Россия с нами, И с нами Бог!

Солистка снова взяла слово:

Здесь памяти не предали отцов

Здесь не отдали дедовской земли

Какой ценою — не отыщешь слов

Здесь за Отчизну жизнь не берегли

И снова сила русская в руках

И жизнь, и смерть за Родину красна

Стоит и держит небосвод в веках

Моя непокорённая страна.

А вот тут воодушевлённые десантники и спецназовцы встали в полный рост, почти как на параде.

В полнеба пламя, В полнеба смог

Донбасс за нами, И с нами Бог!

В полнеба пламя, В полнеба смог

Россия с нами, И с нами Бог!

Дончанка пела истово, словно смотрела в глаза врагу и заявляла о своей непоколебимости.

Пусть суждено погибнуть на кресте

Но на колени не поставить нас!

В кровавом полюшке один за всех

Стоит и держит небосвод Донбасс

На этот раз припев гулял среди собравшихся многоголосым эхом:

В полнеба пламя, В полнеба смог

Донбасс за нами, И с нами Бог!

В полнеба пламя, В полнеба смог

Россия с нами, И с нами Бог![14]

Но вот песня закончилась, а солдаты и офицеры продолжали стоять, словно статуи. Каждый из них молчал, проигрывая раз за разом смысл слов.

— Мы — русские! С нами Бог! — подвела черту к своему выступлению певица.

— Любо! Молодец, сестрёнка! Вот это песня! — со всех сторон посыпались реплики.

— Кем служить собралась? — спросил один из парней.

— Знаю сестринское дело — работала в больнице до Чумы. Нас, медиков, в ДНРовском анклаве всего трое — Александр Витальевич, фельдшер — тётя Зина Соловцева, она сейчас одна осталась в анклаве, и я — Марина Слепцова. Не хочу сидеть дома! У меня десять с лишним лет назад старшая сестра погибла в бою с «украми». Но мне всё равно, какой захватчик пришёл на нашу землю! Александр Витальевич отпустил меня. И я пойду с вами! Пойду! Потому что мой опыт может помочь кому-то из вас остаться в живых. Не волнуйтесь, я сильная! Вытяну любого с поля боя и перевяжу!

— К нам в третью роту, второй взвод, пойдёшь? — спросил тот же парень.

— Разрешит ваше начальство, пойду.

— Марин! Ты короче, не теряйся — с утра подойди, и решим этот вопрос, — подмигнул он ей.

— Хорошо… спасибо вам… — зарделась она.

* * *

— Ну, Миш, походу одного бойца из твоей третьей роты одна дончанка уже зацепила, — подмигнул генералу Огарков.

— Я ещё с ним завтра побеседую на эту тему, — нахмурился тот, прихлёбывая горячий чай из жестяной кружки. — Хрен с ним, если по серьёзному — отпущу, чего уж там… но если только поматросить… — он поставил кружку на бампер походной кухни и, приставив сжатые кулаки друг к другу, энергично покрутил их как бы «притирая» — …и скажу, что так и было.

— Товарищ генерал! У нас все девчонки боевые и сами могут за себя постоять, — усмехнулась стоявшая неподалёку женщина в танкистском шлеме. — А за Маринку вообще яйца выдернем.

— Кто такая? — нахмурился Медведев, рассматривая незнакомку.

— Старший лейтенант Скобцова, тарщ генерал, — козырнула она. — Командир танкового экипажа из ДНР.

— И как у тебя с опытом?

— Мы ещё в 2016-м успели повоевать — на счету моего экипажа три танка, четыре БТРа и одна «бээмпэха». До Чумы держались вместе — не только дружили, но и на одной улице жили, так и после прихода пандемии старались работать вместе. Наши братишки из мужского экипажа — сборная солянка, а мы — сработавшийся экипаж. Хотите — проверьте.

— Разберёмся, — буркнул он.

— Так точно, тарщ генерал, только Ленка Хвостикова — мой мехвод, уже один танк под себя осмотрела. И пока мы тут лясы точим, поела и снова ушла к нему — до утра надо привести в порядок… подкрутить, там, подтянуть…

— А завтра, когда смотр будет, носом клевать? — усмехнулся Михал Михалыч.

— Не волнуйтесь, тарщ генерал, мы и в танках спали, когда воевали с «украми», — она выплеснула на землю остатки чая с заваркой. — Мы — привычные. А сейчас просто вспомним былое. Хоть и больше десяти лет прошло, а опыт, как говорится, не пропьёшь. Пусть нас мало осталось, но как пела Маринка — «Россия с нами и с нами Бог!» Россия нас не предала и теперь мы костьми ляжем, но поможем вам.

— Сенцо-о-ов! — заорал генерал во всю ивановскую. Через несколько секунд к нему подбежал капитан.

— Я, тарщ генерал! — козырнул тот.

— Попроси двух механиков помочь танковому экипажу старлея Скобцовой, — кивнул он на женщину. — У неё мехвод дюже моторная — в ночь ушла танк доводить до ума. Ну, не бабское это дело — в одиночку с такими железяками копаться.

— Сейчас организую шефскую помощь, — кивнул тот и ретировался.

— Спасибо, тарщ генерал, — кивнула Скобцова.

— Завтра подойдёшь к моему интенданту и скажешь, что я велел выдать вам нашу форму.

— Но… — начала было она.

— Без «но», старлей, — оборвал он её. — Хочешь служить в составе 7-й горной Гвардейской дивизии, будешь выполнять все приказы. Уразумела?

— Так точно, товарищ генерал-майор! — вытянулась она в струнку.

— Вот это другое дело, — улыбнулся Медведев.

Старший лейтенант отошла с подругами к основной массе военнослужащих, а к другу приблизился Огарков.

— Что, Миша, запал? — ухмыльнулся он.

— А? Ты о чём? — не понял тот.

— Говорю, оттаял после смерти семьи? И правильно! Жизнь, Миша, продолжается!

— Тьху ты, нашёл о чём сейчас говорить… — проворчал Медведев. — Тут хрен знает, что будет, а ты о «шурах-мурах».

— А что будет? — картинно удивился Огарков. — Раздолбаем в труху арабов и обратно домой поедем. Или ты сомневаешься в силе и мощи нашей армии?

— Ну, не армии, но не сомневаюсь.

— А чего тогда кислый такой?

— Да так…

— Миша! Мы с тобой