– Э, ты куда?

Бабка бросается за ним – дверь захлопывается у нее перед носом.

– Грабят! Люди добрые, среди бела дня грабят! – орет соседка.

– Я тебе сучий сын все яйца пообрываю и на помойку выброшу! – лупит Сергея мама.

– Гав-гав-гав! – лает Абби.

Я не знаю, куда бросаться: спасать маму, собаку, бабку или пожалеть бывшего. Лифт снова останавливается на нашем этаж, и в дверях показывается полицейский. Кто-то все успел вызвать полицию.

– А ну все молч-а-а-а-ть! – рявкает он командным басом.

Мама замирает с поднятой рукой, Абби замолкает, а баба Клава бросается к рослому мужчине, кажется, тоже нашему соседу с верхнего этажа.

– Миленький, помоги! – молит его бабка.

– Что у вас тут?

Дверь напротив приоткрывается, и показывается голова толстяка.

– Эта девица натравила собаку Баскервилей на парня, еще и на меня хотела. Псина, наверное, бешеная.

– Ты сам бешеный! – мама мрачнеет и опять превращается в муху-цеце.

– Вот видите! У них вся семейка такая.

– Татьяна Николаевна, можете объяснить, что случилось?

– Борис Иванович…

– А, да тут круговая порука! – выскакивает толстяк. – Вас всех надо в кутузку. Сумасшедший дом!

– Гав! – не выдерживает воспитанная Абби. Малышка еще не может успокоиться.

– Вот дерьмо! – вскрикивает мама.

– Боря, забери ты этого вора с собой, – просит бабка. – Залез в мою квартиру и тявкает.

– Вы можете объяснить, что случилось?

– Борис Иванович, вот это дерьмо…, – мама показывает рукой на пол и замирает: на плитке никого нет. – Куда этот говнюк делся? Только что здесь валялся, как мешок с навозом. Боря, догони его!

Топот ног доносится с лестницы.

Когда, в какой момент шустрый Сергей смылся, никто не заметил. Мне хотелось прибить толстяка, который оттянул внимание всех на себя. И ведь не больше минуты мы препирались, но умелому проходимцу и этого времени хватило, чтобы скрыться.

Борис Иванович выгоняет толстяка из квартиры соседки, тот грозится, что науськает на нас всех знакомых полицейских. Но мне уже не до него: нервное напряжение спадает, а с ним приходит понимание, что Сергей меня так просто не оставит.

Мы сидим в кухне и пьем чай. Все вспоминают происшествие уже с улыбкой, только мне не до смеха. Мама рассказывает, кто такой Сергей и почему у нас на него странная реакция. Баба Клава тут же вспоминает полутруп в багажнике моей машины и удивленно всплескивает руками.

– Татьяна, ты зови меня, если еще раз появится.

– Хорошо.

Мама не говорит, что мы скоро уедем из этого дома. И если сначала с помощью продажи квартиры мы хотели заплатить часть долга, то теперь появился и другой повод: нужно убираться подальше, пока Сергей не появился на нашем пороге снова.

Смс щелкает, когда мы с мамой и Абби выходим проводить гостей. Я открываю сообщение и холодею.

«Ну, погоди, сучка! Ты еще попляшешь у меня! Вот увидишь!»

Остаток дня пролетает мгновенно. Встреча с Варей словно наполнила меня жизненной силой. Я веду совещание, фонтанирую идеями и ловлю на себе удивленные взгляды сотрудников, в которых читается вопрос: « Что случилось с боссом?»

Особенно сверлит меня Александр Борисович. Его глазки, как буравчики, проникают до самых потаенных уголков сознания. Кажется, мой бдительный адвокат догадывается о причине моего возбуждения. Но мне плевать! Вечером я познакомлю всех со своей девушкой.

Своей? Я на секунду замираю, прислушиваясь к себе. Точно! Нужно предложить Варе начать отношения. И дело вовсе не в наследнике. Мне нравится эта девушка. Очень нравится!

В отель еду сразу, как только заканчивается рабочий день. Ни минуты не хочу задерживаться.

– Владислав Павлович, вы с не нами? – удивленно спрашивает мой архитектор, длинный вихрастый парень.

Команда уже садится в микроавтобус, только я сворачиваю в другую сторону.

– Начинайте без меня. Я приеду чуть позже, – отвечаю и ныряю в прохладу салона внедорожника.

Водитель-чех смотрит на меня в зеркало заднего вида.

– В отель?

– Да.

Я нетерпеливо поглядываю на дорогу. Вот мы въезжаем на гору, с которой открывается замечательный вид на Карловы Вары, минуем несколько отелей, небольших магазинов и аптек и сворачиваем к «Пупп».

Не успевает автомобиль остановиться, как я выскакиваю из салона и несусь к входной двери. Варя должна ждать в холле.

Подлетаю к ресепшн, охватываю взглядом диваны и кресла – никого. Но я спокоен. Еще не спустилась. Немного можно подождать. Некуда торопиться. В лобби-баре беру чашку кофе и сажусь так, чтобы видеть лифт и парадную лестницу, по которой тоже может спуститься Варя.

Жду пять минут, десять, она не показывается, зато в дверях появляется водитель, который спрашивает взглядом: «Когда едем?»

В сердце зарождается тревога. А вдруг в этот момент тот бандит в цепях пристает к моей девушке? Не выпускает ее из номера или зажимает в лифте.

Но кабинка спускается и поднимается исправно, каждый раз выплевывая из своих недр смеющихся и довольных туристов. Вари по-прежнему нет.

Я вскакиваю, вбегаю в лифт и нажимаю кнопку ее этажа. К номеру уже почти бегу. Волнение сжимает горло, трудно дышать.

На звонок никто не отвечает. Я стучу – никакой реакции. Прикладываю ухо к двери, прислушиваюсь – тишина. В чем дело? Хватаю за руку пробегающую мимо горничную, та отрицательно качает головой.

Вытаскиваю телефон и… только тут понимаю, что у меня нет Вариного номера.

Что делать?

Спускаюсь вниз к ресепшн. Тревога набатом гудит в голове, ничего вокруг не замечаю. Сегодня дежурит мой почти полный тезка. Ладислав прекрасно говорит по-русски, можно выяснить все подробности.

– Слушай, Ладик, ты не видел, девушка из номера 3512 не выходила?

– Из номера 3512? – переспрашивает парень и смотрит на экран компьютера. – А она уехала.

Известие молнией бьет в голову. Как уехала? Мы же договорились.

– Куда?

– Видимо, домой. Девушка сдала ключи от номера в шестнадцать часов, села в машину трансфера и уехала.

Вот это номер! Так меня еще ни одна девица не прокатывала. Прямо в блин оплатки смяла.

– Может, записку оставила? – в душе еще теплится надежда.

– Нет.

– Посмотри внимательно, будь другом.

Влад перебирает бумажки на столе, заглядывает в ящики и отрицательно качает головой.