о чем, дядя Яша? Я что-то не догоняю. Ну-ка, объясни.

Кудряшов приблизился.

— Как это, не догоняешь? И хочешь сказать, будто не в курсе, что Кузя сам хочет тебя подставить? Именно на этом складе. Я уже слышал краем уха. Что наши готовят какую-то операцию. По поимке крупного спекулянта. Но даже и не предполагал. Что это про тебя. А ты, значит, хочешь сделать ответный ход? Только я не пойду против своих. Меня же уволят. Из-за срыва операции. Как ты понять не можешь?

Я молча стоял. И не мог выполнить и слова. Это что же такое? Значит, Кузя тоже решил меня подставить?

Вернее, это сделал Косой. Его руками. Решил сдать ментам. Как раз, когда я приду за товаром. Вот паскуда.

Я подумал. Кудряшов продолжал брызгать слюной. От ярости. Я поднял голову. И посмотрел на него.

— А где эта операция должна пройти? Ты что-нибудь слышал?

Кудряшов замолчал. Опустил голову. Усиленно закрутил шестеренками. Внутри черепа. Потом выдал:

— Не так далеко отсюда. В Китай-городе.

Точно. Как раз там, где и склад. Тогда все сходится. Значит, эта сволочь Кузя и вправду решил сдать меня.

Я бы пришел. А там меня ждала бы засада. Тщательно спрятанная. Хорошо, что я решил устроить спектакль. И узнал их секрет. Заранее.

Впрочем, чего еще ожидать от Косого? Клятв в дружбе и верности он не давал.

Я для него конкурент. Который вторгся в его бизнес. И которого надо устранить. Как можно скорее. Причем желательно чужими руками.

Так что, тут все понятно. Я почувствовал, будто осенний холод схватил меня за шею.

— Спасибо, дядя Яша, — сказал я. Достал купюры. Отдал милиционеру. Быстро, чтобы никто не видел. — Вот тебе полтинник. За то, что подсказал. Верную информацию. Тогда забудь пока. Все, что я тебе говорил. Я не буду проводить спектакль. Но к Кузе на склад все равно прогуляюсь.

Кудряшов кивнул. Пристально глядел на меня. Пытался пронюхать, что я задумал. Я погрозил ему пальцем.

— Не вздумай болтать своим. Или Кузе. Или Косому. Пусть они сидят в засаде. Думают, что я попался. Пусть ждут. А я в ответ сделаю свой ход. Понятно? И не надо мне мешать.

Мент кивнул. Струя воды с края зонтика попала ему за воротник. Он поежился.

Мимо прошла бабка с авоськой. Неодобрительно посмотрела на нас.

— Ладно, — сказал Кудряшов. — Я тогда пошел. Увидимся еще.

Торопливо пожал мне руку. И побежал со двора. Я подождал минут десять.

Проклинал, что время летит так быстро. А у меня осталось совсем немного. До встречи с Кузей.

Потом тоже вышел на Горького. Нашел неподалеку телефон-автомат. Набрал номер Коренева.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал я, когда тот взял трубку. — Вы хотите поймать крупную рыбу?

Глава 10

Тишь да гладь

Дождь все еще накрапывал. Не такой частый, как утром. Мелкий. Но такой же надоедливый.

— А он точно придет на встречу? — спросила Аманда. Оглянулась вокруг. — Что-то никого не видно. Неужели что-то заподозрил?

Да, место пустынное. Не самое приятное.

Издали доносились трезвоны. Гудки и стуки. Колеса бились о шпалы.

Мы находились в настоящем складском помещении. В одном из складов Краснопресненского трамвайного депо.

Одноэтажное продолговатое помещение. Светлое, снаружи железные стены. Внутри утепленные. Разделены на секции железными перегородками. То есть, заборами из ячеистой сетки.

Справа в строке подсобки. И даже уборная есть. Я уже успел зайти туда. Проверить. Что все работает, как надо.

Спрятать здесь товар — ловкий ход. Какая-то светлая голова придумала. Здесь и так полно людей. И полно товаров. Коробки, станки, агрегаты.

Мы ждали в уголке. Среди большого помещения. Стены выкрашены в синий цвет. На стене плакаты. «Товарищи, соблюдайте технику безопасности при разгрузке!». «О любой неисправности немедленно сообщи мастеру!».

Вокруг нас тихо. Только где-то вдали, в другом конце помещения слышались голоса. Вернее, даже эхо голосов. Гулкое эхо.

Кузя, однако, опаздывал. Уже минут пять как. Делать нечего. Пришлось ждать.

Аманда, впрочем, не скучала. Наоборот, ходила с горящими глазами. Ей все в диковинку.

Увидела трамвайное депо. Собственными глазами.

Хотела осмотреть остов трамвая. На территории. Еле отговорил. Нам нельзя отклоняться от маршрута. Только склад. И точка.

— Ну смотри, Витя, — сказал мне Коренев. — Как всегда, по краю ходишь. По лезвию. Трамвайные депо — режимный объект. Туда иностранцам вход запрещен. Тем более, журналистов. Но партия дала добро. И наше руководство. На эту операцию. И только поэтому туда пустят твою любимицу.

Да, за час мне удалось провернуть почти невозможное. Согласовать операцию с КГБ. А те — с идеологическим сектором горкома.

Посыл простой — добропорядочного гражданина Орлова оклеветали в буржуазной прессе. Намеренно. В отместку за разоблачение шпиона. Смешали имя с грязью.

Теперь мы хотим дать опровержение. И для этого предоставим настоящего спекулянта. Который наворовал кучу добра. Нафарцевал. Ух, какой негодник.

Предоставим на растерзание. Иностранным журналистам. Вернее, журналистке.

Той самой, что сейчас ходит вокруг. Восхищенно бормочет: «Wow, how interesting!» (Ого, как интересно!). И щелкает фотоаппаратом.

Между прочим, камера непростая. Миниатюрный черный Minox. Легко помещается в руке. Или в дамской сумочке.

— Аманда, иди сюда, — мне послышались шаги в коридоре. За перегородкой. — Он идет.

Мы ожидали Кузю с внешней двери. Но он пришел с другой стороны. Скользнул. Тихо и незаметно.

Хотя, я услышал его шаги. В самый последний момент.

Журналистка подскочила ко мне. Фотоаппарат спрятала в сумку. Встала. Невинно хлопала глазками.

— Дорогой Виктор Олегович! — Кузя выплыл из-за железной перегородки. И ящиков, стоящих вдоль нее. Пошел ко мне. Руки широко расставил. Приветливо улыбался. — Как же я рад вас видеть. В целости и сохранности. Вы не представляете. Как я переживал за вас.

Ага, конечно. Молодец, в театре бы выступать. Если бы я не знал точно, мог бы поверить.

— Я не сомневаюсь, Кузя, — я тоже раскрыл объятия. — Я чувствовал вашу поддержку. Спасибо большое, что позаботились о товарах. Это очень любезно. С вашей стороны.

Мы обнялись. Похлопали друг друга по спине. Как закадычные друзья.

— Говорят, за тобой весь город охотится, — негромко заметил Кузьмин. Уже на ухо. — Ты не привел за собой хвост? Уверен, что все чисто?

И настороженно посмотрел мне в глаза. Я покачал головой. Мол, какой там. Быть такого не может.

А сам восхищался ловкостью Кузи. Какой предусмотрительный.

Теперь, если меня арестует милиция, он будет кричать, что это я подставил его. Привел за собой хвост. И он, Кузя, получается, не виноват.

— Мы проверялись три раза, — я кивнул на Аманду. — Все чисто. Зуб даю. А ты уверен, что все хорошо? За тобой нет хвоста?

Кузя уже смотрел на Аманду. Мне машинально покачал головой. Двинулся к девушке.

— Нет, конечно. Я же не