Что-то в голосе Хлои насторожило Лауру — у девочки на лбу выступил пот, она была бледной и дышала с открытым ртом.

— Ты хорошо себя чувствуешь, детка?

Хлоя кивнула, смотря на сахарную вату широко раскрытыми глазами.

— Ингалятор с тобой?

Хлоя кивнула снова, достала хитрую штуковину из переднего кармана комбинезона и вдохнула лекарство.

— Лучше?

— Лучше, — Хлоя лизнула сахарную вату, и кусочек от нее остался у нее на носу. — Я пойду к Тэмми на карусель, хорошо?

— Конечно, развлекайся.

— Пусть она возьмет мою сахарную вату, — предложил Райан. — Такому старику, как мне, уже следует присматривать за зубами.

— Спасибо! — Хлоя побежала разыскивать подругу.

Райан наблюдал, как Лаура смотрит на дочь, бегущую через лабиринт ног взрослых к своей подруге на другую сторону парка. Нечто в ее взгляде — мягкое, сердечное, глубокое — тронуло его.

— Я собираюсь отвлечься и помыть посуду после барбекю, Джил, — сказала Лаура, когда Хлоя исчезла из вида.

— Не глупи. У меня для этого есть работники.

— Пусть они отдохнут сегодня. Мне приятно будет сделать это.

— У меня есть еще мальчики доктора Ларсона. Я послежу за Хлоей, а вы идите, погуляйте на солнышке.

Райан видел, что Лаура нервничает — руки ее непрестанно дергали шнурок на рубашке.

— Да, — промолвил он. — Я думаю, что тебе не помешает немного солнца прямо сейчас.

Она повернулась к нему, ее глаза сверкали.

— Мне хватает солнца и дома, спасибо большое, — и тут она выпалила: — Идите вы оба!

Сорвавшись с места, Лаура направилась на кухню, чтобы успокоиться.

— Вот что, красавчик, я скажу тебе, — промолвила Джил. — Дело не в том, что он уехал, а ты появился. Время прошло, раны зажили. Посмотри на ситуацию объективно. Ты — мужчина, она — женщина, а между вами — маленькая девочка, которую вы оба очень любите.

Райан повернулся и уставился на Джил, уже готовый посоветовать ей не влезать в чужие дела. Но она была очень серьезна.

— Не позволяй ей убегать. Потом пожалеешь об этом.

— Стой, Лаура! — крикнул Райан, догнав ее.

— Я занята.

— А я хорошо вытираю чашки.

— Молодец.

Они дошли до кухни, и Райан, открыв перед Лаурой дверь, прошел за ней в блаженно прохладную и тихую комнату.

Она убрала свои длинные волосы в хвост, надела перчатки до локтей, включила воду и бросила ему полотенце.

— Мне нравятся твои друзья, — сказал он. — Здесь довольно большое общество.

— Они сейчас счастливы.

— То есть?

— На днях Хлоя пришла из школы домой очень расстроенная. Оказывается, ты не ее дядя, а звезда американского кино и здесь скрываешься. Ты — разведен и прячешься от закона, так как украл этот нелепый автомобиль. И все это рассказали одноклассники Хлои.

— Ничего себе. Я понятия не имел, что они так скоро разоблачат меня!

Улыбка на краткий миг коснулась ее губ, но решительность, с которой она отмывала посуду, свидетельствовала — для нее имеет значение, что они трое стали объектом для сплетен.

Должно быть, жители много болтали и тогда, когда она обнаружила свою беременность. Ей пришлось выносить это в одиночку…

— Мне действительно очень жаль.

Она посмотрела на него в ответ своими ясными глазами.

— Чего?

— Тебе снова приходится терпеть сплетни. Я только надеюсь, что мое присутствие не опорочит твою репутацию, которую ты завоевала так тяжело.

— Не глупи. Пусть говорят. Это — моя жизнь, и то, чем я занимаюсь, мое дело. Те, о ком я забочусь, и те, кто опекает меня, любят меня, несмотря ни на что. А остальные ничего не значат.

Ее не проведешь! Она — самая соблазнительная, удивительная, храбрая женщина из тех, которых он знал, а еще самая беспокойная.

— Пообедай со мной, Лаура, — попросил он. — Пусть это будет настоящее свидание.

— Нет. Не могу. Не буду, — ответила она, даже не посмотрев на него. Ее руки замерли, вцепившись в раковину.

— Можешь, Лаура. Я уверен, что Джил или мать Тэмми с удовольствием посидят с Хлоей. Мы поедем в город, закажем еду, пообедаем. Мы не станем говорить о Уилле, Хлое — только о нас и этом потрясающем притяжении между нами. Давай бросим вызов обычаям, — сказал он. — Посмотрим на это проще. Мужчина и женщина идут на свидание — один вечер вместе, чтобы выяснить, стоит ли продолжать отношения дальше.

Лаура повернулась на каблуках и свирепо посмотрела на него.

— Ты не понял? Я не могу идти на свидание с тобой, — она остановилась, собираясь с мыслями. — Дело в том, что для тебя это игра, а потом ты вернешься к своей настоящей жизни. Сейчас ты делаешь то, что тебе нужно, — выясняешь все о жизни Уилла, играешь в покупку дома, ремонт, даже входишь в роль заботливого отца. Ты забавляешься с беспомощным сердцем девчонки-фермера. Но продолжения не будет…

— Лаура, не нужно…

— Нет, ты это начал, а я закончу! В тот день, когда я нашла тебя спящим с Беззубком, я подумала, что ты уехал, и не могла… даже вздохнуть. У меня так болело в груди, что я даже не знала, что делать. Для меня будет слишком тяжело, если еще кто-то оставит меня. Риск слишком велик, и дело не только в моем сердце. Я не хочу, чтобы Хлоя страдала от боли потери. Я не позволю тебе так поступить с ней.

Райан и не знал, насколько сильно она мучилась. Он любил Кардиньяр все больше с каждым днем, но не собирался никому лгать. Она имеет полное право волноваться — он все еще просыпается каждое утро и продумывает ежедневный график конференции в Лас-Вегасе, на которой должен был быть в это время. Он счастлив, что находится здесь, но разве ему никогда не захочется уехать? Он не мог ответить на этот вопрос, но по меньшей мере желал быть объективным и не зарекаться.

— Лаура, я не позволю тебе отталкивать меня таким образом. Я — не Уилл. — Райан знал, что не прав — она посмотрела на него ледяным взглядом.

— Я знаю, что нет. Ты совсем на него не похож. Уилл был нетребовательным, добрым и знал о своем несовершенстве. А ты — неуязвимый, волнующий и дьявольски совершенный!

— Лаура, никто не совершенен. В своей жизни я говорил и делал много такого, о чем сожалею.

— А я нет. Я не жалею ни о чем сделанном. Я — хороший человек и стараюсь изо всех сил, чтобы не обидеть никого. Когда я попросила Уилла уехать, то поступила правильно, — она опустила плечи и стала казаться маленькой и хрупкой.

Райан положил руки ей на плечи, лаская пальцами основание шеи.

— Дорогая, не терзайся. Ничего не поделаешь, если ты так красива. Мы не властны над своими сердцами, а над чужими и тем более. — Он повернул ее к себе — она не сопротивлялась. Он поднял пальцем ее подбородок и посмотрел ей в глаза. — Лаура, хватит бегать. Только если ты остановишься, у меня есть надежда догнать тебя.