Леся всхлипнула и затихла.

– Если человек хороший, на него ни одно проклятие не подействует, – тоскливо протянула она.

Захотелось ее стукнуть, вот честно.

– Потрясающая необразованность для девушки с даром, – проворчала я. Хоть мы с Лесей и ровесницы, я чувствовала себя старше и, чего уж там, умнее.

– Меня не учили, – окончательно успокоившись, хоть что‑то объяснила темная. – Зачем тратиться на образование, если все равно меня скоро на свете не будет? О проклятии мне твоя прабабка рассказала.

Ядвига?! Но… к чему ей обманывать Лесю? Ответа я не знала, то уже понимала одно: происходящее мне не нравится. И сильно.

– Считай, правила поменялись, – заявила я и, набравшись наглости, потащила слабо упирающуюся Проклятущую в ее же собственный сад. – Сейчас расскажешь мне, откуда это все взялось и чем чревато, потом я подумаю, что можно сделать.

В зарослях неухоженного сада нашлась старая беседка. Там мы и обосновались.

Сопротивлялась расспросам Леся недолго. Сама отчаянно хотела поделиться, выговориться, и помощи тоже хотела, но боялась загореться напрасной надеждой. Впрочем, терять ей было нечего. Хуже, чем уже есть, от моего участия дело точно не станет, так что темная сдалась и начала рассказывать.

Проклятие действительно очень старое, ему уже несколько поколений. Естественно, в чем там дело действительно, теперь уже никто не знает, но своя версия с объяснением происходящего в семье есть. Вроде как, давным – давно у их предка была единственная дочь – красавица и ведьмочка. А у нее – завистливая подруга, тоже ведьмочка. Девушкам нравился один и тот же темный, но он предпочел Проклятущую. Правда, фамилия у этой семьи тогда была другая, а какая, теперь даже их потомки не помнят.

Пара обручилась и начала готовиться к свадьбе.

Завидуя их счастью, отвергнутая ведьмочка и наслала проклятие. Страшное. Жизнью, говорят, расплатилась. С тех пор в семье Проклятущих рождаются только девочки, и ни одна не доживает до двадцати лет. Взяв новую фамилию, прежний глава семейства, чтобы это самое семейство сохранить, убедил зятя взять фамилию жены и назначил огромную награду тому, кто справится с проклятием. С тех пор все так и осталось, мужья Проклятущих девушек соглашаются на фамилию жены, а в банке своего обладателя дожидается многократно приумноженная награда.

Когда Леся договорила, в беседке повисла тишина. Я обдумывала услышанное, она ждала.

Почему Ядвига не помогла с проклятием и наговорила перепуганной девушке всякой ерунды? Неужели злобность характера перевесила даже возможное вознаграждение? Не понимаю.

– И что, никто за все это время так ни разу и не попытался справиться с этой мерзостью? – я недоверчиво посмотрела на девушку.

Леся шумно вздохнула и устремила остекленевший взгляд куда‑то в заросли.

– Бывало пытались, но никто далеко не продвинулся, – упавшим голосом признала она. – А проклятие становится все сильнее, оно столько жизней уже сожрало! Год назад умерла моя старшая сестра, ей было девятнадцать. Дариша вышла замуж, но родить дочку не успела, так что эта «почетная» обязанность перешла ко мне…

Родить дочку, чтобы оставить ее сиротой. Я содрогнулась. Дикость какая‑то! Понятно, что у Проклятущих выбора нет, но все равно дикость.

– Отец уже подобрал несколько кандидатур, – тем временем продолжала рассказывать Леся. – До конца месяца мне надо решить, за кого выйду замуж.

Сушеный мухомор! Не полтора года, а месяц! Сроки для снятия проклятия, оказывается, поджимают.

– Почему не Милослав? – тихо спросила я. – Он тебе не нравится?

– Очень нравится! – впервые за время нашего короткого знакомства глаза Проклятущей загорелись, а голос зазвучал громче. – Но я не хочу обрекать его на такую судьбу. Мы заключаем и женихом договор: он принимает нашу фамилию и не может снова жениться после моей смерти. Взамен получает безбедную жизнь, а после смерти тестя становится главой семьи. Мерзко это все. Пусть лучше моим мужем станет какой‑нибудь искатель чужих денег.

Все, это была последняя капля! Если проклятие задело ведьминскую честь, то рассказ Леси затронул девичьи чувства. Столько обреченности было в ее голосе! И ведь она смирилась… И еще одна маленькая девочка должна вырасти без матери и тоже выйти замуж за любого, кто согласится принять условия. Ни за что! Не допущу этого! Во что бы то ни стало разберусь с черным колдовством!

– Не торопись с выбором, – велела я Лесе. – Завтра утром приходи ко мне, будем думать.

– Это может быть опасно… – прошептала темная и со страхом и надеждой уставилась на меня.

И наверняка будет! Но светлые ведьмочки не ищут легких путей, особенно если в их арсенале есть вседозволенность темной магии и прабабкино наследство!

– Все равно хочу попробовать, – я ободряюще сжала трясущуюся ладошку.

На том и условились: завтра Проклятущая придет ко мне, будем думать. А я пока в прабабкиных книгах поищу и жаба порасспрашиваю. Должно же что‑то быть. Хоть что‑то!

Леся проводила меня до калитки и порывисто обняла.

– Эй, спокойно, я еще ничего не сделала, – пришлось ее одернуть.

Магия мне всегда давалась легко, поэтому особых сомнений не было. Но дать ей напрасную надежду все‑таки не хотелось. Так тоже нельзя, это жестоко.

– Ты хочешь помочь, это уже немало, – благодарно улыбнулась проклятая.

– Ладно, до завтра, – я махнула ей на прощание и зашагала к конторе.

Сейчас к Милославу, потом домой, в мастерскую. Это работа посерьезнее будет, чем гадание для капризных девчонок.

– Аксинья! – окликнула меня Леся, и, когда я оглянулась, попросила: – Только не говори никому про это все, ладно? Не хочу, чтобы Василиса узнала.

– Почему?

Они же подруги. Или нет?

– Я люблю ее почти как сестру, но… она злая и жестокая, – пояснила темная. – Будет говорить разное. А если не получится, засмеет. Она до сих пор дразнит меня тем, что я дар имею, а пользоваться им так никогда и не научусь.

Да уж. Что‑то слишком часто мне стали попадаться подтверждения ядовитой женской дружбы. И о Василисе этой с каждым днем узнаю все больше «хорошего».

– Гнать надо таких подруг, чтобы атмосферу вокруг тебя не портили, – со знанием дела посоветовала я. – Ладно, пока буду молчать.

Только Милославу скажу, ему можно. Но Лесе сейчас это знать не обязательно.

Пряча коварную улыбку, я ускорила шаг.

Радости Подлого не было предела.

– О, обед! – он так трепетно разворачивал сверток, будто ожидал там найти новогодний подарок. – Ксинка, ты настоящее сокровище. Если к старости не найдешь себе мужа, и я тоже останусь один, давай поженимся?