Шубин оказался прав: окаменелостей в полярной зоне хватало. Но, к сожалению, принадлежали они преимущественно глубоководным рыбам. А животное, обитающее наполовину на суше, наполовину в воде, конечно же должно обитать на мелководье. Из первой экспедиции Шубин вернулся домой со множеством окаменелостей, но без той, какую искал. И на следующий год тоже. И на третий. Но в четвертой экспедиции он сразу нашел животное с плоской, как у крокодила, головой, с чешуей как у рыбы, шеей как у амфибии, плавниками как у рыбы, и ребрами как у амфибии! Нил Шубин нашел то, что искал: ни рыбу, ни амфибию, а то и другое вместе. Он назвал его тиктаалик, что на языке инуитов, обитателей этой полярной зоны, означает «большая пресноводная рыба».

Таким образом Шубин отыскал неопровержимое доказательство того, что амфибии (земноводные) происходят от рыб.

С тех пор найдено множество экземпляров тиктаалика. Один даже почти трехметровой длины. Но в какой мере мы схожи с «рыбофибией», жившей 383 миллиона лет назад? Пожалуй, сходств больше, чем ты думаешь.

Рыбы, которым предстояло в конечном счете эволюционировать в амфибий, имели один особый признак, который есть у всех земноводных, рептилий, птиц и млекопитающих. Сравнив передние плавники тиктаалика с рукой Йоса Гротьеса из Дрила, ты увидишь, что строение у них одинаковое.

Рука Йоса Гротьеса (и твоя тоже) от туловища начинается с крупной плечевой кости. У локтя она переходит в две кости — локтевую и лучевую. Дальше идет целый набор мелких косточек запястья. И наконец, пястные кости и фаланги пальцев. И вот оно: у всех животных, происходящих от тиктаалика или его собратьев по виду, — от птицы до летучей мыши, от тираннозавра рекса до горлицы и от лягушки до кенгуру — строение «руки» точно такое же. Их передние лапы или крылья начинаются с одной кости, которая продолжается двумя, затем идут всякие мелкие косточки, а дальше косточки, напоминающие фаланги пальцев.

Наземные животные имеют схожее строение. Правда, форма и размер их костей сильно различаются, иначе летучей мыши пришлось бы летать, размахивая двумя передними ногами слона. «Рука» летучей мыши устроена иначе, нежели «рука» птицы. У птицы «фаланги пальцев» вполне нормальной длины. Большая же часть крыла состоит из перьев без костей. А крыло летучей мыши, собственно говоря, — это большая рука с очень длинными и тонкими фалангами пальцев. У лошади очень увеличилась одна из пястных костей, фаланги среднего пальца стали намного больше, а остальные почти исчезли. Копыто лошади, по сути, — ноготь твоего среднего пальца! У лягушки срослись и удлинились другие кости, так что нет даже отдаленного сходства с лошадиными конечностями. Однако строение в точности то же самое. Даже у акантостеги, которой 360 миллионов лет, лапы имеют точно такую же структуру, как рука Йоса Гротьеса.

Возвращаясь в эволюции еще дальше вспять, ты увидишь, что такое строение мало-помалу исчезает. Кости рыб состоят в основном из хряща. У рыб есть кости, которые у нас исчезли, а у нас есть кости, которых у рыб не найдешь. У нас есть ребра, защищающие сердце и легкие от травм. Рыбам в воде они совершенно ни к чему. Однако до сих пор между людьми и акулами обнаруживается значительное сходство. Мы, люди, уже не имеем жабр, хотя их остатки по-прежнему сидят у нас в голове.

От рыбьих жабр происходит одна из ушных косточек, помогающих нам слышать. У нас это крошечное стремечко, а у акул — огромный хрящ. И если сравнить эту косточку у акул, современных рыб, земноводных, рептилий и людей, можно четко увидеть, что в ходе эволюции косточка уменьшалась и в конце концов, став очень маленькой, оказалась у нас в голове.

Не каждый верит в эволюцию. До сих пор некоторые думают, что Землю и все, что на ней есть, за шесть дней целиком и полностью создал Бог. Самый расхожий аргумент, который выдвигают эти люди, таков: нечто столь сложное, как человек, никак не может возникнуть в результате эволюции одноклеточного организма. Даже за миллиарды лет. Ответ науки прост: «Вот как? Не может? А вы сами? Разве вы возникли не из одной клетки? Разве всего за девять месяцев не превратились из одной клетки в человека?»

Мы действительно сложные существа. Наше тело — высокотехнологичная машина, каждую минуту выполняющая примерно миллион задач, чтобы поддержать в нас жизнь, причем мы даже спасибо не скажем за это. И как ни хитро мы устроены, все мы берем начало с крохотного одноклеточного. Хотя, если хорошенько поразмыслить, этот ответ все же несколько уклончив. Ведь мы можем развиться из одной клетки в человека только потому, что об этом заботится наша ДНК. А молекула ДНК невероятно сложна. До того сложна, что вполне можно подумать, что ее создал Бог.

Однако в действительности наука все-таки права куда больше, чем кажется на первый взгляд. Ведь как раз в период до твоего рождения прекрасно прослеживается эволюция. Чем дальше ты заглядываешь в собственное прошлое, тем больше сходства с другими животными находишь. В самом начале, когда ты состоишь из одной-единственной клетки, различий вообще нет. Все оплодотворенные яйцеклетки выглядят примерно одинаково — у птиц, у слонов и у рыб. Когда они удваиваются, когда из двух получается четыре, восемь, шестнадцать, тридцать две и так далее, ты по-прежнему видишь все тот же сгусток клеток. Через две недели начинают возникать первые специализированные клетки. Одни становятся сердцем, другие, например, головным мозгом, кишками или мышцами. Через три недели уже бьется сердце, но выглядишь ты пока точь-в-точь как птицы, рыбы или рептилии. Кажется даже, будто ты упорно норовишь стать рыбой…

Хочешь верь, хочешь нет, но когда-то вы с макрелью были здорово похожи. Было это примерно за восемь месяцев до твоего рождения. То место, где у тебя возникли глаза, располагалось еще совсем сбоку, как у макрели. Только позднее глаза переползли вперед. У тебя был длинный хвост, недоставало лишь хвостового плавника. А возле головы у тебя были отчетливо заметные «жаберные дуги». У рыб они станут щелями, которые в итоге полностью откроются, чтобы пропускать воду. У тебя они, слава богу, закрылись. Иногда рождаются дети, у которых жаберные дуги закрылись не полностью. В таких случаях приходится делать операцию. Это один из дефектов, возникающих оттого, что нашими предками были рыбы.