— Спать иди, — усмехнулся, сел рядом.

— Кофе, чтобы я крепче спала? — потянулась я к кружке. — Спасибо. Подумаю над твоим предложением.

На часах уже было почти три ночи.

— Ты скоро исчезнешь? — спросила, осторожно делая глоток.

— Не знаю, — пожал плечами Егор, а потом посмотрел на меня и с энтузиазмом сказал: — Я полон сил и готов к приключениям.

— С каких это пор ты полон сил? — удивилась я. — В первые наши встречи постоянно мёрз и не спешил навстречу приключениям.

— С тех самых, когда ты начала меня ненавидеть, — опять этот коварный взгляд, наверняка что-то задумал.

Я даже напряглась, задумалась о подвохе, но кофе был вкусный, Егор запомнил, сколько класть сахара. Колкостей не последовало, но с ним всё время нужно быть начеку.

— Пожалуй, и правда пойду-ка я спать, — осторожно поставила пустую кружку на стол, не сводя взгляда с Егора.

Хитрый, как лис, что же у него в мыслях?

— А знаешь с каким животным ассоциируешься у меня ты?! — с вызовом ответила на его коварство.

— С каким же? — приподнял брови Егор.

— С енотом. Нахальным и шкодливым!

Егор широко улыбнулся:

— А ещё еноты пушистые и милые, но кусаются больно, — добавил он и заверил: — Но я не такой, если хочешь, можешь почесать меня за ушком.

Я цокнула языком, покачала головой и пошла на кухню вымыть кружки, а затем собралась пойти спать.

— Спокойной ночи, Катя, — вдогонку сказал Егор.

— И тебе, — отозвалась я.

Когда возвращалась в спальню, в гостиной никого уже не было. Стоило уйти на пять минут, а он уже пропал. Кажется, я и правда начинаю к нему привыкать.

Глава 24. Пряники и чай

Есть поверье: когда в доме что-то пропадает, значит, там поселился домовой, его нужно задобрить, тогда нечистик не будет пакостить и прятать вещи. Мой «домовой» помогал расправиться со съестными запасами, но всё равно любил шкодничать. Похоже, Егору было скучно в роли призрака, он любил внезапно выключать свет, открывать вкладки ноутбука.

Иногда он раздражал — научился запирать холодильник, приходилось упрашивать, чтобы открыл. Часто мигал светом, постоянно загадывал мне загадки, и я ходила по дому, пытаясь выяснить, что он имел в виду. Но стоило отдать ему должное — с ним было весело.

Поработав, я обычно оставляла ему музыку и уходила спать или гулять с собакой. Егор нашёл способ разговаривать со мной словами из песен. С тех пор как сказал, что видит и слышит всё, что происходит в доме, я перестала петь детские песенки в душе, но стоило зайти в ванную, так Егор включал на ноутбуке сборник детских песен, может, надеялся, что начну подпевать? Нет уж.

Когда гуляли с Дружком, Егора не хватало обоим, я не умела играть и беситься с собакой так же беспечно, как хозяин, а мне недоставало разговоров о жизни и смерти.

Мысленно я стала отсчитывать дни между появлениями Егора — закономерности и системы не было, то три дня, то восемь. Ближе к концу недели позвонил Сеня, сказал, что нашёл информацию об аварии и её участниках, пообещал отдать при встрече и порывался помочь найти кого нужно сам.

Я запланировала поездку в Москву на начало декабря, закупиться подарками, пока не началась предновогодняя суматоха и магазины не наводнили толпы, и заодно договорилась о встрече с бывшим.

В Твери, оторванная от цивилизации, я немного одичала и даже побаивалась вернуться к людям. Здесь было спокойно и размеренно, а в мегаполисе жизнь спешит, пульсирует, зазеваешься на секунду, и поток уже куда-то тебя несёт. Не люблю всё-таки, когда много людей рядом, думаю, вряд ли прижилась бы в Москве, да и в Ярославль к родителям возвращаться не хотелось. Посмотрим, примет ли меня Тверь.

В один день мы с Дружком пошли вдоль леса в противоположную сторону, не к магазину, а, наоборот, подальше от города. Долго гуляли, забрели к церкви — за ней уже начинался новый посёлок. Храм оказался закрыт на ремонт, зато рядом стоял небольшой магазин, где я прикупила хлеба, пряников и кофе.

Пока добрались до дома, замёрзла. Поэтому первым делом зажгла камин, сделала кофе, стало тепло, уютно, хорошо. Дружок лежал рядом на полу, смотрели с ним сериал. Мало мне нужно для счастья: размеренность, покой, свобода и уют. Захотелось поделиться с кем-нибудь душевным теплом. Созвонилась с родителями, уговорила их приехать в гости на новогодние праздники, они согласились. Наверное, стоило сначала уточнить у Егора, не будет ли он вредничать и портить мне настроение, как всегда. Свет мигнул дважды: «Нет». И на том спасибо.

Иногда мне казалось, что Егор призывается пряниками. Стоило приобрести чего-нибудь вкусного к чаю, так сразу появился, спустя шесть дней. Только вчера я принесла пакет с пряниками, а сегодня там осталась уже половина. Егор сидел на кухне, читал какие-то статьи в интернете, поедал пряники, когда я, потирая глаза, зашла на кухню. Возмущаться, что взял без спроса ноутбук, подсмотрев пароль, не было смысла. Хорошо хоть сообщения в соцсетях друзьям от моего лица не пишет.

— А я могу, — усмехнулся он вместо приветствия, услышав эти мысли. Посмотрел на меня, улыбнулся.

— Кто бы сомневался, — проворчала я. Включила чайник, села напротив, оценила пряничные потери. — Значит, от меня холодильник запираешь, а сам пряники подъедаешь. С тобой не потолстеешь. Я сегодня в магазин собиралась, купить тебе чего-нибудь? — может, стоит задобрить этого «домового», вдруг сработает.

Егор оторвал взгляд от статьи:

— Кстати, Катя, у меня чай кончился, — улыбался он. — Мы можем с Демоном составить тебе компанию до магазина.

Чайник как раз закипел, и я лениво наливала кипяток в кружку, не хотелось выходить из дома:

— Может, сами сходите, без меня? — предложила я, и вдруг в голове промелькнула забавная мысль. — Ты же можешь продукты набирать сколько угодно, на камерах тебя всё равно не видно.

— Не знал, что ты такая аферистка, — ухмыльнулся он. — А ещё там половина кассирш не меняется уже несколько лет, они меня и так не увидят.

— А ты страдал от голода, — задумчиво проговорила я.

Егор поморщился:

— Ты серьёзно предлагаешь мне воровать?

— И что ты делал, когда негде было поживиться? — мне стало любопытно. — Голодал?

— Ладно, — признался Егор. — Несколько раз стащил еду в магазине, и дважды поел в кафе и не расплатился. Но мне за это очень стыдно, и я бы предпочёл больше так не делать.

— То есть совершать набеги на мой холодильник тебе не стыдно, а из магазина взять шоколадку совесть не позволяет? — язвительно добавила