Лицо Кирби полыхнуло возмущением.

– Я не просил мистера Мейсона приезжать сюда. Я…

– Не стоит беспокоиться, мистер Кирби, – ответил Мейсон. – Ине давайте себя подначивать. Я вам все объясню в машине. Пойдемте!

– Возможно, мистер Кирби хочет, чтобы вы все ему объяснилипрямо сейчас и прямо здесь, – предположил Гамильтон Бергер. – Заходите в мойкабинет, мистер Мейсон, и мы вместе все обсудим. Возможно, втроем мы прояснимвсе до мельчайших подробностей.

– Если вы не возражаете, я хотел бы побеседовать с клиентомнаедине. Да идемте же, мистер Кирби.

Гамильтон Бергер стоял в дверях и с улыбкой следил за тем,как Мейсон эскортирует своего клиента к лифту.

– Какого дьявола! – сердито произнес Кирби. – Я не люблю,когда со мной обращаются подобным образом, мистер Мейсон. Неужели вы непонимаете, в какое положение поставили меня, прервав наш разговор? Божеправедный, я не ребенок! Я бизнесмен! Мне приходится крутиться в оченьнепростом бизнесе, и уж если я что-то говорю, значит, я отвечаю за свои слова.

– Я прекрасно это понимаю. Но будет лучше, если мы поговоримв машине.

Кирби вел себя с подчеркнутой агрессивностью:

– Я всегда считал, что имею право говорить там, где захочу.Я только хочу, чтобы вы поняли – пока я не позвал вас проконсультироваться взаконах, не надо пытаться за меня думать.

– Конечно же, – согласился Мейсон, – но лучше, если вырасскажете мне об этом в машине.

Когда лифт остановился, Кирби вышел первым и направился настоянку к машине Мейсона. Он наклонился у окна и поприветствовал Деллу Стрит,сидевшую на заднем сиденье.

– Залезайте на переднее сиденье, – сказал Мейсон. – Я отвезувас домой.

– В этом нет никакой необходимости. Я доберусь до дома натакси. В нашей длинной гонке это обойдется мне дешевле. Значительно дешевле. Немогу понять, мистер Мейсон, с чего это вы решили, что меня надо опекать. Я всостоянии сам о себе позаботиться.

– Вы рассказали окружному прокурору о том, что произошло впонедельник? – спросил Мейсон.

– А есть причины, по которым я не должен был бы этогоделать?

– Это чертовски длинная история.

– Никто не усомнился в правдивости моих слов, мистер Мейсон,– сообщил Кирби, забираясь в машину.

Мейсон завел мотор.

– Как вы узнали, что доктор Бэбб скончался?

– Кто такой доктор Бэбб? – ответил Кирби вопросом на вопрос.

– Доктор, которому вы заплатили, чтобы обойти закон обусыновлении. Доктор, которому вы заплатили, чтобы в свидетельстве о рожденииРонсона вы с женой были бы указаны как его настоящие родители.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – печально произнесКирби.

– Возможно, вы и не знаете, о чем я говорю, – продолжалМейсон. – Но вы, безусловно, знаете о том, что произошло прошлым вечером, когдавы позвонили Норе Логан и сообщили ей, что доктор Бэбб умер. А затемпосоветовали поддержать вашу историю о том, как в машине кончился бензин, отом, как кто-то украл машину, а затем бросил ее у «Пепл Свон».

– И опять я не понимаю, о чем вы говорите, – сказал Кирби. –Имя Логан ничего для меня не значит, и я никого не просил подтверждать мойрассказ. Допускаю, что вам известно нечто такое, что неизвестно мне. Вполневероятно, что девушку, которую я подобрал на шоссе, зовут именно так, как вы назвали,– Логан.

– И вы полностью обо всем рассказали окружному прокурору?

– Конечно.

– В том же виде, как рассказали мне?

– Да. Чего же вдруг мне что-то менять?

– Что ж, этим вы подлили масла в огонь.

– Что вы хотите этим сказать – подлил масла в огонь?! Этилюди были сама вежливость. Они разговаривали со мной очень тактично. Ониотказались о чем-либо информировать прессу, чтобы газетчики не набросились наменя, как свора собак. Они сказали, что, если я пойду им навстречу, они пойдутнавстречу мне. И они меня не обманули!

– Могу себе представить, – заметил Мейсон, выбираясь изпробки на свободное полотно дороги.

– Кстати говоря, – продолжал Кирби, – канистра с бензином,как вы и подозревали, все время находилась в машине.

– Понятно.

– Я обнаружил ее сразу, как вышел от вас и вернулся кмашине. Из-за того, что у меня уже была назначена следующая встреча, я не смогвам сразу же позвонить и сообщить об этом. Но я решил, что первым делом скажувам о ней при нашей следующей встрече. Но тут, раньше вас, к дому подъехалаполицейская машина, и офицер спросил меня, не хочу ли я побеседовать с окружнымпрокурором и поделиться информацией, которой я, судя по всему, располагаю.Откуда они об этом узнали? Я точно указал три буквы номера, поскольку почувствовал,что хозяин мотеля обратил на них внимание, а вот две последние цифры яперепутал.

– Вы рассказали офицеру о канистре?

– Конечно.

– Что она все это время находилась в вашей машине?

– Конечно же.

– Он попросил вас предъявить ее?

– Они поступили разумнее. Несколько минут назад они по рациидали задание одной из машин доехать и забрать канистру.

– Скорее всего, она уже у них, – заметил Мейсон.

– Вам нечего беспокоится на этот счет, – рассердился Кирби.

– Я хочу кое-что для вас прояснить.

– Мне и так все предельно ясно, – фыркнул Кирби. – Вы должныполагаться в некоторых вопросах на мое благоразумие, мистер Мейсон. Я несобираюсь звать вас на помощь всякий раз, как кто-то задает мне вопросы.

– Боюсь, вы могли дать полицейским разрешение обыскатьмашину и гараж.

– А почему бы и нет? – спросил Кирби. – Им очень нужныотпечатки пальцев той молодой девушки, и нет причин против того, чтобы я непомог полиции. Ее отпечатки пальцев из мотеля у них уже есть. Почему они такпротив нее настроены? Мне они об этом ничего не сказали. Но спросили, анезнаком ли мне доктор Бэбб.

– И что вы ответили?

– Правду. Не думаю, что я когда-либо прежде слышал о нем.

– Вы так и сказали окружному прокурору?

– Конечно.

– Сказали, что никогда раньше не слышали его имени?

– Я сказал, что его имя для меня ничего не значит. И этодействительно правда. Что плохого, что я в этом действовал с полицией заодно?Почему бы мне не разрешить им обследовать мою машину, если они этого хотят?Почему бы мне не ответить на их вопросы и не позволить им порыться?