я не вернусь домой на землю с сыном богатого Буратино или его останками, ее ожидает смерть. Надо возвращаться…»

Но уже в следующий момент всплыла совсем другая мысль.

«Ну и что? Смерть не так уж страшна. Даже приятна… Так легко… никаких проблем…»

– Оставьте же меня… – духом летал вокруг своего тела и своих товарищей по несчастью Юрий. – Все так ничтожно…

Какое-то движение в темном углу камеры заставило Юрия замереть на месте и обратить на это все свое внимание.

Тень в самом темном углу словно стала еще темнее… даже какой-то объемной, стала бугриться, как туман, и переливаться. Еще немного и тень, словно ртуть, медленно поползла к телу Юрия.

Только это по-настоящему обеспокоило Медведевадуха. Он подлетел к темной субстанции ближе.

– Кыш… кыш, – завопил он, четко осознав, кто лезет к его телу и хочет занять его. – Это мое тело! Прочь!

Темная тень на мгновение остановилась, а потом стремительно бросилась на Юрия-духа.

У духов нет ни рук, ни ног, вообще каких-то конечностей и тем более органов, но между ними завязалась жестокая борьба. Юрий-дух чувствовал, как его рвет на части, это темное нечто убивало его с яростью тысячи демонов.

Собственно, это и был демон-дух, жаждущий обрести тело.

Медведев-дух почувствовал, как он, разрываемый на куски, начинает истаивать и вместе с этим терять силы.

Появился страх. Новый страх. Страх абсолютного небытия. Стать ничем.

Страх придает сил даже духам, и Юрий в какой-то момент сумел отбросить от себя демона.

– Убирайся!!!

Демон что-то прорычал. Оказывается, он тоже пострадал, Юрий хоть и находился в бестелесном состоянии ничтожно малое время, отчаянно сопротивлялся, и инстинкты подсказали ему, как делать это лучше всего.

Так же пришло понимание, что будь он простым человеком, этот демон его бы уже развеял и занял бы желанное тело. Так как Юрий являлся оборотнем, дух его был усилен сущностью медведя.

Демон, восстанавливая силы и готовясь к новой атаке, смотрел то на Юрия-духа (он это чувствовал, хотя глаз у темного тумана не было), то на тело, над которым продолжали работать.

Троица уже изрядно устала, они сменяли друг друга, не останавливаясь.

Юрий и сам переводил взгляд (хотя глаз у него тоже не имелось) с темного сгустка на собственное тело.

– Это мое тело!

– Твое… – признал демон. – Но станет моим…

– Нет!

– Да…

Демон снова набросился на душу Медведева, и завязалась новая схватка. Клочья светлой и темной маны разлетались во все стороны, словно собачья шерсть от двух дерущихся псин, и истаивали.

И снова они разошлись в разные стороны, точно боксеры после команды рефери по истечении времени раунда.

Юрий почувствовал, что следующей схватки может не пережить. Он сильно ослаб в этой драке.

Впрочем, как было видно, демон тоже едва, что называется, стоял на ногах. Он явно недооценил силу соперника.

К тому же против демона играло еще и то обстоятельство, что тело постоянно пытались оживить, и этот процесс не только поддерживал дух Юрия, но еще и прибавлял ему силы, исцеляя нанесенные раны. В то время как демону сейчас сил взять было неоткуда.

– Зачем нам драться? – решил пойти на переговоры демон. – Я могу быть полезным тебе… Вместе мы станем непобедимыми! Твое тело крайне трудно будет уничтожить, а уж сколько силы я тебе дам! Ты без труда сможешь гнуть подковы… Более того, с моей помощью ты сможешь овладеть магией! Ты станешь некромантом!

– А в чем подвох?

– Никакого подвоха, – ответил демон.

– Так не бывает… за все нужно платить… ибо бесплатный сыр бывает только в мышеловке. А поверить в то, что демон ничего не потребует взамен, это все равно, что поверить в акулу-вегетарианку. Так что же ты возьмешь в качестве платы?

– Ничего особенного…

– А конкретно?

– Немного крови… Ведь на твоем пути все равно будет много врагов, которых тебе придется убить, со мной или без меня. Их кровь станет твоей платой мне за все дополнительные возможности, что я тебе предоставлю…

– И окрепнув, в конце концов ты меня сожрешь в моем же теле…

Демон, поняв, что дальнейший разговор не имеет смысла, и противник отвлечен, стремительно рванул к оживляемому телу, торопясь занять в нем место, пока не стало слишком поздно, ведь борьба с законным владельцем могла занять слишком много времени, резервов нет, так что тело успеет «протухнуть», и драться уже будет просто не за что.

Юрий-дух и при жизни не был лопухом. Понимал, что ему лишь заговаривают зубы (хотя согласись он на предложение, демон, может, и впрямь выполнял бы все обещания, естественно, до тех пор, пока не окреп бы настолько, чтобы поглотить истинного хозяина тела), и тоже рванул к своему телу. И в последний момент он сумел перехватить демона, уже наполовину погрузившегося в тело, отчего оно начало конвульсивно дергаться и пытаться вышвырнуть его прочь.

Демон жутко и грозно заревел, бросился в новую атаку, но дух Юрия уже спешил занять свое законное место, уже даже не мечтая о безграничной свободе и легкости беззаботного бытия.

Но что-то не получалось… Сращивание души и тела происходило слишком… болезненно и долго. А ревущий демон уже близко… вот-вот выбьет его из телесной оболочки.

Но тут Зарлон в отчаянной попытке оживления снова ударил Медведева кулаком в грудь, тем самым заставив сердце пару раз мощно сократиться.

Это помогло, и душа, слившись с телом, образовала единое целое. Медведев, пару раз дернувшись, с хрипом согнулся пополам, жадно глотая воздух.

Уши заполнил радостный рев собравшейся вокруг толпы.

В глазах вдруг помутилось, звуки стали едва различимы, снова пробежала судорога по телу, стало как-то больно, но потом все прошло. Лишь на периферии чувствительности докатилось эхо дикого визга, вместившего в себя злость, боль и разочарование…