Все, кто был на совещании, изумленно подняли брови.

– Коровник, – качнул головой эксперт. – Скорее всего, заброшенный. Либо… тщательно убираемый. Надо провести еще ряд анализов. Это предварительно.

– Предварительно про коровник или?.. – уточнил полковник.

– Про коровник точно. Остальное – под вопросом.

Под вопросом было еще много чего. Утро начиналось с совещания. Со всех требовали результаты, а их не было. Даже личность погибшего не могли установить, и тут вдруг прорыв. И кому же он доверит? Конечно, поедет сам.

– В общем, поезжай. – Полковник вдруг поднял голову и глянул на него как-то странно. – У тебя вообще-то, майор, все в порядке?

– Так точно, товарищ полковник, – удивился вопросу Алексей.

– Слышал, с женой разводишься?

А-а-а! Уже донесли, просочилось! От кого, интересно? Женька проболтался?!

– Глазами не ворочай, – проворчал полковник. – В ЗАГСе у меня знакомая работает. Увидала знакомую фамилию, сверилась с данными и донесла мне. Горюет: пара, мол, красивая, хорошо жили.

Хорошо – до поры до времени. До тех пор, пока перестали друг друга понимать, замечать, слышать. Пока он не поймал себя на мысли, что совсем не знает, как и чем жила его жена последнее время, какие книги читала, какие фильмы смотрела. Женька, взявшийся проверять Алену, только плечами пожал и сказал, что все тихо и правильно. Никаких следов секты не обнаружил, как и левых звонков или неоправданных трат с банковской карты.

И он решил заняться этим сам. Только вот с делом немного разберется и тогда уж…

– Понятно, говорить не желаешь, – полковник обратил задумчивый взгляд на окно и кашлянул. – Не хочу лезть с советами, но… В этом деле торопиться не следует, майор. Иногда проблема лопнет как мыльный пузырь, а иногда как снежный ком с горы несется. Главное, не перепутать. Н-да… Мне тут психолог о твоем моральном здоровье вопросы задавал. А я тебя спрашиваю: ты в порядке?

– Я смирился, товарищ полковник. Это ее выбор. Я принял. Биться лбом в стену не стану и с ума сходить тоже. Я в порядке.

– Ну-ну… Поезжай в область. Доложи потом.

– Так точно.

Женьки в кабинете не было. Чекалин оделся, написал тому сообщение на мобильный, вышел из кабинета и едва не наступил на Машу, несшуюся навстречу.

– Привет, – ее щеки заалели. – Уже уезжаешь? А я хотела поговорить с тобой о Гришиных.

– Гришиных? – он наморщил лоб, вспоминая. – Это насчет сбежавшей жены?

– Да.

– Прости, некогда. Давай потом. Я срочно в область уезжаю.

Маша так расстроилась, что чуть не заплакала. Он заметил ее заблестевшие от слез глаза и, если честно, не понял. Чего так убиваться-то? Поговорят позже. Он совсем забыл о ней, стоило сесть в районной допросной напротив предполагаемых родственников погибшего парня.

Пара была колоритной. Пили, кажется, всю сознательную жизнь, даже во сне.

Она – с раздутым до невероятных размеров лицом, с синяками, наслоившимися один на другой. Бесформенная приземистая фигура, покореженные артритом колени, – на стул усаживалась с кряхтением, болезненно морщась. Но что поразило майора, пахло от нее достаточно приятно. Одежда опрятная, хотя и не по сезону: тонкое платье, капроновые колготки, кеды, ветровка вместо теплой куртки.

Он – высокий, худой, как жердь. Глаза желтые – печень не выдерживала нагрузок. Рот, глаза потерялись в морщинах. На лице заметен был один нос – большой, с горбинкой. Из одежды лишь спортивный костюм, поношенный, но тоже без следов грязи. На ногах летние сандалии.

Кто их одевал на встречу с майором Чекалиным, было непонятно. Может, сами достали с полок шкафа то, что еще не успели пропить.

– Итак, приступим… – проговорил Алексей, вдоволь насмотревшись. – Вы утверждаете, что узнали в погибшем своего сына?

– Так точно, – кивнул мужчина. – Только сын он ей – Аньке. Мне пасынок, получается. Хотя мы с ним даже знакомы не были.

– Как это? – удивился майор Чекалин.

– Я с ней сошелся, когда Игорь уже пропал.

– И случилось это когда? – он глянул на женщину, которая силилась вспомнить.

– Года три назад, – выдохнула она с облегчением. – Точно. Я как раз младшего в школу повела, в первый класс. А сейчас он в третьем. Точно. Три года как.

– Вы искали его?

– А чего его искать? Он поначалу не пропадал, под мостом ошивался с такими же, как он – бродягами. – Лицо женщины, расцвеченное подживающими и свежими синяками, странно порозовело. – Главное, гражданин начальник, дом есть. Никто его не гнал. А он взял и ушел под мост.

– Под какой мост? – не понял он.

– Да есть тут заброшенный, – вступил в разговор ее сожитель. – По нему транспорт уже лет пять как не ходит, хотя все они называют его железнодорожным – опасно, и знаки запретные стоят. Только для пешеходов он. На окраине города.

– Там и пешеходов-то нет! – фыркнула женщина. – Кому приспичит на окраину тащиться? Чтобы по мосту погулять? А под мостом гопники да сброд всякий. Нету там никого, кроме бомжей.

– А как они там выживают? – заинтересовался Алексей.

– Под мостом технические помещения кое- какие сохранились, там и ютятся. Менты их гоняют… Пардон, – застыдился сожитель Анны. – Полиция их гоняет, гоняет, облава за облавой. А они, как тараканы, снова туда возвращаются.

– Вы там жили? – вдруг осенило его.

– Было дело, – не стал тот вилять. – Откинулся, вернулся, а жить негде. Бывшая хату продала и куда-то свинтила, пришлось там какое-то время жить. А куда еще? Обратно на зону возвращаться?! Там я и Игоря встречал. Не знакомился – нет. Молодняк держался отдельно, у них даже вход другой был. Но видать – видал. С парнем одним он там был дружен, вместе с ним и исчез из-под моста. Анька потом пришла сына искать туда, а его уж нет. Тут и познакомились.

Как романтично! Алексей чуть не фыркнул, но сдержался.

– Вы были на опознании или узнали сына по фотографии, которую транслировали на местном телевидении?

– Были. – Женщина опустила голову, всхлипнула. – Игорек это. Мальчик мой.

По ее заплывшему от побоев и беспробудной пьянки лицу потекли слезы. Жалела ли она сына или плакала по чему-то еще, майору было неведомо.

– То есть вы опознали в погибшем своего сына – Кузнецова Игоря Владимировича?

– Так точно, – кивнула она с такой силой, что слезы закапали на подол ее легкого платья. – Кузнецов Игорь Владимирович. Сын этой мой, непутевый. Не гнала ведь его никогда. Взял и ушел под мост. Со шпаной связался.

– Вы сказали, что там он был с кем-то особенно дружен? – обратил свой взгляд на тощего мужика майор. – Имени не знаете?

– Имени не знаю, а погоняло помню.