— Какому хрену понадобилось меня будить в такуюрань, — сонно пробормотал он и, приподнявшись на локте, тупо уставился наменя.

— Сиди тихо, дружок! — удивляясь собственнойсмелости, пролепетала я.

— Ты чо, по моим карманам лазишь? — беззлобноспросил он.

— «Ни чо», — передразнила я его и резким движениемсняла пистолет с предохранителя. — Если ты сейчас сделаешь хоть однодвижение, я буду стрелять.

Александр испуганно кивнул.

— Ну, здравствуй, Драный! — пытаясь сохранитьсамообладание, сказала я. — Ведь, кажется, так тебя называют твои дружки?

— Откуда ты знаешь мою тюремную кличку? — тяжелозадышал Александр.

— Сорока на хвосте принесла, — усмехнуласья. — Драный от слова «отодрать»? Знаешь, наводит на мысли…

— Кто ты? — побагровев, перебил он меня.

— Я учительница начальных классов, разве ты уже забыл?

— Что-то ты не похожа на учительницу…

— Надо же, а совсем недавно ты говорил обратное. Тыназывал меня училкой, советовал больше не шляться по ресторанам и рекомендовалпосетить сексопатолога.

— Никакая ты не училка. Училки пистолетом пользоватьсяне умеют, а тем более не знают кликух. Что ты от меня хочешь?

— Я хочу, чтобы ты взял телефон, набрал номер милиции ичестно признался в том, что несколько дней назад вместе со своим дружком убиламериканца по имени Джоуи.

Лицо Драного исказилось.

— А ты, оказывается, и есть та шлюха изгостиницы?! — выдохнул он. — И как это я сразу не догадался. Сукапроклятая! — Рванувшись вперед, он попытался выбить пистолет у меня изрук. Но я вовремя отступила и сделала предупреждающий выстрел. Хлопок получилсянегромкий, как будто вылетела пробка из бутылки с шампанским.

— Меня не интересует, что ты обо мне думаешь.

Бери телефон и звони в милицию. В противном случае тыполучишь пулю в лоб. Я шутить не умею и не хочу!

— Хорошо, я позвоню. Только сначала давай разбудимТолика.

— Ты что, рассчитываешь на его помощь? Напрасно! Я егоубила…

— Ты, в натуре, чокнутая баба, — округлил глазаДраный. — И после этого ты хочешь, чтобы я позвонил в милицию?! Да тебя жепервую заметут!

— Как бы не так! Никто не докажет, что этот труп виситна мне. Неужели ты думаешь, что менты поверят матерому уголовнику? Все убийстваспишут на тебя, вот увидишь! Сначала ты убил американца и, по всей вероятности,его обворовал. Я даже не сомневаюсь в том, что у Джоуи была с собой крупнаясумма денег. А затем ты не смог поделить бабки с подельником и шлепнул его.

Правда, красивая версия? Ментам, полагаю, она понравится.

— Ах ты, сука, — сквозь зубы процедилДраный. — А ты не боишься, что я скажу мусорам, что ты грязная дешеваяшлюха?!

— А ты попробуй доказать, что я шлюха! Не выводи меняиз себя! Бери телефон и звони в милицию, я не шучу, падла! — В критическиеминуты я позволяла себе подобные слова.

Драный отступил назад, повернулся и бросился в сторонубалкона. Я — за ним. Квартира находилась на втором этаже, внизу — мягкая,свежевскопанная по указанию мэра земля, заботливо засеянная травкой. Даженетренированный человек спрыгнуть мог без особого труда. Подстрелить Драногобыло проще простого: широкая спина этого борова так и просилась на мушку, но впоследнюю секунду я испугалась ненужного шума и пистолет опустила!

Покинув балкон, я ворвалась в спальню, где на широкойкровати, обнявшись, лежали Танька с Толиком, включила свет и громкоскомандовала:

— Быстро всем встать!

Полусонная Танька лениво оторвала голову от подушки.

— Леночек, ну что тебе не спится? Кошмары мучают?

— Одевайся, мать твою, и не задавай лишних вопросов!Через несколько минут сюда примчится дюжина бритоголовых братков, и тогда намкрышка!

— Какие братки, подружка? Ой, а откуда у тебя пистолет?

— От верблюда! Я кому сказала вставать!

Толик отреагировал первым. Опасливо косясь на меня, онпринялся судорожно надевать брюки и натягивать носки.

— А где Саня? — испуганно спросил он.

— Драный побежал за подмогой, — усмехнуласья. — Только боюсь, в одних трусах и босиком он далеко не убежит. Танька,ну что ты копаешься, как курица. Давай поднимайся скорей!

— Еще скажи, что ты меня застрелишь, если я невстану, — нараспев сказала она, нехотя отбрасывая одеяло.

Перехватив взгляд Толика, направленный на пиджак, висевшийна стуле в полуметре от меня, я запустила руку в карман и достала оттуда второйствол.

— Быстрее надо соображать, дружок! — подразнила яего, держа оружие в обеих руках.

Танька начинала меня раздражать все больше и больше. Онапо-прежнему сидела на кровати и равнодушно смотрела на меня ничего невыражающим взглядом.

— Может, ты все-таки скажешь, что произошло? —наконец соизволила спросить она.

— Понимаешь, Танька, этот гребаный Александр, каквыяснилось, убил Джоуи. Помнишь, я тебе говорила… Я узнала его по ботинкам —«казакам». Нужно срочно уносить отсюда ноги.

Услышав это, Танька оделась за считанные секунды.

— А что мы будем делать с Анатолием? — растерянноспросила она. — Он для меня теперь любимый мужчина. С сегодняшней ночи.Прошу это учесть.

— Твоего Анатолия придется оставить здесь.

Он нам совсем без надобности.

Толик бросил на Татьяну грустный взгляд и, вздохнув, сказал:

— Девочки, возьмите меня в заложники. Мне с Танюшкойрасставаться не с руки. Она девочка озорная, сразу в душу запала… Да и кделишкам Драного я не имею никакого отношения. Я только вчера из Риги прилетел.Мы с ним двоюродные братья. Я приехал его навестить. А про вашего американца яни слухом ни духом, честное слово!

— Так, говоришь, двоюродный брат? — прищурилась я.

— Вот те крест. — Толик истово перекрестился.

— Никогда не богохульствуй! Сказал бы лучше, какогочерта ты в кармане пушку держишь?