Мелькнула… и тут же пропала.

Понедельник. 3 сентября

Домой я добрался без приключений. Правда, краем глаза заприметил как будто свет в своих окнах – они как раз выходили во двор. Но, протерев глаза, решил, что ошибся.

И напрасно. Дверь я открыл своим ключом. Правда, ее несложно было отжать «специалисту» – было бы желание. А оно было, как говорится, налицо. Все в квартире было перевернуто. Шкафы раскрыты, вещи валялись на полу – никто даже не потрудился скрыть следы своего пребывания здесь. Денег и секретных материалов я в своей квартире сроду не держал – так что могло у меня понадобиться незваным визитерам?

Впрочем, я знал, что. По дороге от «Макдоналдса» я вспомнил, где оставил записи Стаса. Я тупо засунул их в папку с надписью «Редакционные материалы», которую для конспирации оставил на самом видном месте – на подоконнике – и дополнил обычной редакционной «макулатурой».

«Макулатура» оставалась на месте. Даже сухие цветы с рулоном Майкиных бумаг уцелели. А вот записей Стаса не было. И как раз на самом важном месте я вчера рухнул в постель, не в силах справиться со смятением, охватившим меня, и так и не дочитав бумаги Стаса с того места, которое начиналось словами: «И самое главное – не доверяй…»

Я сокрушенно принялся за «генеральную уборку» – подсознательно, видимо, хотелось «очистить» квартиру от липких следов чужих лап. Я убрался, прилег и незаметно заснул.

А утром раздался звонок, которого я ждал, считай, почти неделю. Был уже следующий понедельник с того самого, когда Бесс обратилась в нашу редакцию.

А дальше все шло по много раз проигранному в моей голове сценарию. Хрипловатый баритон указал место и время встречи, четко оговорив, что «Бесс будет возвращена только в обмен на досье Стаса… или на самого Стаса», – он хохотнул, и трубку сразу положили. Я, разумеется, тут же набрал номер Вэна – и наша троица двинулась в путь. После минутного колебания я позвонил и Сименсу – все-таки помощь в непредвиденной ситуации! – и был приятно удивлен его бодрым откликом и тем, как быстро он уяснил ситуацию и место нашей встречи.

Уже по пути на место я сообразил, что так быстро разобраться в маршруте мог только тот, кто не раз бывал там. Странно… Но я успокоил себя – в этом нет никакого криминала, ведь встреча назначена в глухой подмосковной деревушке без названия по Киевскому шоссе. Там находился домик Майкиной тетки, так и не доставшийся ей в наследство, – тетка пережила племянницу. Успокоившись на этой мысли, я сел за руль и двинулся. Я плохо знал дорогу, но решил, что везти Бесс обратно лучше будет на машине, и постарался – благо в понедельник народ двигался в основном к Москве, а не из нее, – минуя пробки, удачно вписаться в знакомый мне из детства – по 304-му автобусному маршруту от станции «Юго-Западной» – путь к бывшему совхозу «Птичное» – конечной остановке этого маршрута.

Я старался слишком не гнать, но машины словно расступались перед моим верным «Крузером» – я пролетел и Апрелевку, и Крекшино, и Толстопальцево, и десяток других остановок с незапоминающимися названиями – и наконец въехал на пятачок возле остановки «Птичное». Дальше автомобильный маршрут был мне неизвестен, тетка пользовалась каким-то объездным, а наша компания, когда приезжала сюда, перла напрямки через лес: всего час-полтора ходу по узкой тропе – и мы на месте.

Действуя как заведенный, я поставил машину возле церковной ограды, замкнул сигнализацию и, вскинув на плечи рюкзак, где якобы лежали материалы Стаса, спустился под горку к последнему домику у дороги и углубился дальше в лес…

И снова я вернулся на двадцать лет назад. Шел по лесной тропке с моими друзьями, чтобы вызволить из дачного заточения и увезти в Москву наказанную теткой Майку, и ели то наступали на тропинку, то редели, оставляя небольшие полянки с нетронутыми опятами на пнях. А под конец, перед выходом из леса, было болото, и приходилось идти осторожно, прыгая с кочки на кочку, а потом нырять в овсяное поле с колючей стерней, за которым уже виделся Майкин «карцер» – древний деревенский домишко с участком в десяток с небольшим соток. И мы взбегали на крыльцо, где в неожиданно жаркий осенний день роились толстые жадные осы. Мы кое-как открывали ржавый замок – за выбитые окна тетка могла и порешить в одночасье – и двигались со своей феей обратно. И когда оказались на опушке, у выхода из леса, было уже темно. Мы решили, что автобусы теперь вряд ли ходят, поэтому быстренько обустроили шалаш, развели костерок, чтобы его дым отгонял комаров – и заночевали прямо в лесу, сумасшедшие от своей самозабвенной дружбы и всепоглощающей любви…

…И я с друзьями сидел и пел таежные песни возле этого костра до тех пор, пока не прошел через болото и не увидел, что теткина деревенька преобразилась, обустроилась – и только дом тетки, на отшибе, остался таким же, как и был, лишь стал еще более приземистым и старым. И еще одна новость – теперь у дома, видимо, было двое хозяев – во всяком случае, и дом, и участок делились на две половины с двумя крыльцами и калитками. Возле одной из которых стоял Венька и махал мне рукой.

Я продрался через бурьян, такой же, как тогда, и вскоре был у калитки.

– Ну что, Вэн? Где Бесси?

– Кирюха, они, видимо, ждут тебя. Нас со Стасом как будто и не заметили – если ты, конечно, не перепутал место.

Все это Вэн сообщил, ведя меня в дом. А там, возле печки, уже сидел Стас. Я взглянул на часы. До назначенного времени оставалось пятнадцать минут. Строго по инструкции я снял рюкзак и вынес его на крыльцо перед входом. Потом уселся рядом со Стасом и решил посвятить ребят в курс дела.

– Как только они позвонили, я сразу связался с вами и двинулся в путь. Кстати, у меня есть приятная новость. Раньше похитителей мне дозвонился отец Бесси!

– Что? – вскинул голову Стас. – Дозвонился? Откуда?

– Из Англии, конечно! Но, как только я рассказал ему о пропаже, он сразу…

В домишке было темновато, но я тотчас увидел, как вытянулись лица моих друзей.

– Кир, – медленно произнес Стас, глядя мне в глаза, – ты разве не читал мои записки?

И тут стало совсем темно. На окнах с лязгом захлопнулись железные ставни, а дверь со скрипом распахнулась, – и в комнату вошел мистер Сименс.

Слащавая улыбка покинула его лицо. Теперь он был таким же, как при нашем расставании в «Макдоналдсе», – человеком, которого опасно иметь врагом и невозможно – другом.

– Позвольте, мистер Сотников, закончить мне самому. Мы так душевно пообщались вчера, что мне не хотелось бы оставить свой рассказ неоконечным. Вчера меня прервал звонок моих помощников. Сегодня помешать мне некому, так что времени у нас предостаточно. Какие-то детали неизвестны вам, какие-то – вашим друзьям. Может быть, после того как все мы войдем в курс дела, получится какое-то совместное решение. Тем более что необходимый кворум налицо. Нет, видимо, досье Стаса – но есть сам Стас. Нет с нами Бесси – но она здесь, в соседней комнате, и только от вас зависит, сможете ли вы с ней увидеться.