Если ты любишь меня, Роланд, так люби… птички и рыбки,медведи и зайки…

– …следующая?

Он повернулся к Эдди, отогнал образ Сюзан Дельгадо. В Топикеесть червоточины, все так, причем разного вида.

– Я отвлекся, Эдди. Извини.

– Сюзанна следующая? – повторил вопрос Эдди. Роланд покачалголовой.

– Следующий ты, потом Сюзанна. Я – последним.

– Справишься? У тебя же изуродована рука и все такое?

– Справлюсь.

Эдди кивнул и вставил ногу в петлю. Когда Эдди впервыепришел в Срединный мир, Роланд без труда спустил бы его с крыши один, даже бездвух пальцев на правой руке. Но Эдди уже несколько месяцев не прикасался кнаркотикам и набрал десять или пятнадцать фунтов мышц. Поэтому Роланд срадостью принял помощь Сюзанны, и вдвоем они опустили его на платформу.

– Теперь вы, леди. – улыбнулся Роланд Сюзанне. В Срединноммире, рядом с Джейком, Эдди, Сюзанной, улыбка давалась ему легче.

– Хорошо. – Но мгновение она не двигалась с места, кусаянижнюю губу.

– Что такое?

Ее рука поднялась к животу, потерла его, словно у нее тамчто-то болело. Он думал, она все объяснит, но Сюзанна лишь качнула головой.

– Ничего.

– Я тебе не верю. Почему ты терла живот? Ты ударилась?Ударилась, когда поезд остановился?

Она тут же убрала руку с живота, словно он внезапнораскалился добела.

– Нет, все нормально.

– Ой ли?

Сюзанна на мгновение задумалась.

– Мы об этом поговорим. Мы это обсудим, если так тебе большенравится. Но, как ты правильно заметил чуть раньше, Роланд… сейчас не время ине место.

– Все четверо или только ты, я и Эдди? – Только ты и я,Роланд, – ответила она и вставила култышку в петлю. – Только одна курочка иодин петушок, во всяком случае, вначале. А теперь, пожалуйста, помоги мнеспуститься.

Он помог, хмурясь, надеясь, что его первая мысль, та самая,что пришла, как только он увидел ее потирающую живот руку, ошибочна. Потому чтоона побывала в говорящем кольце, и демон, который охранял кольцо, сумеловладеть ею, пока Джейк пробирался из одного мира в другой. Иногда… оченьчасто… контакт с демоном многое менял.

И на памяти Роланда никогда – к лучшему. Он вытянул веревкунаверх после того, как Эдди ухватил Сюзанну за талию и осторожно опустил наплатформу. Затем стрелок зашагал к упорам, что торчали над вспоротой крышей, походу завязывая на свободном конце веревки петлю особым развязывающимся узлом.Он надел петлю на упор, затянул ее, стараясь не дергать веревку влево, а затемосторожно спустился на платформу, согнувшись вдвое, оставляя следы на розовомборту Блейна Моно.

– Жаль, что мы лишились веревки и упряжи. – вздохнул Эддипосле того, как Роланд встал рядом с ними.

– А мне упряжи не жалко. – возразила Сюзанна. – По мне лучшеползти по мостовой, пока я не измажусь в жевательной резинке до локтей.

– Мы ничего не лишились. – Роланд крепко ухватился за петлюна нижнем конце и резко дернул веревку влево. Узел развязался, веревказаскользила вниз, и Роланд свернул ее до того, как она упала на платформу.

– Ловкий фокус! – воскликнул Джейк.

– Кий! Ус! – согласился Ыш.

– Корт? – спросил Эдди.

– Корт, – улыбаясь, кивнул Роланд.

– Инструктор из ада, – добавил Эдди. – Хорошо, что он училтебя, а не меня, Роланд. Лучше учить тебя, чем меня.

Когда они направились в дверям, ведущим в здание станции,вновь послышался ноющий, вибрирующий звук. Роланд не мог не улыбнуться: всетрое его спутников одновременно дернули носами, а уголки их ртов опустились:словно они не только составляли ка-тет, но и стали близкими родственниками.Сюзанна указала на парк. Надписи на щитах, что возвышались на деревьях, чутьзатуманились, в воздухе повисло марево, как в сильную жару.

– Это от червоточины? – спросил Джейк. Роланд кивнул. – Мысможем ее обойти?

– Да. Червоточины так же опасны, как и болота с трясинами исейлигами. Вы знаете, о чем я?

– Что такое трясина, мы знаем, – ответил Джейк. – А еслисейлиги – такие длинные зеленые твари с большими зубами, то мы знаем и их.

– Они именно такие.

Сюзанна повернулась, чтобы в последний раз взглянуть наБлейна.

– Никаких глупых вопросов и глупых игр. – Она перевелавзгляд на Роланда. – Я насчет Берил Эванс, женщины, которая написала «ЧарлиЧу-Чу». Ты думаешь, она тоже имеет отношение в тому, что происходит вокруг? Чтомы даже можем встретиться? Я бы хотела поблагодарить ее. Эдди, конечно,сообразил, что к чему, но без…

– Полагаю, это возможно, – ответил Роланд, – но скорее всеговстретиться нам не удастся. Мой мир – это огромный корабль, затонувший у самогоберега. Большую часть обломков море вынесло на сушу. Большая часть того, что мынаходим, поражает, что-то даже можно использовать, если будет на то согласиека, но в основном это обломки. Бесполезные обломки. – Он огляделся. – Как вотэта станция.

– Я не думаю, что перед нами обломки. – возразил Эдди. –Посмотри на краску на стенах. Кое-где ее попачкал дождь, но она нигде нелупится. – Он подошел к одной из дверей, провел пальцами по стеклу, оставляя нанем чистые полосы. – Пыли хватает, но никаких трещин. Я бы сказал, что этоздание осталось без присмотра… в начале лета, не раньше.

Он взглянул на Роланда. Тот пожал плечами и кивнул. Слушалон вполуха, да и голова была занята другим: он думал о червоточине и старалсяотогнать воспоминания, грозящие захлестнуть его.

– Но Лад разваливался не одно столетие, – подала голосСюзанна. – Это место… уж не знаю, Топика это или не Топика, похоже на один измаленьких, вызывающих ужас городков в «Сумеречной зоне». Вы, парни, возможно,не помните этот телесериал, но…

– Я помню, – в унисон ответили Эдди и Джейк, переглянулись,рассмеялись. Эдди протянул руку, и Джейк шлепнул по ней своей.

– Его все еще показывают по ТВ, – пояснил Джейк.

– Да, постоянно, – добавил Эдди. – Обычно в спонсорахадвокаты, специализирующиеся по банкротствам, похожие на коротко стриженных терьеров.И ты права. Это место непохоже на Лад. Да и с чего ему быть похожим? Оно и Ладнаходятся в разных реальностях. Я не знаю, где мы пересекли границу, но… – Онуказал на синий навес над щитом с надписью «АВТОСТРАДА 70», словно щит этотслужил абсолютным доказательством его слов.