— Я вам сейчас покажу!

С этими словами Алина поднялась и вышла из комнаты. Шеин сидел, не двигаясь. Из кухни доносился тихий звон посуды — студентка жила с матерью и бабушкой, которые деликатно удалились, не желая мешать разговору. Через несколько минут Алина вновь появилась, неся в руках альбом. Усевшись рядом с опером, она раскрыла обложку. С большого черно-белого снимка, определенно выполненного профессиональным фотографом, на него смотрела темноглазая красавица, словно сошедшая со страниц «Тысячи и одной ночи». Длинные волосы рассыпались плечами волнистым водопадом, кожа, казалось, излучала лунное сияние, а глаза из-под полуопущенных век смотрели загадочно и таинственно. Шеин поймал себя на том, что даже не обратил внимания на то, во что одета модель — это не имело ни малейшего значения! Алина перевернула страницу, потом еще одну. На всех фотографиях Маргарита представала в новом образе, каждый из которых затмевал предыдущий.

— Здорово, правда?

У Антона не было слов. То, что Маргарита была привлекательной девушкой, очевидно из нескольких снимков, предоставленных семьей, которые он лично держал в руках. Но дива, смотревшая на него из альбома, имела мало общего с погибшей!

— Магия фотокамеры! — словно услышав его мысли, проговорила Алина. — Марго хранила альбом у меня, боясь, что дома его обнаружат: мать с теткой регулярно наведывались в ее комнату. Но она хотела до поры до времени держать все в секрете.

— Что за тайны мадридского двора? Подумаешь, сделала девчонка пару снимков!

— Вы не поняли! — перебила его Алина. — Марго мечтала стать моделью, для того-то ей и нужна была профессиональная фотосессия! А вы знаете, сколько она стоит?

— Ну-у… — честно говоря, Шеину никогда не приходило в голову это выяснить. — Так где же она нашла деньги?

— Не знаю, но результат того стоил!

— Как ей вообще пришла в голову такая мысль?

— И вам бы пришла, будь вы красавицей, как Марго! — фыркнула Алина. — И если бы знали, что вас ожидает скучное существование у плиты… Мы с Маргаритой пошли в кафе несколько месяцев назад. С нами и другие девчонки были, но он подошел только к ней.

— Он?

— Фотограф из агентства. Сказал, что у Марго может быть большое будущее в модельной индустрии, и дал ей визитную карточку. Если бы отец узнал, прибил бы ее на месте!

— Прямо домострой какой-то!

— Так и есть, именно — домострой! А ей, между прочим, предложили поехать в Милан. Известное международное модельное агентство предложило — все как колдунья предсказывала…

— Интересно, как бы она смогла поехать, беременная-то?

— Бере… Марго?!

— Вы не знали?

— Н-нет…

— На четвертом месяце была ваша подруга, во как!

— То-то она в последнее время изменилась, — пробормотала Алина. — Стала какая-то спокойная, словно вовсе перестала волноваться о будущем… А еще мне показалось, она вроде как поправилась немного, но Маргоше это только на пользу пошло. Это ее жених, да? Не утерпел, значит!

— Он говорит, что не прикасался к Маргарите, и я ему верю.

— Вы думаете, Марго…

— Она встречалась с другими мужчинами?

— Да вы что, за ней ведь отец, как коршун, следил! И она говорила, что до тридцати о замужестве думать смысла не имеет.

— И все-таки она залетела от кого-то? — не сдавался Антон. — Как насчет фотографа, который ей альбом делал?

— Да нет, он в другой лиге играет!

— То есть он нетрадиционной ориентации?

— Невооруженным глазом видно! — усмехнулась девушка и вдруг осеклась. — Слушайте, вот вы сейчас спросили, не ухаживал ли за Марго кто-нибудь…

— Да-да? — напрягся Шеин.

— Видела я одного парня. Вернее, мужчину. Только мне не показалось, что их связывали романтические отношения.

— Почему?

— Ну, никаких тебе обнимашек-целовашек, они даже не касались друг друга.

— Вы не спрашивали, кто этот мужчина?

— А как же, спросила! Марго ответила, что это — человек из прошлой жизни, и я решила, что это не важно.

— Описать его сможете?

— Даже не знаю… Обычный мужчина, немолодой, худощавый. Даже седоватый, по-моему. Ничего особенного, Маргоше вряд ли такой мог понравиться!

— Алина, вы упомянули, что крутую карьеру вашей подруге нагадала какая-то колдунья…

— Да-да, Джамалия! Она не совсем колдунья — шаманка. Она все-все рассказала на первом же сеансе — и про прошлое, и про настоящее.

— И про будущее — тоже, стесняюсь спросить?

— А как же, ведь за этим мы и приходили!

— Каким образом вы узнали про эту… шаманку?

— Я и не знала, пока Марго не рассказала. Мы пошли и не пожалели: Джамалия настоящая шаманка, от бога колдунья!

Несмотря на то что Антон считал себя атеистом, его покоробило словосочетание «колдунья от бога» — звучало как-то бесовски.

— А беременность тоже Джамалия наколдовала? — не удержался он от вопроса.

— Я на сеансе не присутствовала, она нас по одной принимала. Марго вышла окрыленная, счастливая. Сказала, что теперь знает, что нужно делать и как осуществить свою мечту.

— И как же?

— Она не распространялась. Честно признаться, я даже немного обиделась, ведь я ей все-все рассказала, что Джамалия мне нагадала… Марго пообещала, что когда-нибудь обязательно все мне объяснит, а пока не может, иначе не сбудется.

— Что не сбудется?

— Ну пророчество же!

Антон подавил смешок, вспомнив о том, что девушка, так свято уверовавшая в брехню талантливой мошенницы, мертва.

* * *

Лицо Дениса Касатонова являло собой печальное зрелище: один глаз заплыл, подбородок и левая скула приобрели приятный лиловый оттенок, а в уголках рта собралась запекшаяся кровь. Теперь он был спокоен, и Дамир решил, что можно снять наручники — Касатонов и так уже в полной мере вкусил «прелести» неформального общения с оперативниками. Его беспокоила возможная реакция Сурковой на потрепанный вид задержанного, но, делать нечего, его все равно придется ей предъявить, а вызывать театрального гримера нет времени!

— Господи, что вы с ним сотворили?! — вскрикнула Алла, едва бросив взгляд на сидящего на стуле молодого мужчину.

«Ну вот, начинается!» — с тоской подумал Ахметов.

— Алла Гурьевна, мы не виноваты! — пришел на выручку Белкин. — Он попытался сбежать, а потом, когда мы его догнали, набросился на Дамира с металлическим ломом и…

— Да откуда я знал, что вы из Следственного комитета?! — буркнул Касатонов.

— Мы ж тебе в нос корочками тыкали! — возмутился Белкин.