– Не смей, – шипел голос вампирши, которая удивительным образом смогла трансформироваться за две ночи.

Теперь она не выглядела исхудавшей замученной девчонкой. Ее кожа приобрела синевато-белый оттенок, волосы не болтались бесформенной паклей, а лицо не выглядело так, словно его высушили. Вампирша пила эти ночи, напитывалась силой и пришла, когда почувствовала свою мощь или поймала след.

Норт все предусмотрел. Избавиться от врага, заманить второго в ловушку. Идеальный план. Но Дэймон так просто не сдастся. Он будет сражаться до конца, даже если его шансы с каждым ударом стремились к нулю.

– Где он? – вампирша продолжала шипеть и наносить удары.

Кровь проступила и намочила одежду Дэймона, но он не чувствовал боли. Адреналин бил в голову, заставляя превозмогать страх и подпитывать зверя.

– Я не знаю, – рычал медведь, начиная ломать кости.

– Не смей, – повторила вампирша, замерев. С ее длинных изогнутых пальцев капала его кровь. Она так и не вцепилась в его горло, и у Дэймона был шанс все-таки попробовать победить монстра.

– Мы в ловушке, – рыкнул Дэй, пытаясь совладать с рвущимся наружу зверем. Он понимал, что медведь раскрошит его кости, превращая тело в звериную сущность, но обратно Дэй уже не обретет себя. Луна не поможет ему сегодня. – Нас выманили в ловушку. Они охотятся за тобой! – хрипел Дэймон, перекрикивая медвежий рев. – Норт охотится за тобой, а не ты за ним!

Вампирша качала головой, сотрясая длинными локонами, приобретающими оттенок бронзы. Она возвращала себе силы, но все еще была недостаточно готова, чтобы противостоять ловушке Норта, если угодит в нее. Дэймон знал, что Норт не высунет носа, пока с ним не будет покончено. А после… После он уже ничего не узнает.

Отразив еще один удар, Дэй плюхнулся на землю, ударяясь коленями. Ладони, покрытые грязью, были стерты в кровь.

– Нас убьют здесь. Тебя и меня.

– Нет, я пришла за ним! Где он? – будто ослепленная своей ненавистью, шипела вампирша, готовясь к новому удару. Ее клыки заострились, уродуя рот и превращая его в пасть. Губы стали тонкой полоской кожи синего цвета, подбородок удлинился, и по нему текла капелька крови. Вампирша ранила сама себя. Но зачем?

Дэймон, пораженный увиденным, не сразу понял, что вампир пила собственную кровь. Облизав языком рану, она приняла стойку для броска.

– Он забрал самое дорогое, что у меня было, – взывала она, изгибаясь. – Забрал самое дорогое! А ты знаешь, где он! Где?!

Вампирша наотрез отказывалась слушать его. Ослепленная ненавистью и движимая какой-то неизвестной для Дэймона целью, она готова была уничтожить мир вокруг, лишь бы отыскать своего истинного противника.

Поднявшись на ноги, Дэймон тряхнул головой. Он сразится. Ради Элеонор. Ради нее… Ведь и у него появилась цель, нечто дорогое, что он хотел бы защищать. Даже ценой собственной жизни.

– Мы погибнем здесь, – прорычал он, принимая стойку для атаки. – Я умру здесь. Ты – в его лаборатории.

Вампирша трясла головой, шептала, оглушенная, и скалилась.

Дэймон хмыкнул. Бесполезно. Он не дозовется, не докричится до твари. Рассудок покинул монстра, оставляя за собой лишь дикое желание уничтожать. Пожалуй, сейчас для Дэймона подобный план был лучшим. Он выпустит зверя, и пусть после уже не вернется в свое человеческое тело, но этот бой он примет достойно.

Последний бой.

– Эй, может, уступишь место? – насмешливый голос, словно сверхзвуковая боеголовка, врезался в замутненное сознание Дэймона.

Он вздрогнул, отличая источник голоса от царящих вокруг звуков. Дернув головой, нашел смеющегося вампира и ужаснулся, понимая, кто именно говорил.

– Не может быть, – прорычал, не веря своим глазам. – Каин?

Элеонор вновь упала. Ее очередная попытка вынести с плеча дверь, как показывали в кино, не увенчалась успехом. Она знала, что скоро боль станет нестерпимой, и плечо затянет синяк, и тогда ей придется смириться. Но пока Эл могла бороться с болью, она поднималась, разбегалась и ударялась, испытывая остро-горькое чувство безуспешности попыток. Но ради Дэймона… Она хотела вырваться из своей темницы ради него.

Что-то подсказывало Эл, что оборотень где-то рядом. Ее бы не бросили тут совершенно одну, кто бы ее ни похитил, если бы это не имело значения. Она нужна. Как приманка или стимул для оборотня. Эл не знала, но уверенность в том, что Дэймон поблизости, придавала ей сил.

Растирая ноющее плечо, Элеонор поднялась на ноги, отошла к противоположной стене и, выдохнув, собралась разбежаться, как неожиданно послышался громкий хлопок.

Элеонор напряглась. Первый посторонний звук с момента ее пробуждения. Пригнувшись, Эл поползла к двери, но стоило ей приблизиться, как грохот повторился, и уже дверь, которая казалась ей бетонной стеной, как пушинка взлетела и плюхнулась в темном коридоре. Эл отскочила, плюхнулась на задницу и безмолвно закричала, приметив в проеме огромною фигуру.

Человеческую фигуру, которая пугала своей мощью и крепостью рук, которой ту самую дверь так легко сорвали с петель.

Эл от неожиданности открыла рот, когда фигура сделала шаг и очутилась в ее темнице. От движения всколыхнулся тяжелый кожаный плащ.

– Нашел! – пробасил мужчина, как-то странно улыбаясь.

В горле Эл собрался крик, который так и не вырвался из нее.

– О! Наконец-то! – Следом за фигурой в темницу ворвалась Саманта.

Эл ощутила, как щеки обожгло от слез. Она безмолвно плакала, пока Саманта обнимала ее и успокаивала.

– Эй, полегче, – приговаривала она, помогая Эл подняться. Та поморщилась, стоило Саманте коснуться ноющего от боли плеча Эл. – Я же обещала, что помогу. Мы помогли.

Она оглянулась и указала Элеонор на здоровяка.

– Это Барти, мой хороший друг.

Элеонор взглянула на Барти, чье имя так ласково назвала Саманта, и не поверила. Такой великан не мог носить такое простое имя. Саманта явно пыталась приободрить Элеонор.

Кивнув и отвернувшись, опасаясь, что великан заметит ее страх, она взглянула на кузину Дэймона.

– Вы нашли его? Где он?

– От нее воняет Бейли, – тем временем великан скривился, пробасив так, что стены, казалось, тряслись от его голоса. Эл сжалась, а Саманта, которая все еще обнимала ее, настороженно замерла и принюхалась.

– Да, пахнет. Немного. Вот шалун дает! Зря времени не терял.

Элеонор совершенно не понимала, о чем эти двое говорили.

– Вы нашли его? – повторила она, требуя ответа. Дэймон… Он единственный, кто заботил ее сейчас.

– Да, нашли, – отозвалась Саманта, ловя Эл. – Не торопись так. Там пока небезопасно.

– Но… – взмолилась Элеонор, чувствуя, как ноги тряслись от страха. – Пожалуйста… Отпусти… Я должна ему помочь.