— А Ленка-то как там оказалась?

— Да путанила она там, — выпалила Танька и Тут жеосеклась. — Ой, Леночек, ты прости меня ради Бога. Сама не знаю, как уменя вырвалось. Я это…

Я больше никому не скажу, честное слово…

— Ты еще на балкон выйди и крикни во все горло, чем язанимаюсь! — зло сказала я, бросив вилку на стол. Есть сразу расхотелось.

— Ну, Ленусик, ну не сердись, — заюлилаТанька. — Я больше никому не скажу, а твоему Максу тем более. А Толик унас человек посторонний.

Ему до этого никакого дела нет. Он могила. Толик, ну скажиЛенке, что ты могила!

— Я могила, — выдавил из себя Толик иподозрительно покосился на хозяйку дома. — Так ты тоже путана? Может, я заночь должен тебе заплатить?

— Танька не путана, она в школе работает, —деревянным голосом сказала я, с трудом сдерживая раздражение. — Видишь, унее вся кухня тетрадями завалена.

— Странная у вас дружба. Учительница и путана…

— Мы вместе в институте учились, — словнооправдываясь, пояснила Танька. — Просто я до конца оттрубила, а Ленка стретьего курса ушла.

Мне наплевать, чем она занимается, главное, что мы вместе…Если бы не Ленка, я бы сама ребенка не вытянула. Она мне все эти годыматериально помогала… Да если бы не она… — Из Танькиных глаз потоком хлынулислезы.

— Ну что, позвоним Драному? — миролюбиво предложилТолик. — Нужно же как-то закрыть этот вопрос. Пусть он оставит Ленку впокое, чтобы она жила спокойно. Но и Ленке, в свою очередь, нужно забыть оДраном и о том, что она оказалась в этой гостинице не в самый подходящиймомент.

— Ты думаешь, Драный пойдет на такую сделку? —насторожилась я.

— А почему бы и нет? Мне кажется, этот вопрос лучшеурегулировать мирным путем. Зачем вешать на себя, еще одну мокруху? —вполне спокойным голосом произнес Толик.

Я промокнула выступивший на лбу пот, пододвинула Толикутелефон и со словами «Звони» принялась ждать. Толик поднес трубку к уху ибыстро набрал семизначный номер.

— Странно, — сказал он, спустя пять минут, —где его черти носят… На улице уже рассвело, мог бы и домой вернуться…

— А может, он под спортсмена закосил и помчался кбраткам за подмогой? — предположила Танька.

— Спортсмены в кроссовках бегают, а Драный босиком сбалкона сиганул.

Толик отодвинул пустую кофейную чашку и бросил на насзадумчивый взгляд.

— Девчонки, а давайте-ка поступим так. Вы останетесьдома, а я попробую разыскать Драного.

Как только разыщу — постараюсь с ним обо всем договориться.Думаю, часика через три я приеду с определенным результатом.

— А почему мы должны тебе доверять? — по привычкезабарабанила я пальцами по столу.

— Потому что вы неплохие девчонки и я искренне хочу вампомочь. А еще потому, что Танечка мне далеко не безразлична.

Услышав последние слова, Танька расплылась в улыбке и,приподнявшись, чмокнула Толика в щеку.

— Смотри, от счастья не задохнись, — съязвила я.

— Если на то пошло, то я в этой гостинице не была. Я,можно сказать, из-за дружбы страдаю. Теперь Драный на меня зуб точит… И вообще,Ленка, какого черта ты Драного спугнула? Неужели по-другому нельзя было? Ищиего теперь по всей Москве!

— А что я, по-твоему, должна была делать, когда этичертовы «казаки» увидела? Тем более он мне сам сказал, что сделаны они на закази вторых таких нет! Я от страха вообще могла его на месте укокошить. Житьзахочешь — и не то сделаешь!

— Нужно было нас разбудить, — не моргнув глазом,сказала Танька. — Пока бы твой Драный спал, мы бы наметили план дальнейшихдействий.

— Тань, ты хоть думай иногда, что ты несешь!

Может, я и сама докумекала бы до чего-нибудь, но у Драного,как назло, мобильник в кармане запиликал.

Толик потянулся к телефону, еще раз набрал номер, послушалнесколько минут, затем положил трубку и направился к выходу. Мы с Танькойбросились следом, закричав в один голос:

— Послушай, куда ты собрался?! Неужели ты оставишь насодних?!

— Девочки, у вас нет другого выхода, кроме как доверитьсямне, — сказал Толик, зашнуровывая ботинки. — Где Танечка живет, никтоне знает, так что опасности нет никакой. Сидите дома и не вздумайте выходить наулицу!

Входная дверь захлопнулась. Танька суматошно закрыла всемыслимые и немыслимые замки и, вздохнув, поплелась на кухню.

— Один уехал для того, чтобы разобраться со своимдолгом. Другой — чтобы поговорить с Драным, — невесело рассмеяласья. — Боюсь, Танька, мы с тобой больше не увидим ни того ни другого.

— Не смей так говорить! А вдруг твоя мысльматериализуется? Как скажешь, так и будет. Нужно верить только в хорошее!

— Накликала беду на свою голову! Будем теперь сидетьтут как на иголках… Какого черта ты потащила сюда этого Толика? Знаю я, чем этокончится: приедут братки и… — Продолжать фразу мне не хотелось.

Положив на стол пеструю стопку школьных тетрадей, Танькадостала красную ручку и недовольным голосом произнесла:

— Не знаю, как твой Макс, но Толик, по-моему,удивительно благородный мужчина. Я думаю, ему можно доверять. Между прочим, онбескорыстно согласился нам помочь. Никаких подарков я ему не дарила.

— Каких еще подарков?

— Ну, например, машин… — Танькин голос был полонсарказма.

— А я свою машину и не дарила. Я ее на время одолжила.

— Это одно и то же. Очень сомнительно, что ты ее ещекогда-нибудь увидишь!

Танька склонила голову над раскрытой тетрадкой, показывая,что разговор окончен. Вздохнув, я принялась мыть посуду. Воображение услужливонарисовало малоприятную картину: дюжие молодчики во главе с Драным выламываютдверь и оставляют в квартире два трупа. Кровь льется рекой и заливает соседейснизу. Те звонят в милицию, но поиски не дают никаких результатов.

Бр-р-р… И угораздил же меня черт вляпаться во все это… Нупочему в ресторане к нам подошел именно Драный? Прямо какой-то злой рок…

Почистив раковину, я подошла к окну и уныло посмотрела наулицу.

— Все-таки ты зря Толику не отдала его газовыепатроны, — вдруг изрекла Танька.

— На кой черт они ему сдались?