Больше часа лежал Рябинин на ветке. Ждал.

Когда вдали послышался надсадный рев автомобильного мотора, он насторожился, собрался в комок.

Грузовик шел со стороны Гидростроя. Рябинину сверху было видно, что кузов его заполнен ящиками.

Когда грузовик проезжал под деревом, Рябинин легко спрыгнул на ящики и лег на них, незамеченный никем.

Так он рассчитывал добраться до станции железной дороги.

Погоня

В то время, когда беглец, не обнаруженный шофером, ехал по извилистой горной дороге к железнодорожной станции, Сергей и Рустем, выйдя за поселок, сели на пригорке. Самочувствие друзей было неважным. Подумать только: на стройке орудовал враг, он чуть не взорвал плотину, готовил взрыв тоннеля, а они — пионеры — не сумели распознать его!

— Вот ты говоришь: наблюдательность, — ворчливым тоном произнес Рустем, — а что толку от твоей наблюдательности? Все ты видел, все примечал, а ведь не узнал врага. Верно?

— А твое бесстрашие? — вопросом ответил Сергей. — Помнишь, я тебе говорил: пойдем, расскажем все твоему отцу. Что ты сказал? Сказал: — «Не надо».

Ребятам было горько и стыдно.

Они все обсудили и потом долго сидели молча, глядя на раскинувшийся в стороне поселок. Делать было нечего. Уже давно во все концы выехали из поселка группы людей на поиски бежавшего Рябинина. Ребята просились в кузовы грузовиков, но их никто не взял.

— Брысь отсюда, лапша! — сердито крикнул на них один из шоферов, вскакивая в кабину.

Отец Рустема, увидев сына возле землянки-конторы, взял его за плечо и строго сказал:

— Делать вам тут нечего. Уходите.

Стоя в стороне, ребята завистливыми глазами проводили всадников и автомашины и уныло побрели на пригорок.

Из всех отрядов погони по верному следу шел лишь отряд, который возглавил Саналиев. Грузовик этого отряда вел Николай Астапов. Он без труда различил след своего мотоцикла среди множества шинных следов на дороге.

— Эх, жаль, что мотоцикл у меня новенький, — сокрушался Астапов, глядя на дорогу, — из этой машины любую скорость выжать можно. Трудно будет гада настичь.

Заметив на дороге какой-то черный предмет, Астапов остановил машину. Он выскочил из кабины, поднял кепку Рябинина.

— Вот еще одно доказательство: он тут ехал, — сказал Николай, показывая свою находку Сана-лиеву.

— Вперед, вперед, Коля, — торопил Саналиев. — Времени терять нельзя.

И снова грузовик бешено мчался по петлям горной дороги, и путеводной нитью ему служил свежий, еще никем не забитый след мотоцикла.

— Стой! Стой! Ты смотри, что делается!

Саналиев положил руку на плечо Астапова. Тот резко затормозил.

Грузовик вылетел на ту поляну, где Рябинин так ловко схитрил.

Астапов и Саналиев одновременно выскочили из кабины. Из кузова попрыгали на землю стрелки военизированной охраны.

Всматриваясь в след, Саналиев и Астапов дошли до обрыва и взглянули вниз. Они не увидели ничего, кроме беснующейся реки.

— Выходит — сдрейфил, добровольно капитулировал? — сказал в раздумье Николай Астапов.

— Как сказать! — откликнулся Саналиев. — Он не таков, чтобы запросто отдать свою подлую жизнь. Тут что-то не то!

Стоя под деревом, Саналиев посмотрел на землю и вдруг увидел расческу. Это была обыкновенная пластмассовая расческа. Она лежала во вмятине, оставленной колесами мотоцикла и была не поломана. Тотчас же вскинув глаза вверх, Саналиев осмотрел густую крону дерева.

— Едем дальше. Быстро!

Астапов тоже увидел расческу и разгадал хитрость беглеца.

Грузовик опять стремительно полетел по извилистой дороге.

Яростно крутя баранку, Астапов сердито бормотал:

— Человека погубил, мотоцикл в пропасть сбросил… Ну гад, ну гад! Не будет ему пощады.

Саналиев успокаивающе говорил:

— Спокойнее, спокойнее, Коля. Прежде чем наказывать, его надо поймать.

Тем временем Рябинин на ходу спрыгнул с попутного грузовика и почти кубарем скатился по откосу к реке.

Он бы, вероятно, продолжал свое путешествие на порожних ящиках, но на глаза ему попался небольшой плот из надутых бараньих шкур, скрепленных жердями. Неизвестно кем и когда этот плот был причален к берегу и привязан волосяной веревкой к большому серому камню.

Рябинин решил воспользоваться этим надежным средством переправы.

Он скинул веревочную петлю с камня, вскочил на шаткий плот и оттолкнулся шестом.

Бурное течение подхватило легкий плот и закрутило его. Налетая на подводные камни, плот отпрыгивал от них, как мячик. Рябинин от этих толчков еле удерживался на ногах.

Наконец он переправился и, выскочив на берег, резко оттолкнул плот, бросив в реку и жердь.

Он знал, что грузовик с ящиками пройдет еще километров пятнадцать, пока доберется до моста через реку, а потом, перейдя через мост, пойдет по дороге обратно вдоль правого берега реки добрый десяток километров. Стало быть, если Рябинин пойдет вверх по течению, он через пять километров выйдет на дорогу и сможет «проголосовать» на попутную машину.

Такой путь для него был наиболее верным. На мосту его могла ожидать засада.

Дойдя до дороги, Рябинин укрылся за камнями и стал наблюдать за движением. Теперь это был уже не пыльный проселок, а блестящее на солнце гудронированное шоссе. Движение тут было оживленное. Грузовые и легковые автомашины непрерывно сновали в обе стороны.

На мосту, как и предполагал Рябинин, была засада. Работники милиции останавливали здесь все автомашины и проверяли документы шоферов и пассажиров.

— Ну, что? — крикнул Саналиев, выскакивая из кабины возле моста и направляясь к старшине милиции.

Тот пожал плечами.

— Выходит, сумел мерзавец проскочить, — с досадой проговорил Саналиев.

К нему подошел Астапов. Сдвинув кепку на затылок, он сказал:

— Что теперь делать будем?

— Что теперь? — переспросил Саналиев. — Вперед, Коля, только вперед. На станции мы должны быть раньше, чем он.

И опять грузовик Николая Астапова на предельной скорости летел по шоссе, настигая врага.

Рябинин все-таки прибыл на вокзал раньше, чем его преследователи. Ему повезло: на дороге его взял шофер «Волги».

Тут никто не знал Рябинина — разве один чайханщик, который когда-то так любезно встретил и проводил Казанцевых. У этого чайханщика в день своего приезда на Гидрострой отдыхал и Рябинин.

Но сейчас он и не думал идти в чайхану. Взглянув на расписание поездов, Рябинин увидел, что через пятнадцать минут на станцию прибудет скорый поезд, идущий в Москву.

Рябинин торопливо направился в билетную кассу.

Миловидная кассирша с розой в прическе улыбнулась Рябинину и стала заполнять билетный бланк.

Вдруг ей почудилось, что молодой человек у окошечка кассы тихо икнул. Она улыбнулась, поднимая на молодого человека глаза. Но улыбка мгновенно исчезла с ее лица, едва она взглянула на перекошенное лицо пассажира. В тесное окошечко миловидной кассирше не были видны руки, опустившиеся на плечи Рябинина.

Рябинин затравленно оглянулся.